Глава 4

В полночь Кристина еще не спала, продолжая сидеть за столом и изучать множественные отчеты. Она небрежно развалилась в кресле, скрестив ноги по-турецки. На столе стояла тарелка с недоеденным куском пиццы. Она устало потерла глаза и было дернулась погасить экран монитора, но неожиданный стук в дверь в столь поздний час заставил девушку напрячься.

Ввиду недавнего разговора с Уэсли и того, как она повела себя с ним, стук гарантировал его появление сегодня в ее апартаментах. Ей вовсе не хотелось его видеть и тем более ощущать его заботу, в которой она не нуждалась.

Кристина сильно разозлилась, тихонько подбираясь к двери, и уже обдумывала варианты, как ей прогнать непрошеного гостя. Пальцы коснулись дверной ручки, медленно отмыкая защелку. Вид ее не располагал к приему кого-либо в своих владениях. И все же она открыла дверь, подперев бедром косяк. Глаза ее постепенно меняли оттенок, когда до Кристины начало доходить, что за дверью стоит вовсе не Уэсли, а тот темноволосый парень, вызов которому она сегодня бросила. Ее кинуло в пот, и показалось, что голова пошла кругом. Явилось чудное мгновенье и распространило свою ауру на сладостное желание вымолвить хотя бы слово. Но голос ее по-прежнему молчал. Говорило только трепещущее сердце и ураганный вихрь крови в висках, отстукивая неровный ритм.

Они с минуту смотрели друг на друга, не отводя взгляда. У Кристины появилось внезапное чувство, будто она проваливается в яму, когда руки его схватили ее за волосы, собранные в хвост, и подтолкнули тело в тесные объятия. Это была та точка наслаждения, которая отдавала ее во власть темноволосого мужчины, способного контролировать целиком. Мягкие губы партнера впились с жадным поцелуем в ее губы. И Кристина ощутила себя вполне счастливой, когда страсть горела адским пламенем, пробуждая в ней каждую клеточку, которая реагировала только на его прикосновения. Похоже, оба не принадлежали в этот долгожданный миг этой реальности, потому как тяжелые выдохи гарантировали страсть, и бесконечная тоска друг по другу не позволяла закончить поцелуй. Губы горели от желания, кожа плавилась от температуры закипания, принудив тела опалить мягким покалыванием внизу живота. Ее маленький мир крутился исключительно возле него и освещал ей дорогу, только когда он был рядом.

Щеки его пылали от прилива крови при одном только взгляде на эту восхитительную женщину, молниеносно пробившую его броню неприкосновенности в его тайные владения в душе. Он и не мыслил до встречи с Кристиной, что может чувствовать то, что испытывает рядом с ней. Ни одна женщина мира не способна была разбудить в нем страх, потерять ее во вселенной. Как ей это удалось? Что за магия такая? На нем висело клеймо запрета приближаться к Кристине, но он раз за разом готов нарушать все дозволенные рамки, только бы вновь сжимать ее в объятьях. Рядом с ней был его дом, его крепость и уют. Она и есть часть его — та половинка, которой так ему не хватало прежде, чтобы стать еще сильнее.

В животе его порхали бабочки, когда он с грохотом закрыл дверь и скинул на пол дорогое бежевое пальто, не обращая внимания, что наступил на него. Ботинки полетели прочь вместе со свитером и брюками. Он не переставал целовать ее губы, исследуя языком то, что им было уже открыто на острове. Но оттого что он помнил каждый изгиб, ему становилось спокойно.

Кристина посмотрела на обнаженные мышцы плеч и эротично облизнула губы. Она хотела его: сейчас, немедленно, срочно. Это ноющее чувство внизу сделало ее зависимой и слабой, но стойко направляло ее флиртовать и зазывать. Она провела языком по его шее и коснулась груди, загоняя его в угол своими движениями. Глаза его затуманились, когда он обрамил руками ее лицо и таинственно заглянул в глаза, точно читал там ответ на свой молчаливый вопрос.

— Это только мой выбор, — шептал он сам себе.

— Что? — прохрипела Кристина, не расслышав его слова.

Красные от поцелуев губы блестели, завораживая своей привлекательностью. Она положила голову ему на плечо и пальцем начала водить по мышцам. Удовольствие от столь близкого контакта и нежности, которая исходила от Кристины, уничтожило оставшееся сомнение того, что он был полностью очарован этой девушкой и, похоже, безоглядно и по самые уши влюбился.

