Она никогда прежде не была так близка ни с одним мужчиной. Несколько лет назад молодой конюх влюбился в нее, свою юную госпожу. Он был так наивен и так мил. Всегда краснел, стоило Эленике бросить на него невольный взгляд. А ей самой ужасно хотелось ощутить, каково это — поцеловать кого-то. Но, когда их губы неловко соединились в неумелом целомудренном движении, княжна не почувствовала ничего. С тех пор она не пыталась повторить этот опыт.
Теперь ей предстояло узнать совсем иное. Не поцелуи и скромные объятия. А любовь и страсть взрослого мужчины. И, несмотря на страх того, что придется испытать в первую брачную ночь, сейчас она ощущала странную дрожь предвкушения.
В следующий миг горячий рот с жадностью приник к ее лону. Она тихонько вскрикнула, сквозь ткань почувствовав жаркие губы и язык, скользящий по дорожке кружев. Прямо над самой чувствительной точкой, где сейчас сконцентрировался весь огонь ее тела.
Она хрипло и глубоко задышала, пытаясь сдвинуть ноги, но добилась лишь того, что бедра сжали широкие мужские плечи.
Он продолжал двигать языком, легко скользя по влажной ткани, заставляя девушку заметаться по кровати от новых и сильных ощущений. О, как она была благодарна Прародительнице, что он не пошел дальше, сделав то же самое уже без ткани! Иначе она провалилась бы сквозь землю от стыда. Но и сейчас эта ласка казалась ей столь интимной, что сердце было готово выпрыгнуть из груди от волнения.
И внезапно сладкая пытка прекратилась. Эленика вздохнула, неожиданно ощутив разочарование. Впрочем, она прекрасно понимала, что должно последовать дальше. И больше не боялась этого.
Теперь она хотела.
Раздались шорохи снимаемой одежды. Ремень, брюки, колет, рубашка. Она слышала еще что-то, но не смогла разобрать. А затем кровать прогнулась под весом мужчины. Он легко расшнуровал ее платье, снял нижнюю сорочку. Осталась лишь подвязка на бедре и мягкая лента на глазах. Как она была признательна князю за этот кусок шелка! Обнаженная, беззащитная, возбужденная...
Он накрыл ее губы поцелуем, заставив забыть все на свете. Мощное тело осторожно опустилось сверху, располагаясь между разведенных ног. Он не пугал ее, но будто незримо обволакивал уверенными движениями, в каждом из которых чувствовался опыт умелого обольстителя.
В висках Эленики застучал адреналин. Она коснулась его плеч, проведя ладонями по изгибам мощных тугих мышц, наслаждаясь их рельефом и силой, которые прежде были скрыты одеждой. Она и представить не могла, что под тканью княжеского одеяния скрывается такое великолепное тело! Пожалуй, сейчас ей хотелось бы снять маску, чтобы посмотреть на него…
Едва касаясь горячей кожи, она скользнула руками вверх, погладив широкую шею и коснувшись легкой щетины на лице.
Мужчина не двигался. Леонарел будто специально позволял ей «увидеть» себя подушечками пальцев. И это лишь усилило внутри молодой княжны огонь, незнакомый ей прежде. Этот огонь застилал разум, смешивая возбуждение со страхом первой боли, создавал пьянящий коктейль, от которого хотелось кричать. Эленика не узнавала саму себя.
Снова его запах наполнил легкие, будто бы впечатываясь в тело, проникая сквозь поры и оставляя несмываемый след. Ей вдруг захотелось, чтобы это и вправду было навсегда.
Внезапно мелькнул тонкий флер крови. Странно. Эленика была готова поспорить, что почувствовала его. Абсолютное обоняние — это то, что передалось ей от отца как будущей княжне Порядка.
А в следующую секунду Леонарел резко вошел. И девушка забыла все на свете. Потому что ожидаемой боли не было. Только легкое саднящее ощущение, тянущая напряженность и восхитительное чувство наполненности. Но вовсе не то, о чем рассказывали подруги.
Мужчина замер, позволяя ей привыкнуть. Но Эленике не нужна была эта передышка. Она запустила пальцы в мягкие волосы, притягивая к себе такие желанные мужские губы. И почувствовала, как хрипло задышал ее любовник. Он прикусил ее за нижнюю губу, немного останавливая свою молодую жену, словно ее инициатива обжигала его.
И через мгновение медленно толкнулся внутри. Она выдохнула, теряясь в ощущениях. Запрокинула голову, позволяя мужчине увидеть красивый изгиб шеи. Словно прося его коснуться себя.
