Глава 12
Все еще 16 число месяца Грозовых рек.
На кровати Мартеллы Довилье.
– Очнись, недоведьма, – раздался над самым ухом противный до невозможности голос. Настолько противный, что сразу стало ясно, что я не умерла. На том свете не должно быть никого, кто хоть сколько-нибудь напоминал бы вечно брюзжащего фамильяра.
– Мартелла, ты как? – прозвучало тембром Эйвина. Таким приятным!
Я открыла глаза, повинуясь исключительно этому, второму.
Осмотрелась и с удивлением обнаружила себя в постели. На краешке сидел мой подмастерье, по пояс голый, а рядом на тумбочке – Хмуря. Последний на меня даже не глядел.
Интересно, что я тут делаю?
Перевела взгляд на руку, обнаружив, что на ней тонкая повязка. Неподалеку лежали украшения и висело платье для Отбора.
– Все в порядке? Ты упала в обморок, когда тебе на голову свалилась банка со златопузами, &ndas
Узкое лицо презрительно скривилось.– С птицами сюда нельзя, вы разве не знаете… как вас?..– Мартелла Довилье, – краснея, ответила я.Нужно было срочно выкручиваться. Ворон как раз во время пламенной речи распорядителя как-то умудрился спорхнуть со шкафа мне на плечо. Я, естественно, сделала вид, будто так и надо. Не орать же, размахивая руками, в самом деле?Тем более что пара девиц возле меня как раз этим и занялись. Верещали, закатывали глазищи и вроде как норовили упасть в обморок.Я хмыкнула, на раз-два чуя фальшь.– Понимаете ли, в чем дело, я не могу без птицы, она… – я замялась, придумывая объяснение появлению ворона. – Дегустирует мою еду. От ядов.Хмуря недоверчиво покосился, но промолчал. Зеленый глаз, направленный на меня, мрачно сверкнул, словно его хозяин прямо сейчас мечтал ответить нечто вроде: “Я бы тебя и сам с удовольствием отравил, да некогда&he
Но крыса оказалась ловчее. В последний момент она взбрыкнула и, получив лишь удар по голове лезвием плашмя, юркнула куда-то в угол зала и скрылась.А я поняла, что заваливаюсь набок… прямо на руки все еще стоявшего рядом принца.Как удобно-то вышло! Можно было бы даже задуматься о том, кто же это все так замечательно подстроил, но я в этот миг одновременно мысленно ругалась всеми возможными ругательствами и превозносила всех известных богов за свое чудесное спасение.– Ронна, вы целы? – заботливо спросил Альфиан, касаясь рукой моей щеки. – Вы бледны, даже губы посинели. Позовите лекаря! – крикнул он уже куда-то в сторону.– Ах, ваше высочество, мне так плохо, – заворковала рядом какая-то дама, явно пытаясь привлечь внимание спасителя.Альфин пощелкал пальцами, указывая на симулянтку распорядителю, и, не оценив актерской игры девушки, приказал:– Ирвис, подайте воды ронне.
– Мы с сестрой пытались, – добавила она. – Пытался и отец. Ничего не выходило. А затем неожиданно стало известно, что правом наследования уже кто-то воспользовался. Тогда-то мы и поняли, что ты выползла из своей дыры. Оставалось лишь неясно, как тебе это удалось...К тому моменту, как Сафира закончила говорить, я уже вновь оказалась у самого края балкона. Все, отступать дальше было некуда.– Впрочем, это уже было не так и важно, – снова заговорила она. – Ведь после твоей смерти печать с дома спадет.С этими словами Сафира посмотрела на меня, и ее лицо стало подозрительно спокойно. Она даже ручки сложила под грудью, сцепив их в замок, как со всех сторон приличная и благородная ронна. А уж это ее белое платье! В общем, нежный цветочек, сладкий лепесточек...Жалко только, что ядовитый, как слюна трясинного паука.– Знаешь, – добавила она со злой улыбкой, которая так не подходила
Примерно 18 лет назад.Месяц Седых ветров, 30 число.Мрачный, как ночь, мужчина шел по коридору дворца, и стук подбитых металлом каблуков его сапог разносился далеко вокруг, отражался от стен и резонировал в ушах слуг, что торопились исчезнуть. Черные волосы незваного гостя развевались за спиной, как крылья ворона, словно вокруг дул ветер.Но ветра не было.Поворот, другой, третий. Зеленые глаза сверкали в полумраке, и свет десятков свечей, что горели повсюду во дворце, будто становился глуше от их внимания.Его величество Джоксар Первый Ранвидаль, что едва вступил на престол, очень любил, когда вокруг светло. Он повелел, чтобы свечи или магические светильники были расставлены по всему замку, не только в залах, но и в коридорах. Чтобы тьма исчезла…Слуги переговаривались, что он боялся чего-то. Королевская свита шепталась, что это в память о старшем брате, которого он обманул и прогнал, не желая, чтобы