Реакция его была молниеносной, когда возбужденный до предела, он посадил Кристину на бедра и, целуя ее шею, отнес на кровать. Спортивный костюм девушки полетел в сторону, где валялось пальто, и небрежно накрыл собой ботинки. Он на секунду остановил взгляд на ее раскрасневшемся лице, чтобы запечатлеть это неповторимое детское выражение счастья на нем, и уверенно проник в самые потайные пространства ее тела, грозящие своим омутом опутать его. Ощущения от ее прикосновений были сродни действию дорого наркотика, обладая одинаковым предназначением — свести его с ума. Он сплел их с Кристиной руки в замок и уткнулся лицом в ее волосы, одолеваемый разрядами по всему, вдыхая благоухание их общего аромата, похожего на афродизиак, только более мощный.

— Назови мне свое имя, — выдувала с оргазмом слова Кристина. Голос ее дрожал и был таким нерешительным. — Прошу тебя.

Но мужчина молчал, продолжая двигаться в ней, пока не почувствовал, как растекается внутри ее тела накопившаяся тоска по ней и набирает позиции немыслимое желание остаться рядом этой ночью, уснуть в ее объятиях. Так нелогично правильно хотеть большего, чем ему позволяли обстоятельства в отношении Кристины.

Он смотрел на нее, не выпуская из стальных объятий, периодически хитро улыбался, а когда вспоминал, что время их на исходе, сжал до боли веки. И ревность никуда не ушла, а наоборот, приобрела грандиозный размах, точно в сердце втыкали иголки.

— Значит, собралась спать с одним, а на ужин — с другим?

Кристина рассмеялась. Ее проделки были отмечены им. И, вероятно, очень сильно задели его чувства. Она вдруг поверила в то, что он действительно может ревновать ее.

— Да, — с полным спокойствием произнесла Кристина.

Он поцеловал ее грубо, с долей желания задушить за столь дерзкие слова.

— Я запрещаю тебе! — требовал мужчина, прожигая дыры искрами из глаз, которые он метал.

— Вряд ли ты имеешь право мне что-то запрещать, — довольно ответила Кристина, проводя языком по контуру его губ.

— Странно! Тогда почему у меня руки чешутся, раз я лишен данного права?

— Наверное, ревнуешь, — заюлила Кристина, касаясь его губ языком еще раз.

— Потому что ты моя, — рычал мужчина, целуя шею Кристины.

— Нет, — отрицала Кристина. — Ты слишком много ждешь от меня. Да и обещаний быть тебе верной я не давала, — все больше злила она его, улыбаясь его реакции.

— Серьезно? А я вот ненароком подумал, что мы закрепили обоюдный договор верности жарким напряжением в постели.

Кристина прислонила губы к его уху и прошептала:

— Я все еще хочу тебя.

— С трудом верится, после твоего «да», — уязвленно обиделся темноволосый мужчина и слез с Кристины.

Злость пробирала до самых косточек. Руки его оперлись на стул, вздувая вены от напряжения. Он смотрел в пол и пытался справиться с яростью, клокотавшей внутри. Этот внезапный порыв взял контроль над его разумом, и он уже не мог его остановить. Ведь чувство к этой женщине было настоящим. Этот аромат приближающегося счастья улетучился с одним ее неправильным словом. Ради Кристины он был готов бороться с теми обстоятельствами, из-за которых ему было запрещено прикасаться к ней. И все же он надеялся, что Андрей позволит им быть вместе. Но тут не Андрей разбивал его мечты, а сама Кристина. Похоже, ничего, кроме страсти, она не испытывала к нему. Он для нее — очередной мужчина, с которым она коротала время.

— Я не буду спать с Уэсли, — пообещала Кристина, появляясь перед ним, в чем мать родила. Она оторвала от стула его ладони и положила себе на бедра, руками обвила его шею. — Но я не простила тебя за чип, который ты, видимо, по случайности, вмонтировал в мой телефон. — Кристина пригрозила пальцем и прищурила глаза, наблюдая.

— Так было нужно, — сурово прозвучал ответ. Ее внешность, когда она в игре страсти — уловка, которую Кристина использует в своих целях. Он был готов назвать ей свое имя, не задумываясь о последствиях. И лишь толика здравого смысла умоляла его молчать.

