Глава 5

—  И нож вполне мог быть один и тот же — длина клинка не более двадцати сантиметров, ширина у основания, входная рана, характерное осаднение совпадало...  Вы ешьте, Максим Владимирович, уверяю, вы такой окрошки нигде больше не попробуете! —  спохватился Кирилл Андреевич, и продолжил излагать сведения о деле. —  Это, конечно, не основание утверждать, что нож был действительно один, полно кухонных ножей с такими характеристиками. Словом, сам не знаю, что меня дернуло — поднял записи, и нашел сентябрьскую жертву. Эту нашли в промзоне, на железнодорожной насыпи. С ней, к сожалению, работал мой коллега, поэтому я не могу стопроцентно утверждать, что она тоже была слабой не инициированной одаренной, но описание раневого канала совпадало, в возрастной интервал она укладывалась, и нашли ее, как и первых двух, без денег и документов… В общем, дальше тянуть не стал, связался с вашими — я судмедэксперт, а не следователь, — развел он руками, — Пусть специалисты решают, совпадения это, или статистика.

Я согласно кивнул: разумно.

—  Я могу взглянуть на тело последней жертвы?

—  Да, конечно. Я постарался затянуть судмедэкспертизу, так что… Выписать вам пропуск?

—  Не надо. —  Корочки, дающие право интересоваться ходом следствия, у меня были, но хотелось бы пока обойтись без интереса со стороны официальных лиц. —  Так пройду. 

—  Возьмите, — Левашов протянул мне флешку. —  Я постарался собрать здесь всю информацию по этим трём делам, к которой у меня есть доступ. Только, сами знаете — у меня нет никаких контактов с магическим сообществом города, и тут уж я вам быть ничем полезен не могу, — слегка смутился мой собеседник.

—  Спасибо, Кирилл Андреевич, — вполне искренне поблагодарил я его.

К счастью, у Инквизиции хватает информаторов, чтобы не переживать о подобных вещах.

Левашов пообещал написать, когда в морге будет удобный момент для визита с минимумом свидетелей, и попрощался — обеденное время закончилось.

А я остался, и всё же отдал должное окрошке: и впрямь, весьма недурно!

Уже в машине вставил флешку в ноутбук, пробежался взглядом по документам, сделал несколько звонков. 

Инквизиция щедра и предусмотрительна, и источников информации у нее больше одного (источники информации имеются в разных местах?)

Окрестности я успел изучить накануне, забросив вещи в гостиницу и как следует поколесив по городу, а теперь пора приниматься за работу.

Саврасова Марина Федоровна, погибшая в сентябре прошлого года,  проживала с мужем и двумя детьми на улице Ершова, 105, её отец с матерью жили в частном секторе по адресу Осипенко, 36, а захоронена была на Северном кладбище, номер и схема участка прилагаются.

Навигатор добросовестно отчитался, что ближайшей ко мне точкой является дом, и построил маршрут.

В первую очередь следовало установить, являлась ли она одаренной.

Официально дело об убийстве Саврасовой было закрыто по горячим следам: ранее судимый за убийство с целью ограбления Юрков В.С. дал признательные показания о том, что напал на Саврасову М.Ф. рассчитывая добыть денег на дозу, нанес один удар ножом в сердце сбоку, орудие убийства выбросил в мусорный контейнер, в содеянном раскаивается и на данный момент отбывает срок в теплых объятиях ФСИН.

Возможно, Юрков В.С действительно убил Марину Саврасову. Возможно, проверка выявит, что одаренной Марина Федоровна не была, и я с чистой совестью перемещу ее вниз в списке вероятных жертв серийного убийцы. 

Но пока что это означало только то, что проводить проверку будет сложнее: не стоит зря тревожить чужое горе.

Частный сектор Крапивина встретил узкими улочками, деревьями вдоль тротуаров и беспородной собакой, нахально развалившейся на проезжей части и уступившей дорогу моему автомобилю с видом величайшего одолжения. Сонная благостность и лавочки под окнами как в деревне — так и не скажешь, что в какой-то паре-тройке сотен метров черепашьим шагом ползет в пробке транспорт по загруженному шоссе.

Поводил взглядом, разыскивая нужный номер дома. Остановил машину, прошел к окрашенным в зелёный цвет воротам и придавил звонок.

—  Здравствуйте, я по объявлению о продаже дома, — сообщил я подошедшей на зов хозяйке.

В принципе, можно было ничего не говорить, а молча уезжать: от пожилой женщины, скрытой от меня слоем листового железа, еле ощутимо тянуло силой. 

—  Мы ничего не продаем, — вежливо отозвалась она, не торопясь открывать калитку, но мне это было и не нужно, всё, что мне требовалось, я видел не глазами.

Так же вежливо, как и собеседница, уточнил:

—  Ваш адрес — Лосевой, 36?  