– Трон не твой, кабинет министров не признал тебя как правителя, – в последний момент все-таки не выдержал король, еле слышно процедив это сквозь зубы. – Так что в данный момент ты просто обычный чёрный маг, проникший в покои повелителя Вальтариума и заслуживающий смерти!С этими словами он сделал быстрое, почти неуловимое движение рукой, просунув ладонь под стол, и схватился за неприметный напольный канделябр, который будто бы случайно там оказался.Как правило, любая магия активировалась словесным заклятием. Его можно было произнести вслух или мысленно. И только самые сильные колдуны были способны на последнее.Джоксар вообще не был колдуном и мысленно ничего произнести не мог. Поэтому он уже открыл было рот, чтобы бросить короткое слово-ключ, заменяющее собой длинное заклятие и выдуманное специально для него главой Коллегии магов, как случилось невероятное.Его рот просто не открылся.Короля прошиб холодный пот. У
18 число месяца Грозовых рек.Бывшая спальня Ирмабеллы Довилье.Я стояла одна-одинешенька посреди бабушкиной комнаты и смотрела на толстый фолиант, обернутый чем-то, что напоминало человеческую кожу. На самом деле, может, это была просто кожа свиньи или коровы, может – вообще какого-нибудь задрипанного козла. Однако сама мысль о том, что Ведьмономикон такой сильной ведьмы, как Ржавая вдова, сделан из шкуры обычного домашнего скота, вызывал во мне протест.Хотя, конечно же, это было бы лучше, гораздо лучше, чем человеческая плоть… Однако, уже примерно представляя характер бабки благодаря рассказам Эйвина и Хмури, я склонна была считать Ведьмономикон страшной книгой, пропитанной настоящей кровью.С поверхности гладкого переплета, как живой, на меня глазел ярко-красный камень, переливаясь каким-то подозрительным жемчужным мерцанием. Он словно призывал: “Открой… И я явлю тебе мудрость самых черны
Глаза Хмури все так же блестели ядовитой зеленью, но он и не думал отходить подальше от хищно настроенного хозяина, словно ни капли не боялся оказаться в печи.Впрочем, я тоже была скорее склонна поверить, что на сковородке окажется сам рон Льемон, чем наш Хмуря.– Чего же желают наши дорогие гости? – спокойно уточнил хозяин, приготовившись записывать.И тогда начал говорить Эйвин, до этого момента тихо усмехавшийся в кулак.Он назвал по крайней мере десяток блюд, большую часть которых я слышала впервые, а затем закончил:– Лягушке, пожалуйста, чашечку свежего мотыля, а нашему любимому ворону, – с этими словами он бросил прищуренный взгляд на Хмурю, который многозначительно мрачно глядел на него в ответ, – лучшего вашего зерна!Хмуря каркнул, словно подавился. А Эйвин только шире улыбнулся.– Да-да, прям вот целую миску зерна несите. Мы же любим нашего ворона. Самое лучшее для не
31 число месяца Грозовых рек.На поляне в лесу.– Как ты думаешь, это случайность? – спросила я негромко, продолжая разговор, начатый ещё две недели назад.– Вот уж вряд ли, – покачал головой подмастерье, выкладывая посередине поляны горку из мягких веток и листьев.Смотрелось мрачновато, и неспроста. Предполагалось, что это вовсе не горка, а ложе… на котором мне же сегодня придется, кхм... лежать.– Значит, ты действительно считаешь, что Хмуря оказался в доме Ржавой вдовы только потому, что искал там амулет?– Других вариантов нет, – кивнул Эйвин, укладывая поверх "горки" чистую простыню. – Тем более что Глаз Огня и впрямь оказался в том ящике. Глупо было бы считать это совпадением. Вопрос в том, зачем ворону магический амулет, да ещё и такой силы?Я потрогала подвеску на шее в виде крупного оранжево-красного камня, нарочно ограненного несимм