- Кайса, ты не знаешь, чем занимается Ивар?
Раз-два-три-четыре… Раз-два-три-четыре… Лестана сжимала в ладони детский мячик из тонкой замши, плотно набитый шерстью. Непослушные руки стискивали безделушку слишком слабо, но она упорно пыталась снова и снова. Аренея сказала, что это должно помочь, и притащила целую кучу игрушек. Их следовало крутить в пальцах, сдавливать, перебирать всеми возможными способами…
Руки уставали мгновенно, и тогда Лестана перекладывала очередную вещицу из ослабевшей руки в отдохнувшую и упрямо продолжала мучить себя, пока мышцы не начинали отзываться острой болью. Кайса растирала ей ладони и запястья мазью с травяным запахом, гладила руки до самого плеча, и Лестана, отдохнув, начинала все сначала.
За сегодняшнее утро, которое началось с уже привычного ритуала, она трижды доводила себя до полного изнеможения и была твердо намерена не потерять ни одной минуты. Аренея, правда, предупредила, что телу нужно давать отдых,
- Ну и где тебя завтра встречать? – поинтересовался Тайвор, когда они с Хольмом вернулись в гостевые комнаты. – Здесь? Или у покоев светлейшей?- Ты же вроде умный, а такие вопросы задаешь, - усмехнулся Хольм. – Здесь, конечно. И если кто будет спрашивать, где я ночую…- Да понятно, - отозвался Кот. – Ну, если ты пока нагулялся, я схожу пообедаю? Время уже к вечеру…- Так оставайся здесь, - пожал плечами Хольм, открывая дверь и кивком приглашая войти. – Попрошу на двоих принести, не откажут, наверное? У меня, по правде говоря, пара вопросов есть, вот и поговорим за едой.- Ну, давай, - согласился Тайвор, входя следом за ним.Сели в гостиной, как уже привык называть ее Хольм. Славная девочка-служанка, озорно стреляя глазками на двух видных парней, принесла полный поднос еды, а потом по просьбе Хольма сходила еще раз за кувшином пива. К пиву здесь полагались тонкие острые колбаски, дурманно пахнущие чесноко
- А ну лежи! – прикрикнула на него Аренея. – Сколько раз было говорено, чтобы сразу не вскакивал! Сердце надсадить хочешь?Хольм виновато опустился на постель. Спорить с целителями себе дороже, но как валяться, если столько дел? Нужно поговорить с вождем и Когтем обо всем, что он понял за эти дни.Лежать, глядя в потолок, совсем не получалось, и он покосился на Лестану, задремавшую после ритуала. Боли она теперь не испытывала, вся мучительная часть доставалась Хольму, но каждый раз уставала, даже дышала с трудом. Аренея говорила, что это хорошо, значит, сила работает в теле, восстанавливая его, и действительно, с каждым днем у Лестаны все свободнее двигались руки, а ногами она уже чувствовала прикосновения и даже немного шевелила ступнями. Но время бежало с опасной стремительностью, назначенный срок приближался, а девушка все еще не могла встать, только сидела.- Вот, выпей!Аренея протянула стакан горячего ягодного отвара, щедро п
- А хорошие у вас тут места, - жизнерадостно сказал Хольм, принимая у Тайвора стрелу с окровавленным наконечником. – Богатые на дичь.Перепелку, из которой стрела была вытащена, Тайвор сунул в здоровенную охотничью сумку-ягдташ, уже забитую почти доверху, и снова вскочил в седло. Хольм под устремленными на него взглядами лучезарно улыбнулся и пожал плечами, будто извиняясь. Мол, что поделать, опять успел чуть-чуть раньше вашего наследника.- Не расстраивайся, Ивар, - продолжил он самым сочувствующим тоном, на который был способен. – Остальные все твои. Куда мне столько? Размялся – и хватит!Полюбовался бледным от злости лицом соперника и небрежно добавил:- А хочешь – и тебе настреляю! Не дело наследнику возвращаться из леса с пустой сумкой. Понятно, ты просто крупного зверя ждешь, зачем тебе эти перепелки? Мне и самому стыдно, что Тайвора за такой мелочью гоняю, но как утерпеть? Они только – фрррр! И стрела сама срывается! П
Упругое мохнатое тело огромной кошки замерло в его руках, и Хольм вдохнул восхитительный запах чистого меха. От Рыси пахло и самой рысью, и Лестаной, этот аромат будоражил кровь, и Хольм на несколько мгновений замер, ловя невероятное чувство, запоминая его, впечатывая себе в душу, а потом вздохнул и тихо сказал:- Пора возвращаться, ненаглядная моя.Кошка возмущенно заурчала и прижалась к нему сильнее.- Дайте плащ, - велел Хольм, и перед ним упало их два или три – любой оборотень понимает, что нужно девушке, призвавшей зверя в первый раз.Вокруг шумел лес, Брангард что-то говорил, задрав голову к ветвям огромного дуба, и Хольм не без легкого злорадства подумал, что младшего брата ждет интересная неожиданность, если кое-какие предположения верны. Вниз по ручью дружинники вязали Медведей, оттуда слышался треск веток, пыхтение и глухие звуки ударов – Котам очень не понравилось похищение девушек их клана, и тут Хольм их полностью одобрял. Ничего,