И он понимал все без слов. Его губы опустились на ямку ключицы, мягко, но одновременно жадно. Словно он собирал алмазы с ее кожи. Его тело казалось напряженным до предела, а каждое движение — полным сдерживаемого голода.
Эленике казалось, что так не бывает. Так осторожно, но в то же время страстно и чувственно. Ей слишком часто доносили, что князь Леонарел в постели — собственник, делает свое дело быстро, не оглядываясь на желания партнерши. Но то, что она испытывала сейчас, было совершенно не похоже на собственничество.
Мужчина покрывал ее лицо поцелуями, нежными и жадными одновременно. Он сжимал ее в своих руках, подмяв под себя, окружив кольцом из рук. И, склонившись к самым губам, держал в ладонях ее лицо. Она не могла видеть его глаз, но была уверена, что он смотрит на нее. Смотрит и изредка проводит пальцами по волосам, щекам, уголкам бровей.
Она не понимала, почему он молчит, но это казалось правильным. Каждое слово сейчас — словно нож. Оно может разрезать тонкую нить того трепетного восторга, в который ее погрузили его горячие умелые руки.
Из ее рта с каждым уверенным и сильным толчком вырывался едва заметный выдох. Она не обращала на это внимания, не слышала саму себя, но постепенно эти тихие звуки становились громче. Твердая плоть внутри нее разжигала пожар. Ей казалось, что он заполнил ее целиком, не оставив и капли свободного места, что он хочет обладать не только ее телом, но и душой. И она была готова ее отдать. Ему. Своему мужу.
Мужчина вновь осторожно прикусил ее губу, чуть оттянув вниз, и проник в маленький влажный рот. Его язык сплелся с ее собственным в таком глубоком и эротичном поцелуе, что в иное время она бы, вероятно, покраснела от стыда. Но сегодня была ее брачная ночь. И она подалась навстречу. Невинно распахнула губы. В то время как его твердая и горячая плоть ласкала ее внизу.
Почему она так боялась первого раза? Ее муж был невероятным любовником. Она подняла руки, чтобы коснуться его щеки, обнять с той нежностью, которую испытывала. Неумелой лаской дать понять ему, насколько силен испытываемый ею восторг.
Но он убрал ее руки, поцеловав и плавно заведя их за голову. Она услышала его охрипшее дыхание, которое должно было о многом ей рассказать. Но ничего не поняла, лишь глубоко и громко вздохнув от очередного сильного толчка.
Его мягкие волосы упали ей на шею, защекотав и наполнив грудь пьянящим ароматом дикого вереска и океана. Странный запах. Но ей нравился.
Он опустился губами на ее подбородок, сплетая их пальцы, со страстью сжимая ее руки над головой. Его движения стали резче и быстрее. Она вскрикивала от каждого его толчка, забывая саму себя, закрывая глаза, которые и так ничего не видели.
В какой-то момент она вдруг почувствовала, несмотря на всю свою неопытность, что Леонарел подошел к самой грани. Из его груди доносилось сдавленное рычание. Он прикусывал ее тонкую кожу почти до боли, словно через силу сдерживая рвущиеся желания.
И осознание, что мужчина вот-вот кончит, привело ее в состояние незнакомого прежде восторга. Она сжала ноги, скрестив их на его бедрах, двигаясь навстречу, как дикая пантера. Позабыв стеснение, положила руки на твердую как камень попу, неловко подталкивая мужчину к себе. И приоткрыла рот, жадно хватая воздух. Она больше не контролировала себя. Инстинкты и сумасшедшее дикое удовольствие впервые в жизни взяли верх.
Остатками разума она отметила, что мужчина выпрямил руки, расположив их по обе стороны от ее головы. Так, словно хотел видеть ее лицо, раскрашенное страстью. Но ей было все равно. Ее тело уже подобралось к самой грани и шагнуло в пропасть исступления.
В этот миг вместе с быстрыми толчками бедер, доводящими ее до первого в жизни оргазма, уверенная мужская рука сорвала с ее лица маску. Она инстинктивно распахнула глаза, уже не имея ни сил, ни желания сдерживать стоны удовольствия. И крик стал громче. Зрачки расширились, делая взгляд почти черным. Страсть затопила ее целиком, смешиваясь со стыдом и страхом. Перед ней сверкали оранжевые радужки ее врага. Он не отводил взгляда, с улыбкой победителя разглядывая ее полное непонимания лицо. Лицо, наполняющееся экстазом.