— Неужели тебе доставило удовольствие подслушивать разговор между мной и Уэсли? Или, например, как Грэй Уэбстер оттачивает свое мастерство обольщения на мне? — заигрывая, интересовалась Кристина.

— Кристина, прекрати! — требовал он. — Мне не смешно.

— Почему ты не говоришь мне свое имя? — сурово спросила Кристина, делая свой взгляд стальным, почти инквизиторским.

— Потому что от моего имени зависит исход и твои дальнейшие действия. Дело тут не только во мне.

— Очень жаль, — изобразила Кристина гримасу на лице и напрягла губы. — Тогда я буду ходить на ужины с теми, кого знаю, и заглядываться на мужчин.

Он смерил ее взглядом, уничтожая в мыслях то, что она посмела высказать. Наполняясь гневом, он почувствовал, что его начало трясти. Эта женщина и впрямь дьяволица, не остановится ни перед чем. Она, как хищник, находит слабое место и бьет по самому больному. Что за разрушительные методы? Его вдруг стало волновать: до чего может дойти Кристина, чтобы достигнуть цели. Есть ли грань в ее действиях? Или в ход будет пущено не только целомудрие, но и обольщение? Он одной мысли его чуть не стошнило. Его, наследника, ублажали сотни девиц знатных кровей и богатейших домов, а он выбрал ту, что уничтожала у знатных мужчин с весьма высокими титулами веру в самого себя. Он понял, что чувство, растущее внутри, загнало его в ловушку.

— Что ж, — хмыкнул темноволосый мужчина. — Надеюсь, прекрасно позабавилась. Это было больно, — сжал он кулаки на ее бедрах, все еще ощущая тепло ее тела. — Но тебе-то откуда знать! Бесчувственная. Ледяная, — гневно добавил он и убрал ее руки со своей шеи. — Не останавливайся, Кристина! Действуй. Надеюсь, результат будет оправдан действиями.

Мужчина схватил одежду с пола и начал быстро одеваться. В глазах по-прежнему горел огонь ревности и отчаяния одновременно. Каждая жилка дрожала и была натянута как струна. Ему было страшно посмотреть на Кристину, потому что, увидев ее обнаженную и эти глаза, он будет сокрушен и вновь выплывет наружу его безволие и повиновение ей одной. Его зависимость от Кристины была слишком очевидной, чтобы не поверить в любовь. Он желал ее каким-то животным инстинктом, но при этом не мог не наслаждаться ее истинной красотой и ощущением уюта рядом. Только не на уровне жажды владеть ее телом. Ему нужен был полный комплект, включая сердце и душу, которая бы пела с ним на одной ноте и звенела в такт.

— Ты явился ко мне ночью, чтобы заявить, что я бесчувственная? — с досадой в голосе спросила Кристина.

 — Нет, — ответил он, не смотря в ее сторону. — Потому что мне сложно быть вдали от тебя. Я… — направился он к ней, но вдруг остановился, точно перед ним возникло препятствие, через которое он не мог переступить. Он провел рукой по лицу, скрывая гримасу отчаяния, резко развернулся и вышел прочь.

Кристина вновь осталась одна в своих апартаментах, пораженная и абсолютно голая. Слова его прозвучали острее пореза от ножа и ранили в самое сердце. В душе ее поселилась мгновенная пустота, сродни одиночеству, и напевала ей мотив: «Как ты глупо поступила. Ты действительно бесчувственная, Кристина! Он не мог назвать тебе имя, потому что на кону стоит целая операция. И для чего-то она им нужна».

Чувство сожаления, точно оковы, притянуло ее к полу. Из глаз Кристины потекли слезы, совсем как тогда, когда она ушла из родительского дома и проплакала всю ночь, а после ни разу себе не позволила дать слабину. Взгляд был направлен в одну точку, когда она погрузилась в далекие думы. Бесконечные капли все капали и капали из глаз, беспощадно терзая душу. Конечно, Кристина не питала надежд на его счет, но где-то внутри знала, что он крайне важен ей. Кто этот человек? Если от его имени зависит результат спланированной ими операции. Он не мог быть обычным рабочим или наемником. В этой цепочке Кристина нашла два зерна — темноволосый мужчина и она. И что-то ей подсказывало, что Оттавио появился вновь в ее жизни не из праздного любопытства. За нее просить может только один человек, и это имя ей не нравилось.

