— Тебе нравится твоё новое рабочее место? — глубоким, наполненным бархатом голосом шепчет мне на ухо Рома, а его руки скользят по моей талии. Всё выше, выше и выше. Запах сигарет и одеколона дурманит мне голову. Как же сладко он пахнет. Настолько сильно, что хочется сдуреть от этого запаха и прыгнуть с моста ради одной лишь его улыбки.
— Очень.
Руки ползут вверх, по талии, а пальцы мужчины уже властно перебирают шёлковую блузку, тянутся к пуговицам, начинают меня раздевать.
—Ты шикарно выглядишь в этом наряде. Но ещё шикарней — без него. Девочка, девочка, девочка… Что же ты со мной делаешь. Я нахрен с ума от тебя схожу, Диана. Я дурею. Каждый день. И каждый проклятый час. Думаю не о работе, а о тебе, крошка, — животом укладывает меня на стол. И плевать, что сейчас я занимаюсь его отчётами. Он захотел меня. Немедленно! Захотел трахнуть меня на этих чертовых отчётах! Всё остальное не важно. Его член уже стоит и властно уп
Прошло несколько дней. Включая два выходных. Роман не звонил. Я понимала, что он празднует день рождения компании где-нибудь за границей, в кругу семьи, он меня предупреждал об этом заранее, что на некоторое время уедет из страны. На следующий день после так называемый ссоры он прислал мне сообщение: «Конфетка, не обижайся. Я очень сожалею. Насчет жены… на самом деле в наших отношениях не всё не так идеально, как ты думаешь… Я тебя очень сильно люблю. Вернусь из поездки, всё объясню. В качестве извинений я перевёл на твою карту приятный бонус».После этих слов на душе немного потеплело. До этого момента я ходила по дому как мумия. Вот как! У них всё не так идеально…. как я думаю? Значит, надежда есть! Ну ладно, милые бранятся — только тешатся. С этими оптимистичными словами я решила отправиться в салон красоты, поплавать в бассейне, подраконить немного его кредитную карту и прикупить себе новых нарядов.Дни летели, как года. Я про
Мне не хотелось говорить с Артёмом о личной жизни. Не было настроения.И он практически ничего не рассказывал о своей семье. Да, по его лицу было видно, что он не в ладах со своими предками. Парень так и сказал:«Мой батя — бизнесмен, мы с ним здорово повздорили два года назад, и он отправил меня на учёбу в Гарвард. Прошло время, я остыл, понял, что все мы люди, ругаемся, ошибаемся... В общем, забей, не буду грузить тебя своими проблемами, поехали лучше в киношку, развеемся».Ну а я? А мне что, нужно было рассказать новому знакомому? Какими я могла похвастаться «рабочими» достижениями? Какую я занимаю должность? Нет, назвать вещи своими именами мне не хватило смелости. Стало вдруг так стыдно, до такой степени, что уши зачесались от жара. Я просто сказала, что работаю секретарем. А где именно — не уточняла. Да он и не спрашивал, видел, что я не горю желанием заводить беседы в рамках этой темы. Так и решили держать дистанцию, по
— Ты дура! Ты что, забыла закрыть дверь на замок?! — босс рывком натянул на себя штаны, а меня отпихнул прочь, сделав вид, будто мы не знакомы. — А ты, щенок, разве не знаешь, что нужно стучать?!Схватившись за край стола, едва не свалившись на пол, тяжело дыша и дрожа всем телом, я быстро одёрнула юбку вниз. А потом рефлекторно подняла глаза на того, кто так нагло посмел ворваться в кабинет начальника без разрешения. Волосы упали на лицо. Придерживая руками разорванную блузку, я медленно подняла голову вверх, отбросила волосы с лица на макушку и… не поверила собственным глазам.Кулаки Артёма захрустели от напряжения. Челюсти сжались. Уголки губ обнажили зловещий оскал. Выражение лица парня изменилось до неузнаваемости. Он смотрел то на меня, то на Романа. На меня… и на Романа.Словно дикий зверь за миг до атаки.«Па… ты не уехал?» — вопрос, озвученный голосом Артёма, выворачивал мозг наизнанку и на