Она не могла заставить себя оттолкнуть его. Самого ненавистного человека во всем мире. Его бедра продолжали ожесточенно вбиваться в нее, срывая крики эйфории. Оргазм было невозможно остановить. Он уже разливался по венам ядом наслаждения, заставляя тело конвульсивно вздрагивать, двигаясь навстречу завоевателю. Смотреть в ненавистные глаза того, кто лишил ее родину и народ всего. А ее саму лишил девственности и первой брачной ночи.
Через мгновение он кончил. Закрыв на секунду глаза и сжав зубы, сквозь которые донеслось тихое рычание. А затем она почувствовала, как его плоть внутри нее приятно сокращается, обжигая влажным огнем. Это заставило ее в очередной раз дернуться ему навстречу в последней утихающей волне удовольствия.
И только после этого она смогла оттолкнуть его. Князя Дариэна Астарда, проклятого властелина Хаоса и правителя Кровавого заката.
Темный дворец Милантара всегда успокаивал его только одними своими стенами. Черный с легкой синевой камень, собранный с подножия Великой горы Ашхар, придавал сил последнему сыну династии.Но сегодня думать было слишком сложно. Перед глазами постоянно мелькал образ вздорной белой княгини, и кровь начинала течь по венам слишком быстро.Дариэн не понимал, что произошло. Как и в какой момент обычная шутка, злой розыгрыш вполне в его стиле, начала занимать в его голове столько места?Он вспоминал тонкие руки княжны, ее нежно-молочное тело, на ощупь похожее на бархат. Волосы ослепительнее первого снега. Раньше князь терпеть не мог белолицых уроженцев Порядка. Да и сейчас ничего не изменилось. Цвет их кожи, частенько с оттенком легкой синевы, напоминал ему утопленников или скользкую белобрюхую рыбу. Женщины Хаоса, собственно, как и мужчины, были иными. Смуглые, как горячий шоколад, темные, как смола можжевельника. Их волосы впитали в себя весь мрак ночи, смешавшийся с
Как она могла не понять, что рядом с ней оказался вовсе не Леонарел?! Как?Новая княгиня Анварская и Палирская металась по комнате, в ужасе заламывая руки. Ее прическа никуда не годилась, а платье все еще висело на манекене, несмотря на давно вставшее солнце.«Ведь я почувствовала его запах, — лихорадочно думала она. — Вереск и океан… Какой, к демонам, океан?!»Тонкие пальчики погрузились в снежные волосы, безжалостно вытягивая пряди. Она была права: князь Леонарел Палирский не мог так пахнуть. Два последних оплота Порядка находились слишком далеко от Гремучего океана, чьи воды омывали Милантар — столицу Кровавого заката.«Я — полная идиотка, — ругала она себя, — и недостойна править последними светлыми княжествами! Служанка… Как можно было не обратить внимание на новую служанку?!»Эленика вспомнила темную макушку девушки, что встретила ее у покоев князя. На тот момент ей был
— Со временем ко всему привыкаешь, Элли. Даже к тьме. Разве ты не знаешь, что северные колонии Хаоса, что когда-то, много десятков лет назад, были свободными княжествами Порядка, теперь отлично вписались в новый мир? Наши братья и сестры прекрасно себя чувствуют под крылом темных. И многие из них присягают на верность и служат их повелителю. У Дариэна, поговаривают, в Милантаре тридцать две официальные любовницы. Среди которых три полукровки.Эленика покраснела.— Полукровки? — переспросила она. — Разве такие бывают?— Редко, хвала Пресветлой, — хмуро отозвался Рамон. — Но при дворе Милантара, по слухам, и впрямь много светлых леди, желающих стать любовницами какого-нибудь знатного лорда Хаоса. Куда катится мир?Камилла широко распахнула глаза и поспешно закивала. А затем наклонилась над столом и прошептала:— А я слышала, что в Черном дворце каждую ночь проходят жуткие оргии. Темные пре
Очнулась Эленика от того, что кто-то бесцеремонно хлопал ее по щекам.— Что вы себе позволяете?! — слышался голос где-то в стороне.Она открыла глаза, тут же пожалев о том, что не умерла на месте. Прямо над ней склонился темный князь и, поддерживая ее за голову, грубо, но эффективно приводил в чувства.— Вставайте, — сказал он властно, увидев, что она очнулась. — Вы плохо встречаете своего властелина, княгиня.И выпрямился, оставив ее на полу. Впрочем, руку все же протянул. Краем глаза она едва успела заметить на безымянном пальце огромное кольцо, прикрывающее все фаланги. Странное украшение. Даже страшное со своим острым наконечником-когтем. Впрочем, откуда ей знать, что странно для темных, а что — нет?— Но я, так и быть, спишу это на ваше удивление и неопытность.Рядом, пылая гневом, стоял Рамон. Эленика переводила взгляд с него на Дариэна и обратно, не решаясь принять помощь правителя. Через секу