Под утро Кристина совладала с собой. Она решительно была настроена пойти на ужин с Оттавио, чтобы поговорить и задать несколько наводящих вопросов. Ведь девушка не могла забыть, что они с темноволосым мужчиной играют в разных командах. И то, что хорошо для него, не означало, что подходило ей. Она подавила в себе жгучее желание отыскать незнакомца, задавшись целью — найти истоки и определить действующие лица в операции по уничтожению финансового сектора. Для нее станет личной победой, когда она подтвердит свои догадки в отношении членов сообщества и приближенных к нему людей, способных свергнуть существующий строй и прогнуть политику государств под себя.

На работе Кристина была задумчивой, постоянно рисуя на бумаге схемы и имена. Работа отвлекала ее от мыслей о нем. Аромат кофе бодрил уставший от отсутствия сна организм. И звонок Лоры Джейсон — коллеги и подруги из Сан-Франциско — сместил центр ее тяжести в сторону интереса. Они спокойно обсудили рабочие моменты, быстро переходя на предстоящие праздники. Давая согласие появиться в Сан-Франциско на Рождество, Кристина автоматически отбрасывала любую иную возможность времяпрепровождения.

После разговора с Лорой Кристина выпила еще одну чашку кофе и уснула прямо за столом своего кабинета, уронив голову на руки.

Грэй Уэбстер бесцеремонно влетел в кабинет Кристины и громко засмеялся.

— Я не сплю третью ночь подряд и не позволяю себе вольностей вроде сна на рабочем месте!

— Прошу прощения, — поднимая разбитое тело из кресла, извинилась Кристина. Ее еще шатало и двоилось в глазах, когда господин Грэй бросил перед ней папку.

— Ознакомьтесь с содержимым досье. Жду от вас утром предложений по установлению налога на прибыль. Прошу отнестись к вопросу серьезно, — довольно сурово произнес Грэй Уэбстер. — И еще, — добавил он, словно только что вспомнил. — Я хочу, чтобы в среду вы выступили с докладом по уменьшению процента кредитной ставки частных банков. Совещание состоится по видеоконференции.

Кристина хмыкнула, чувствуя, как Грэй Уэбстер перекладывает на нее свои прямые обязанности.

— Я прочту документы, сделаю несколько слайдов по процентам по займам и выскажу вам свое мнение. Если я сочту, что идея никуда не годится, то выступления от моего имени не ждите, — предупредила Кристина.

— Кристина! — повысил голос Грэй Уэбстер.

— Мистер Уэбстер! — спокойно произнесла она его имя. — Вы не заставите меня говорить то, что будет противоречить моей логике и цифрам.

— Вы меня с ума сведете! — ругался Грэй, выходя из ее кабинета.

На лице Кристины наконец появилась улыбка. Она научит этого засранца уважать людей, в особенности женщин. Ее боевой дух было не под силу сломить Грэю Уэбстеру, как бы тщательно он ни старался. Ничего заманчивее, чем унижать его, Кристине не приходило в голову. И дело тут вовсе не в мести за то злосчастное собеседование, которое он проводил и грязно приставал к ней, а в важности его персоны как руководителя, у которого отсутствовал инструмент глубины познания занимаемой им должности. Грэй Уэбстер был слегка глуп и безвольно похотлив, любил снимать с себя обязанности и перекладывать их на своих сотрудников. В основном ему подчинялись, но Кристина решила бороться с Уэбстером и не идти у него на поводу.

— Кто это вам передал? — раздраженно спросила Кристина, врываясь в кабинет Уэбстера.

Опешивший мужчина выронил кружку из рук, в его глазах читалось непонимание.

— Как вы смеете врываться в мой кабинет? — пропищал Грэй Уэбстер. Голос его стих, растворяясь с эхом в его огромном кабинете с панорамными окнами на двадцать первом этаже здания в центре Цюриха. Кристина наклонила голову, смерив его взглядом, выражая тем самым нежелание отвечать на глупый вопрос.

— Вы хоть читали, что здесь написано? Это же курс на искусственно созданное банкротство малого бизнеса. Мы не восстановили налоговую платформу, но, согласно досье, обязываем мелкие предприятия платить в равной степени с крупным бизнесом одинаковый взнос.

