Глава 2. Новое начало

Утро. Так противно пищит будильник. На часах 9:00. Пора вставать. Сегодня он должен был получить деньги и выбраться из жизненной безнадёги. Простится с этой опостылевшей работой в обувном магазине. Прожить нормальную новую жизнь и забыть обо всём, забыть о старом себе и познакомиться с новым собой – Олег Лопанов усовершенствованный! Кофе и холодный душ. Полчаса рутины. И снова институт. Снова кабинет.

‑ Открыто, ‑ Эдуард Петрович поправил очки

‑ А это опять я. Не надоел ещё?

‑ Безумно, но что не сделаешь ради науки, ‑ усмехнулся врач.

‑ Где мои деньги?

‑ В лаборатории.

‑ Наличные?

‑ Конечно, мы же не будем выписывать вам чек!

‑ Отлично, а где халат?

Коридоры. Минуты и дверь. Лаборатория. Всё, как и прежде.

‑ Готов? – Михаил Петрович подошёл со шприцом.

‑ Вы мне на будущее крови хоть чуть-чуть оставьте, ‑ попросил Олег.

‑ Не бойся, нам не больше литра.

‑ Да, пожалуйста, ‑ Олег махнул рукой, ‑ хоть десять.

Снова из организма что-то вынимали, что-то нужное и родное. Что-то такое, без чего он не мог жить: кровь. Сергей Васильевич присел с пробирками в углу, заряжая микроскоп. Секунда и он в макромире реакций Олега. 

‑ Ну что там? –  спросил нетерпеливо Эдуард Петрович.

‑ Минутку, ‑ отозвался Сергей Васильевич.

‑ Время - это деньги, ‑ сказал Лопанов.

‑ Эдуард Петрович, вам нужно на это посмотреть!

‑ Что такое? – врач подбежал к вирусологам.

‑ Вирус жив, ‑ голос Сергея дрожал.

‑ Что, ‑ Олег судорожно ухватился за кресло.

‑ Какой ужас, ‑ Эдуард Петрович присел. – Но ведь всё же было нормально, ведь действовало же. Что случилось?

‑ Нужно разобраться, ‑ Сергей Васильевич встряхнул колбу. – Тут такое интересное явление. Явно какая-то мутация. Его организм пытается бороться с вирусом, а наша вакцина практически ничего не изменила, разве что чуть-чуть замедлила сам процесс. Парень может выжить, если организм справится.

‑ Очень интересно, ‑ сказал Святослав Борисович. А что если попробовать его с другим реактивом. Это совершено уникальная мутация, такой я ещё не видел. А вы что скажите, Сергей Васильевич?

‑ Совершенно с вами согласен, коллега...

‑ Извините, что прерываю вашу дискуссию: вы хотите сказать, что через две недели я концы отдам? – спросил Олег.

‑ Теоретически у вас ещё есть шанс, ‑ Эдуард Петрович задумчиво почесал голову. – Почему же не вышло?

‑ Да оставьте всю эту чушь, я что умру? Через две недели? – закричал Олег.

‑ Если говорить точнее, примерно через семнадцать дней, ‑ Сергей Васильевич был сдержан, - Вакцина немного замедлила процесс.

‑ Простите за истерику, где мои деньги? – Лопанов побледнел.

‑  На столе.

‑ Хорошо, теперь, значит, я ничего о вас не знаю, а вы ничего обо мне. Правильно? – Олег спрятал в карман купюры.

‑ Именно так, молодой человек.

‑ Но что меня ждёт, в конце?

‑ Вы точно хотите это знать? – спросил Михаил Петрович.

‑ Да, ‑ Олег посмотрел на него.

‑ Через две недели ваша нервная система начнёт отказывать и последние три дня вам лучше остаться дома. У вас будут постепенно отключаться рецепторы, органы. Вы будете терять ориентацию. И примерно через семнадцать дней, начиная с сегодняшнего дня, вы умрёте. Хорошая новость в том, что вы не почувствуете это.

‑ Спасибо, успокоили, ‑ Олег направился к выходу. – Но у меня всё ещё есть шанс?

‑ Да, существует маленький шанс, что ваша нервная система выдержит. Мы всё-таки ж не в Африке, у нас конституция другая немного. Возможно, что вы сможете побороть эту болезнь.

‑ Буду стараться, ‑ прошептал Олег, ‑ прощайте…

Он вышел. Как только за ним закрылась дверь, врачи вернулись к обсуждению интересной мутации, забыв о своём недавнем пациенте. И только Эдуард Петрович, грустно вздохнул. Почему-то ему было стыдно и больно. Может быть от усталости. На этой неделе было так много больных...

13:00. Сердце стучит безумно в предчувствии скорой смерти. 13:05. Мозг отказывается верить. 13.10. Сердце успокаивается, а мозг начинает воспринимать мир нормально. Можно даже словить такси...

Мысли угнетают. Мысли о смерти. В одиночестве. Нужно срочно покурить.

Сигарета. Дым в легких. Принятие.