Я очень нервничала. Меня тошнило целый день. Лишь к вечеру немного полегчало, и я впервые за сутки смогла хоть что-то поесть. Артём! Что же ты натворил? Ну как так вышло?Душило ли меня чувство вины?Нет. Не душило. А пожирало живьём в адских муках.Воображение уже вовсю рисовало перед глазами страшные картины аварии. Как из подобия машины — из груды смятого металла, с поцарапанной эмблемой марки машины «Ламборджини», с погнутыми, хорошо известными мне номерами — вытаскивают сложенное в несколько раз тело Артёма.Я не могла больше сидеть на месте, сложа руки, и страдать от незнания. Я хотела позвонить Роману и попросить, чтобы он прислал мне сообщением адрес больницы, в которую в тяжелом состоянии был доставлен его сын, но не успела я взять в руки телефон, как тот сам затрезвонил.— Рома! Ну наконец-то, — я нервно всхлипнула, рухнув на диван, словно меня навсегда парализовало. — Как ты? Как Артём?Бо
[Роман]Я смотрел на свою Ритулю и не мог поверить, что мы уже двадцать лет рука об руку живем в крепком браке. У нас трое замечательных детей. Но мне всё равно чего-то не хватает. Свежести. Молодости, что ли. Разнообразия, в конце концов. Ну не может она мне больше дать это. Как ни крути. Из сухофрукта, увы, не сделаешь вновь свежий фрукт. Время такая вещь. Немилосердная и безжалостная. Ритуля хоть и ухаживает за собой, но я вижу и чувствую, что её кожа огрубела, утратив былую эластичность, а любимая дырочка растянулась с годами, да и грудь тоже после трех беременностей на ощупь превратилась в потрепанную временем мочалку.Не спорю, малышка ухаживает за собой, как подобает жёнушке миллионера: и пластика, и СПА-салоны… Но всё не то. Лишь иллюзия, попытка обмануть глаза, оттянуть неизбежное, спрятаться под маской: «Я вся такая красивая, хорошая и вечно молодая. Время мне нипочём». Даже если она сделает себе поддельный па
— Диана! Диана-а-а! Очнитесь! О, боже! Диана-а-а!Кто-то кричит прямо в ухо. И я тоже кричу. Так сильно, что чувствую привкус крови на языке.— Помогите! Мама-а-а! Мамочка! Пожалуйста! Нет! Нет! Нет! Рома! Рома-а-а!Сильные руки трясут меня за плечи, а я задыхаюсь. Пот градом катится по спине и лбу, а по щекам — слёзы. Я вся дрожу. И от этой дрожи мне очень больно. Словно миллиард игл впиваются в кожу, а сердце на рекордно быстрой скорости колотится где-то в висках.— Диана, посмотрите на меня! Что с вами? — незнакомец продолжает кричать и настойчиво дёргать меня за плечи.Вот только я всё никак не могу открыть глаза. Мне страшно. Мне очень сильно страшно! Наверное, поэтому я не чувствую боли. Лишь вижу темноту перед глазами и проблески мигающих пятен. Кажется, будто я умерла.— Георгий! Что произошло? Я увидел вашу машину! — где-то там, далеко-далеко, будто в небе, эхом послышался знакомый бас, кото
Спустя четыре с половиной месяца.Проживая последний месяц беременности, я никогда не думала, что человеческое тело способно вынести такие масштабные изменения за такой короткий промежуток времени. Просто нет слов. Чудеса, да и только!Я стояла напротив зеркала в одних лишь кружевных трусиках и лифчике цвета нежного персика и, набросив на плечи лёгкий халатик, с улыбкой на лице гладила свой огромный, как мяч, живот.Да, если верить УЗИ, мы ждём девочку. Нашу маленькую принцессу.В последнее время я видела Рому всё реже и реже. Иногда мне хотелось ему нагрубить за то, что он стал уделять мне, точнее нам, меньше внимания. Работа изматывала моего будущего мужа едва ли не до абсолютного истощения. Роман работал не покладая рук. Он расширял свой бизнес, постоянно висел на телефоне с партнёрами, даже когда мы занимались любовью, не мог не ответить. Часто прерывался, лишая меня заветного удовольст
Прошло пять дней. На шестой нас выписали. Роман приезжал всего два раза. Не знаю почему, но я больше не чувствовала того заветного вихря, что вспыхивал в груди, как вулкан, гоняя по венам не кровь, а огонь, стоило мне только увидеть любимого, как это было раньше. На сердце давила тоска, как многотонная, непробиваемая плита. Я не понимала, что происходит с моим внутренним миром. Ощущение, что он… рушится. Куском за куском. Занавес иллюзии срывается с петель и тяжелым камнем летит вниз, в полёте рассыпаясь пеплом по ветру.От Ромы исходил не жар, а холод. Во время прикосновений, в голосе, в глазах. Он будто превратился в ледяного робота. Его настроение непонятным образом менялось, как погода за окном поздней осенью. Я обиделась на любимого. Что он придумал с именем? Как посмел наплевать на моё мнение? Сейчас, находясь в роддоме, я списала этот бурный всплеск эмоций с его стороны на проявление пережитого волнения во время родов. Рома очень сильно за меня волновался, особе