Эленика мгновенно закрыла оконце и отошла на несколько шагов. Ее сердце бешено стучало. Неужели он ее видел? Как это возможно? Или у этих проклятых магов возможно все?Краска стыда покрывала щеки и жгла не хуже крапивы.И почему Светлая Прародительница не наделила своих детей умением колдовать?«А лучше бы она отняла эту возможность у темных», — в который раз подумала девушка.Сегодня вечером намечается пир в честь того, что ее земли завоеваны узурпатором. И она на этом пире должна быть хозяйкой. Хуже и не придумаешь.А нет. Можно придумать: вероятно, она только что довела себя до оргазма на глазах своего врага.— О, Светлая Мать, зачем ты испытываешь меня?.. — прошептала девушка, закрывая лицо руками.Хорошо, что Леонарела до сих пор нет в замке. Только все же непонятно почему.Итак, пир. Непонятно, на какие деньги, но праздник должен быть. Большая часть средств ее семьи и семьи ее мужа ушла на их
Но Дариэн был максимально учтив. И это совершенно выбивало девушку из колеи.— А теперь я хочу обратиться к вам, светлые, сидящие с нами бок о бок, — твердо говорил князь. И каким-то образом ему мгновенно удалось вызвать отклик в каждом из присутствующих. Они еще не верили ему, все еще ненавидели. Но во взглядах уже чувствовалось уважение. — Да, теперь эти земли, последние земли Порядка, принадлежат Хаосу. Как и весь остальной мир. Но вы должны знать, что это не изменит привычный для вас уклад жизни. Ваша кожа не начнет чернеть, вашу веру в Прародительницу никто не отнимет, а ваших детей мы не собираемся бросать в Ашхар на потребу нашим темным душам. Вы не должны бояться. Если что-то поменяется в этом мире, то к лучшему. Только это всегда и было нашей целью.Он сделал паузу, обведя взглядом зал.— Вино, что сегодня в ваших бокалах — жемчужина кладовых Кровавого заката. И я хочу выпить его вместе с вами за мир, который
В этот момент Эленике больше всего на свете хотелось как-нибудь предотвратить дуэль. Ее сердце билось с бешеной скоростью. Она слишком боялась за старого друга, за брата своей лучшей подруги. Илона в этот момент вообще предпочла отвернуться.Никто из светлых ничего не сказал. Не попытался отговорить дуэлянтов. Просто потому, что с магической дуэлью это бесполезно. Один из них должен умереть.Но, окинув взглядом своих друзей и знакомых, княгиня поняла, что многие надеются на победу Рамона. Она слышала радостные перешептывания, даже видела улыбки. Но почему она сама не улыбалась? Ведь маркиз Айвери считался лучшей шпагой Анвара.И через несколько мгновений Эленика смогла в этом убедиться. Сталь схлестнулась со странным черным металлом, неожиданно выдав сноп искр. От неожиданности Рамон отступил назад и чуть не пропустил следующий удар. Но скорость его движений была настолько умопомрачительной, что легкая заминка не сыграла никакой роли.Мгнове
Половину оставшегося вечера она в собственных покоях успокаивала рыдающую Илону Айвери, уверяя, что повелитель темных не убьет ее брата. Хотя сама верила в свои слова с трудом. Но подруге об этом знать не следовало.Оканчивать пир в компании детей Хаоса ей хотелось менее всего, поэтому она, как и планировала, покинула праздник сразу же после того, как увели Рамона.Вскоре подруга ушла, а за высоким стрельчатым окном, украшенным разноцветной мозаикой, опустилась ночь. Княгиня села на широкий каменный подоконник и открыла створки. Прохладный воздух обжег грудь и освежил лицо.Эленика не представляла, что теперь будет с другом. Кроме того, она еще и чувствовала ответственность за его судьбу. Ведь теперь, кроме нее, у светлого народа нет защитника. Она — последняя княгиня Порядка. Пусть и в царстве Хаоса.Леонарел далеко. И девушка уже не знала, радоваться этому или нет. Возможно, если бы ее муж был рядом, именно он должен был бы встречать Дариэна, терп