Честно говоря, в это было слишком сложно поверить. Сердце девушки замерло в тот же миг, как она услышала эти слова: “Я уже отдал часть своей души…”
Неужели это правда? Но, как? Когда? Кому? И значит ли это, что он тоже в какой-то степени несвободен?
Все эти вопросы крутились в голове, путаясь и мешая адекватно реагировать. Да еще этот поцелуй, который совершенно выбил из колеи и все еще жег губы. Как столько важных событий умудрилось произойти так быстро?
– Когда это произошло? – спросила, наконец, она, едва Фьералин взял в руки весла и медленно направил лодку к берегу. – Кому ты отдал часть души?
– Это не имеет значения, Марисса, – ответил он, не глядя. – Главное, я рассказал тебе о последствиях.
– Но ты ничего толком не рассказал! – возмутилась принцесса, даже чуть-чуть подаваясь вперед от волнения.
Блеснули на солнце вертикальные зрачки.
– Неправда.
Оче
Девушки подошли ближе, и Харра с Рейли остались позади, подталкивая принцессу. Рыжая сжала ее руку в немой поддержке, и отступила. Все. Пора.С бешено бьющимся сердцем Марисса подошла к самому краю озера, едва не касаясь прибрежных вод. Посмотрела вдаль, туда, где ее должен был ждать Дух, но ничего необычного не было видно. Только кристально-чистая водная гладь, да деревья вдали.Так было сначала. А затем прямо в воздухе заклубился белый туман. Словно горячий пар, который так долго сдерживался озером, вдруг вынырнул пузырем прямо из глубины, на ходу превращаясь в деревянную лодку с фонарем на корме. Обжигающие брызги разлетелись в стороны, и девушка порадовалась, что волшебство случилось достаточно далеко от нее.Лодка медленно плыла к берегу, наконец, уперевшись носом в песок перед женскими ногами. Принцесса с легким страхом взглянула на серебряный остов, скрепляющий все деревянные элементы, на волнистые руны, испещряющие борта, на сидение, предназначенное лишь
В этот день Марисса была непривычно спокойной. Фьералин наблюдал за девушкой, силясь увидеть в ней необратимые изменения, но пока ничего криминального так и не заметил. Кроме того, что она и впрямь еще активнее стала отказываться вернуться домой. И, если прежде ее слова носили отпечаток подростковой упертости, то теперь здесь было что-то другое. Она немного задумчиво глядела на него и отрицательно качала головой. А на дне темных глаз вспыхивал страх.Весь день малышка провела с ним, что-то возбужденно рассказывая. Этот ритуал явно произвел на нее сильное впечатление. И Фьералину это не нравилось. Как и ее волосы, ставшие неестественно белыми. Этот цвет неприятно напоминал мужчине сладковатую приторность жрицы Харры, чьи черты лица и прочие особенности внешности насквозь казались лживыми и ненатуральными.Конечно, эриний не просто так позволил девушке пойти на этот опасный шаг. Он многое обдумал и, придя к определенным выводам, решил пойти на риск. Малышка явно не поним
Какая коварная ткань… Словно голубоватый дым. Там, на озере платье Мариссы блестело сотней искорок, будто водяных капель. А здесь, в темноте он почти насквозь видел силуэт и округлости женского тела. Это возбуждало еще сильнее.Рука на груди легко нащупала крупную твердую горошинку, которую так хотелось почувствовать губами. И на миг Фьералин, не сдержавшись, сжал ее между пальцами.Марисса дернулась во сне, слегка выгибаясь в спине. Она облизала губы и сладко задышала через рот.Эриний сходил с ума, все сильнее ощущая себя зверем, а не человеком. Пульс стучал в ушах, в глазах потемнело.На миг позволив себе забыть о правилах, он отодвинул ткань платья, легко обнажив светлую высокую грудь. Не веря, что делает это, склонился над ней, вобрав в рот алую вершинку и слегка прикусив зубами.Марисса едва заметно застонала, усугубляя безумие.Фьералин зарычал, чувствуя, как когти становятся длиннее. Это оказалось еще приятнее, чем он предпола
Вообще-то Фьералин видел в темноте. Не так хорошо, как днем. Но вполне сносно. Однако зажженная масляная лампада вовсе не оказалась лишней. Хозяйка поставила ее на большой самодельный стол и пригласила гостя садиться.Эриний уселся на деревянную табуретку, разглядывая на дальней стене пыльную картину. На ней две молодые девушки стояли в обнимку. Обе – жгучие брюнетки, смуглые, красивые. С легкими горбинками на носах и пухлыми алыми губами.– Не часто у меня бывают гости, – слегка усмехнувшись, сказала она, отрывая гостя от созерцания портрета. Достала откуда-то из подпола пыльную бутылку и холщовый мешок. – Особенно мужчины.Гостинцы встали рядом с лампадой, а следом за ними на стол грохнули два чистых серебряных кубка. Старуха села напротив Фьералина, высыпая из мешка на широкую глиняную тарелку... сушеные яблоки! Ловко откупорила бутылку, разливая по бокалам… настоящее виноградное вино!– Откуда здесь это чудо, леди?