—  Нет, молодой человек, — судя по голосу, дама сочувственно мне улыбнулась, и принялась объяснять. —  Вы проехали нужный переулок, вам сейчас вернуться до перекрестка, повернуть направо…

—  Большое спасибо! —  от души поблагодарил я мать покойной Саврасовой, не слушая объяснений, которые мне все равно не понадобятся.

Мне сейчас всё равно на Ершова, 105 — караулить детей Марины Федоровны.

Девятиэтажки на Ершова собрались в коробку, и внутри коробки мерно булькала дворовая жизнь: старики на скамейках, подростки детской площадке. 

Я обвел двор глазами, выбирая, к кому обратиться, потянул на себя силу из медальона, сплетая потоки: симпатия, чуточку доверия, рассеянное внимание — заключительным штрихом. 

—  Добрый день, дамы!  Не подскажете, где я могу найти Анну и Евгения Саврасовых? Наш фонд “Добро — детям” в рамках программы поддержки детей-сирот проводит опрос, с целью уточнения не нуждаются ли они в материальной помощи, — бодрой скороговоркой выдал я, демонстрируя жизнерадостную улыбку.

—  Да кто ж в ней нынче не нуждается? —  рассудительно отозвались стражи подъезда, оттаивая от сочетания инквизиторского воздействия и удачной легенды. —  Вон он, Женечка-то. На площадке, в синенькой футболке. А Анька только-только из школы пришла, это вам на четвертый этаж надо, молодой человек, в сто пятую!

Рассыпавшись в благодарностях, я, уже не опасаясь, что бдительные дамы вызовут наряд полиции, увидев незнакомого взрослого рядом с двенадцатилетками, направился к объекту. 

—  Евгений Андреевич Саврасов? 

Мимо. Ни следа дара.

—  Вы не могли бы проводить меня к вашей сестре? Мне необходимо задать ей несколько вопросов, — я мягко усилил нажим, и вихрастый русоволосый мальчишка без возражений встал и повел меня домой.

А через десять минут я уже спускался вниз.

Анна Саврасова, как и ее брат, не имела никаких следов магического дара.

Меня ждало кладбище. 

Если там повезет, там я получу окончательный ответ, была ли Марина Саврасова ведьмой.

Если да, Саврасовы получат свою материальную поддержку — фонд “Добро — детям” действительно существует, а Инквизиция не обеднеет от разовой выплаты, хоть их мать и не платила налог ордену.

Если нет — всё равно получат, по праву сродства с бабкой.

Кладбище, где похоронили Саврасову, было в меру ухоженным и тихим. Потрескавшийся асфальт въезда и умеренные заросли в старой части. 

—  Доброго дня. Вам чем-то помочь? —  вежливый мужской голос отвлек меня от изучения схемы. 

Что спрашивающий — одаренный, я понял еще до того, как оглянулся, специфика профессии, но, кроме этого, в мужчине ничего примечательного не было: добродушное лицо, средний рост, полноватая комплекция. Слегка потрепанный мужик чуть за сорок.

—  Так вам подсказать чего?  —  повторил он свой вопрос. —  Я администратор, если участок нужный найти или еще что-то...

Логика, в принципе, ясна: те, кто знают, куда идти, схемы не рассматривают. А если не знаешь — то куда проще обратиться к любезному проводнику за скромную благодарность, чем плутать в хитросплетении кладбищенских аллей.

— Спасибо, я уже всё нашел, — с вежливой улыбкой отказался я от услуг, и под разочарованное “Ну как знаете! Обращайтесь, если чего” в спину углубился в ряды надгробий.

Могила Саврасовой находилась в новой части кладбища, среди таких же свежих захоронений, которым еще и памятники сделать не успели.

Осевший за девять месяцев холм, крест с табличкой. Имя-фамилия-отчество, даты жизни через тире. Я присел, опуская на землю заранее приобретенный букет: на случай. если столкнусь здесь с родственниками Саврасовой, да и вообще, человек, пришедший на кладбище без цветов, сразу же зарождает подозрение — а не по делу ли он тут?

Выпрямился. Постоял, склонив голову и убрав руки за спину. Обошел могилу, провёл ладонью по кресту — несколько секунд задержки не критичны, а со стороны похоже, что я для этого и тронулся с места — и завершил круг, вернувшись на место, с которого начал.

Нити силы, переплетенные с шагами и словами, развеялись, оставив мне ответ.

Я медленно побрел от последнего пристанища Саврасовой Марины Федоровны, прикидывая, как буду искать серийного убийцу, на счету у которого как минимум три не инициированные ведьмы.

Старая часть кладбища дышала покоем и умиротворением, здесь кое-где пощадили деревья и куст шиповника, и на нём среди зеленых мелких плодов кое-где встречались нежные розовые цветы, здесь какой-то оригинал засадил цветник надгробия земляникой… Двигаясь меж рядов прогулочным планом, я составлял то, что мой наставник именовал “планом розыскных мероприятий”.