В кустах взвыло на две… три… нет, четыре луженых глотки, да так, что Хольм едва не облился крепким пивом, которое, между прочим, еще и пригубить не успел! Вот только попытался!Зато Арлис невозмутимо отхлебнул из своей кружки и благодушно усмехнулся.- Любят тебя дружинники, Волк! Третий день поделить не могут, прямо хоть большие деньги бери за такое представление.Хольм только рукой махнул. Одно слово, обормоты мохнозадые! Что Лейф с Рогволдом, что Корин с Тайвором… В первый день, когда эта четверка сцепилась, выясняя, чей Клык, Хольм полез их разнимать и как-то незаметно увлекся, а потом подоспели Арлис с Рудольвом, еще несколько Рысей, и драка приобрела широту и размах, который и в Волчьем-то городе на праздниках редко бывает. И добро бы, если б одной дракой все и закончилось!Но на следующий же день Лейф с Рогволдом устроили засаду в саду – поджидая, в этом Хольм нимало не сомневался, Кайсу, однако вместо Кайсы в сад вышел Т
Сказ про ценную морковь, вредную свекровь и такую разную любовь!Круглое серебряное зеркало Луны плыло над Великим Лесом, Великими Горами и Великими Морями, то есть над всеми землями оборотней. Заливало нежным сиянием города и поселки, речную и озерную гладь, поляны и рощи, вглядываясь в землю, на которой все шло своим чередом. Луна видела бесчисленные рождения и смерти, она знала, что круговорот жизни бывает жестоким и несправедливым, но знала и то, что за зимой всегда приходит весна, а любовь и надежда уравновешивают другую чашу весов, делая жизнь прекрасной.А еще Луна иногда любила подсматривать за своими детьми. Не всегда это приносило ей радость, но случались особые вечера, когда у некоторых из ее детей, самых любимых, все было хорошо, и тогда лунный свет искрился особенно нежно и чисто…* * *- Арлис? Я же тебе только утром перевязку сделала! Только не говори, что ты умудрился ее содрать или намочить!Аренея подозрительно посмотрела н
У него были синие глаза. Лестана точно знала, что у волчьих оборотней они бывают желтыми или карими, редко – серыми. Но только не синие! А этот Волк смотрел на нее синими глазами, которых у него быть не могло. Пронзительно, невозможно яркими и столь же невозможно наглыми! Лестана едва не поежилась, но только выпрямилась в седле еще сильнее, задрав подбородок, стиснула поводья и ответила самым надменным взором, на который была способна после многодневной утомительной дороги. Хочет поиграть в «отвернись первым»? Что ж, это она тоже умеет! Все равно придется ждать, пока застрявшую повозку уберут с дороги, чтобы посольство могло спокойно проехать в ворота. Волк, ничуть не смутившись, продолжал ее разглядывать. Рослый и широкоплечий, с растрепанными черными лохмами, перехваченными сзади в короткий хвост, он показался Лестане выше любого из сопровождающих ее воинов-Рысей. Смоляные пряди густых волос впереди и по бокам были обрезаны неровно, словно кто-то небрежно отх
- Проходи, милая, - позвала немолодая, но статная и все еще красивая женщина в темно-красном парчовом платье, и Лестана, которая замерла на пороге, сделала шаг вперед.Голос у старшей Волчицы тоже был хорош, низкий, грудной, мягкий… Почти сладкий. Да только Лестана, как всякая Рысь, отлично знала, что от ласкового мурлыканья до выпущенных когтей – миг.- Здравствуйте, госпожа, - поклонилась она почтительно, но не слишком низко, остановившись на едва уловимой границе, где уважение к старшей и хозяйке дома превращается в унизительное смирение.Нет, этого не будет. Она хоть и молода, но равна Сигрун по положению. Да, Сигрун – жена вождя и мать возможного наследника, зато Лестана – сама наследница своего клана! Только лучше бы дело не дошло до выяснения, у кого зубы острее и когти длиннее, если уж им предстоит породниться.- Ближе, девочка, - так же мягко сказала Сигрун, и в ее голосе проскользнули вкрадчиво-довольные нотки. – Д