— Присядь, — попросил Уэбстер Кристину. — И не кипятись. Данные формулировки вменены нам Евросоюзом. И мы не можем проигнорировать его приказ.

— Мы можем создать искусственный прецедент несанкционированного вмешательства в финансовый сектор и закрыть доступ к счетам монопольных компаний, чтобы дать шанс мелкому производству. Банки начали выдавать средства крупным холдингам. Так, может, стоит погасить долги перед мелкими предприятиями. Я абсолютно уверена, что монопольные предприятия имеют в запасе дополнительный бюджет вне государственных банков.

Кристина склонилась над креслом Грэя Уэбстера и наблюдала, как меняется выражение его угольно-черных глаз.

— Одной уверенности мало, — тихо заметил мистер Уэбстер.

— Вы прекрасно поняли, о чем я говорю. В среду я готова выступить со стратегией по изменению распределения денежных средств между мелкими и крупными предприятиями. Иначе забирайте свой бездарный доклад и будете позориться самостоятельно. Нечего перекладывать свои обязанности на чужую голову. Решительно рекомендую вам начать зарабатывать на свой собственный авторитет, а не шагать по трупам. У вас хватит возможностей сохранить лицо и правильно преподнести необходимые идеи, чтобы уравновесить дисбаланс предприятий.

Кристина оставила бумаги на столе Грэя Уэбстера и вышла из его кабинета. Отходя от дверей, она посмотрела в сторону руководителя, восседающего за стеклянными перегородками, замечая, как медленно опускается на стол его голова. Грэй Уэбстер был сражен собственным подчиненным, унижен до такой степени, что было противно смотреть самому себе в глаза. Он хрипел себе под нос, размышляя над словами этой чертовой женщины, присланной из Вашингтона. Как бы больно ни было, но мистеру Уэбстеру пришлось признать ее правоту в отношении вопроса предприятий.

Он прочел несколько страниц доклада, который передал ей, и наконец разглядел иронию данного решения, являющегося началом конца деятельности мелких организаций. Откуда у этой женщины такие гениальные идеи? И ему вовсе не хотелось подарить свое место Кристине Волхонской. Хотя он чувствовал, что этот момент приближается.

Судорожно сжимая в руках бумаги, Грэй Уэбстер вышел из своего кабинета, спустился на лифте и сел в свой автомобиль. Дорога заняла у него десять минут до объекта назначения. Он позвонил в раздражающий звонок апартаментов на тринадцатом этаже и, не дожидаясь приглашения, прошел внутрь.

— Господин Сталкер, — торопливо говорил Грэй Уэбстер. — Хочу вернуть вам бумаги. Я прочел внимательно доклад, переданный вами, и должен отказаться от вашего щедрого предложения. Эта утопия для монополистов. Думаю, еще слишком рано бросать камень в чужой огород.

— Мне тоже очень жаль, господин Уэбстер.

Грэй Уэбстер не появился на работе на следующий день и на последующий. Он не отвечал на звонки, потому что номер его был отключен. В квартире его было пусто. Все выглядело так, будто он и не жил в апартаментах.

Общим собранием акционеров было решено передать должность руководителя бюро Кристине Волхонской с испытательным сроком на два месяца. Ее предложение в отношении стратегии по изменению распределения денежных средств между мелкими и крупными предприятиями было одобрено советом директоров. Она плавно подталкивала его членов действовать в интересах экономики государства через прецедент. Совет опасался последствий, но в условиях полной конфиденциальности попытался заручиться одобрением других государств.

Ситуация действительно была серьезной. Отчаянные меры способствовали некому воодушевлению членов сообщества государственных служащих ряда стран, которых полностью удовлетворял прецедент как ответная реакция на кибератаку по финансовому сектору. После всеобщего падения настроя и упадка сил такой выход казался спасительным. Хотя, возможно, попытка не увенчается успехом, но каждый осведомленный член сообщества был вынужден думать только в позитивном направлении и не позволять панике одержать победу над разумом.

Механизм имитации был запущен с помощью ложных сообщений в прессе как о еще одном возможном подключении хакеров к главным серверам ряда стран и обнулении счетов, которые планировалось в ближайшие дни перенаправить на предприятия крупнопромышленных и оборонных комплексов. На самом деле счета были приостановлены к отправке до полной проверки сведений в отношении данного заявления.