Не каждый день узнаёшь, что умрёшь через семнадцать дней. Олег посмотрел в окно. На улице шли люди, которые и не знали, что живут рядом с трупом. Деньги лежали на столике. Там, куда он их так небрежно швырнул, когда пришёл. Вот сколько стоит его двадцать пять лет жизни – пятнадцать тысяч долларов. Примерно 1,6 тысячи за каждый год. Двадцать пять лет жизни и семнадцать дней. Он задумчиво поворошил пачку. Пересчитал. Всё точно.

«Так что же делать эти две недели? Кутить? Может поехать куда-то отдохнуть, а может проиграть всё к чёртовой матери?» ‑ подумал Олег, смотря на зелёные купюры.

Он начал думать о смерти. Ему всегда хотелось умереть возле моря, отойти, смотря на закат, чувствуя, как волны лижут ноги. Он хотел умереть на берегу. «Турне!» ‑ решил Олег.  Только куда? И где его загранпаспорт? Хотя загранпаспорт не проблема. Небольшой финансовый стимул и турагенство сделает тебе паспорт за два дня. Всё зависит от стимула. Он взял сотку. Нужно было пойти сфотографироваться и купить пару газет с объявлениями. Крит сейчас в моде. И звучит неплохо. Мальорка, конечно, как-то приятнее, но его не тянуло в Испанию. Греция подходящее место для смерти. Уйти в вечность на развалинах целой эпохи. А перед этим получить загар, чтоб красиво смотреться во фраке и цинковом ящике. Крит просто создан для этого. Деньги решают практически всё. Через час он нёс в своём кармане четыре улыбающиеся физиономии паспортного формата, а под мышкой несколько газет с рекламами. Дома его встретил лишь холодный чайник, и он включил его в сеть, чтоб получить немного теплоты. Пока чайник пыхтел и сопел Олег звонил в турагенство «Санрайз», предлагавшее отдых на Крите за 2000 у.е. и проживание в пятизвёздочной гостинице. Тур длился три недели:

‑ «Санрайз» слушает, ‑ послышался женский голос.

‑ Добрый день, я по поводу вашего объявления.

‑ Мы вас слушаем.

‑ Меня интересует Крит.

‑ У нас уже набрана группа, но я могу посмотреть, может, найдём вам место, если вы хотите! Вам срочно? Следующая поездка через пять дней?

‑ Посмотрите, пожалуйста. И, простите, когда отъезжает первая группа?

‑ Завтра, ‑ девушка взяла паузу, ‑ и вы знаете, там даже есть одно место. Вас это устраивает?

‑ Вполне, но у меня есть одна проблема – паспорт.

‑ Если у вас есть деньги и фотография, то это не проблема!

‑ Я к вам подъеду. 24-А, это где, во дворе?

‑ Да, там пройдёте прямо по проспекту, а потом завернёте во двор 24, там прямо упрётесь в нашу дверь.

‑ Спасибо, буду у вас через час.

‑ Ждём.

   Он повесил трубку. Закипел чайник. Часы показывали 16:30.

Вечер. Путёвка и загранпаспорт приятно тяжелят карман нового пальто. Несколько новых шмоток в кульках и модная стрижка. Практически всё. Завтра он распрощается с этой нудной страной, откуда он не уезжал никогда. С этой страной, которая не дала ему ничего, кроме разочарования и боли. Кроме утраты. Утраты собственного «я». Теперь у него в запасе семнадцать дней, чтобы прожить новую жизнь заново. Всё-таки это помогло ему, он видел в отражении нового Олега Лопанова. Усовершенствованного. Ветер приятно холодил кожу. Небо приятно светило звёздами. Магазины блистали одинокими рекламами и вывесками, надвигалась ночная жизнь, город оживал. Он не хотел присутствовать при этом. Он шёл домой. Чтобы собрать сумку и выспаться перед вылетом. Вылетом на развалины эпохи – Грецию. «Мифы, что ли с собой взять», ‑ мелькнула мысль у Лопанова, «а то как-то не солидно ехать. Перечитаю хоть, прочувствую прямо как по первоисточнику».

Долгое ожидание лифта. Седьмой этаж. Дверь. Поворот ключа. Дома. Можно собираться  и не забыть приготовить себе ужин.

«Где-то там были остатки батона», ‑ порылся в хлебнице Олег. Они там были. Два кусочка. Он порылся в холодильнике и извлёк тушёнку. Тушёнка с батоном – мечта студента и идиота. Подкрепившись, он начал собирать сумку. Бросил туда новые вещи, куртку, джинсы, старый спортивный костюм и пару кед. «Мифы древней Греции» положил на самый верх, чтоб удобнее было доставать. Хотел ещё взять фотоаппарат, по привычке, но вспомнил, что некому будет проявить плёнку, и оставил его на месте. Он был готов к вылету. В аэропорту нужно было быть в 12:00. Он бросил сумку у кровати и погасил торшер. Последний день в его квартире. Последний день в стране, из которой он не уезжал никогда. Семнадцать дней до смерти. Надо спать. Часы показывали 24:00. Шестнадцать дней...