– Харра называла нимф “дочерями морского Духа”, а ты – “женами”, – многозначительно произнес он, все еще не сводя глаз с портрета. У него в голове роились тысячи мыслей. И все они подтверждали его прежние догадки.– Потому что так и есть, – вспыхнули бледные глаза старухи. – А моя сестра сознательно обманывает девушек, чтобы истинную суть обряда никто из них не понял.Фьералин кивнул. Все было именно так, как он и думал.– Как освободиться от уз, мне ясно. Достаточно лишь вернуть утраченное, – медленно проговорил он. – Вот только, как сделать это? Как вернуть душу?Женщина покачала головой.– Я уже говорила, что это невозможно. Лишившись сил морского Духа, я стала стареть, но душа не вернулась. Эденрейс не отпускает меня… Однако, я не перестаю надеяться, что однажды просто умру, как человек. И стану свободной…– Ты хочешь умереть? –
Когда девушка открыла глаза, день уже клонился к вечеру. Во рту застыла странная сухость, кожу слегка покалывало, словно она обгорела на солнце. Но окружающий полумрак с легким голубоватым свечением отчетливо давал понять, что она находится в собственной палатке.– Ты проснулась! Ну, слава Харре и морскому Духу! – воскликнула рядом с ней рыженькая нимфа.Марисса неловко повернула голову, едва сдерживаясь, чтоб не застонать от странной ломоты в костях.– Рейли? – удивленно пробормотал она, не узнавая собственный голос.– На, выпей воды, ты совсем бледная, – девушка тут же сунула ей под нос наполненный мех. – Еще бы, чуть не погибла! И откуда только взялся этот разлом? Хорошо, что жрица смогла вытащить. А Лин-то, оказывается, эриний! Всех нас перебить мог, защити Морской дух!Нимфа опять зачастила в своей излюбленной манере говорить без пауз.– Стой-стой! – перебила ее принцесса, пытаясь со
Нервно заламывая руки, принцесса закрыла глаза. Она вспоминала все, что когда-либо читала об эриниях. Все, что рассказывали отец с матерью, все, что удалось урвать тайком из запрещенного раздела в библиотеке.И кое-что всплыло…Марисса распахнула разноцветные глаза, загоревшиеся одновременно и зеленью, и аметистами. Была одна книга, которую в детстве принцесса тайком перечитывала по многу раз. Написанная старым менестрелем, она пестрила балладами и стихами о любви. Но ко всему прочему была там одна легенда, чей срок давности прошел не так уж давно…Собравшись с силами, Марисса припомнила слова песни. Совсем короткая она должна была обладать силой призвать эриния с любого конца земли. По крайней мере, так гласили записи менестреля.Конечно, существовало и ограничение на вызов. Вроде как пропеть вызов могут лишь любовники… Но кому какое до этого дело?Марисса смутно представляла, почему все должно быть так, а не иначе. И какой во
Между ног горячо и призывно заныло. Принцесса не узнавала себя. Воздух завибрировал в такт биению ее сердца. Его сердца. Отвести взгляд от серебра вертикальных зрачков было уже невозможно. Словно между ней и тигром установилась какая-то новая животная связь.Фьералин сделал еще шаг и замер, словно придавливая девушку к земле горячим взглядом расплавленного обсидиана.– Я чувствую твой запах, – тихо зарычал он, облизнувшись, и его широкая грудная клетка задвигалась быстрее. – Запах твоего желания…Не успела она ничего ответить, как хищник прыгнул. Он мгновенно опрокинул ее на спину. Мягкое гибкое тело эриния закрыло собой горизонт. Весь мир...Марисса не понимала, что делает, подняв руки и с восторженным выдохом погрузив их в шерсть на морде. Это было самое желанное в мире ощущение. Страсть, опасность, доверие, исступление... Ощущение его близости.Фьер снова зарычал, на глазах становясь туманным и размытым. Сквозь нечеткие