17 дней

Посвящается тем,

кто действительно считает,

что он этого достоин…

…С Аполлоном и Дионисом связано

наше знание о той огромной

противоположности, в происхождении

 и целях, которую мы встречаем

в греческом мире…

Фридрих Ницше  «Рождение трагедии из духа музыки»

Олег сидел в кабинете у главврача, рассматривая грамоты и аттестаты, висящие на стене. Он ждал. Хлопнула дверь. Парень оглянулся ‑ пришёл врач.

‑ Эдуард Петрович? – он привстал.

‑ Да, ‑ доктор улыбнулся, ‑ а вы, стало быть, Олег Лопанов?

‑ Совершенно верно, ‑ они пожали друг другу руки.

‑ Присядем, ‑ доктор направился к своему креслу, ‑ нам предстоит обсудить несколько аспектов проблемы, которая, безусловно, интересует нас обоих.

‑ Давайте, ‑ Олег сел, ‑ нам действительно есть о чём поговорить.

Врач внимательно посмотрел на него и достал из ящика стола синюю папку с бумагами. Поискал очки и удивился, обнаружив их висящими на шнурке прямо у себя на груди.

‑ Вы представляете всю серьёзность этого шага? Ведь это может изменить всю вашу жизнь? –Эдуард Петрович даже не поднял глаз. Он продолжал внимательно просматривать документы. Олег проигнорировал безразличие врача:

‑  Может в моей скучной жизни наконец-то появиться хоть какая-то острота!

‑ Если вам не хватает остроты, то сходите в мексиканский ресторан, ‑ неумело пошутил доктор, ‑ мы говорим о вашей жизни…

Олег пожал плечами. Серьёзность этого разговора начала его раздражать. Врач, казалось, заметив реакцию Олега, попытался расслабить обстановку подробным описанием ситуации.

‑ Понимаете, молодой человек, вследствие экспериментов, была выведена вакцина. Однако она использовалась только на животных. Результат пока положительный…Но как лекарство подействует на человеческий организм неизвестно! Гарантировать мы ничего не можем…Всякое может случиться.

‑ Я всё понимаю, но вы ведь за это платите?

‑ Да, конечно, ‑ Эдуард Петрович, утвердительно кивнул, оторвавшись на мгновение от просмотра своих документов. ‑ Это оплачиваемый риск, но как я уже говорил, мы не можем гарантировать Вам, что всё пройдёт удачно.

‑ Деньги неплохие…тем более, никто не заплачет, если меня не станет…, ‑ усмехнулся Олег. – Какая в принципе разница, когда сдохнуть…главное, хоть немного в шоколаде пожить!

Врач улыбнулся:

‑ Мы отобрали вас, учитывая именно это обстоятельство. Но знайте, что если эксперимент не удастся, то у вас будет всего лишь две недели. Две недели жизни, а потом пустота…

‑ Две недели оплачиваемого отпуска за счёт фирмы…об этом можно только мечтать…, ‑ Олег достал сигарету, но доктор знаком попросил его не курить. Парень скорчил недовольную гримасу, однако спрятал пачку обратно в карман. ‑ Я всё же рискну, ‑ сказал он на удивление спокойным голосом. ‑ Если что-то пойдёт не так, то у меня будет две недели и пятнадцать тысяч долларов. Я смогу хоть раз в жизни почувствовать себя человеком…

‑ Хорошо, ‑ Эдуард Петрович вздохнул, ‑ вам нужно подписать здесь, ‑ он протянул ему листок.

‑ А что там?

‑ Это расписка, согласно которой вы добровольно соглашаетесь участвовать в эксперименте в обмен на деньги. В случае побочных эффектов или не дай Бог летального исхода никто не несёт никакой ответственности за это.

‑ Здесь, ‑ Олег пробежал глазами акт, ‑ можно вашу ручку?

‑ Да, пожалуйста.

‑ Готово, ‑ он вернул ручку владельцу.

‑ Хорошо, ‑ сказал Эдуард Петрович, пряча в папку бумагу, ‑ следуйте за мной, молодой человек. И наденьте халат, пожалуйста, мы идём в лабораторию…

Несколько минут. Несколько поворотов и коридоров. И вот доктор остановился перед стеклянной дверью:

‑ Проходите, Олег, проходите, не бойтесь.

‑ Мне уже нечего бояться, ‑ возразил Олег. ‑ Мои страхи пока останутся здесь. А потом они либо вернутся, либо останутся навсегда. Без меня…

‑ Послушайте меня, ‑ Эдуард Петрович посмотрел прямо на Олега. – Сейчас я вколю вам вирус, от которого пока не существует лекарства. Как я уже говорил удачные эксперименты пока проводились только на животных… Так что для человека у нас есть только теория, Олег, только теория.

‑ Я весь во внимании.

‑ Я буду говорить доступным языком, потому что медицинские термины слишком затруднят нашу беседу, – врач посмотрел на него. ‑ Этот вирус ‑ медленно действующий яд. Он отключает нервную систему. Постепенно. Примерно через две недели наступает смерть. Эта неизвестная болезнь. Не было ни вспышек, ни эпидемий… Но на Африканском континенте были зафиксированы частные случаи. Как эта болезнь передается, мы точно не знаем, но однозначно не воздушно-капельным и не половым путём. Есть предположение, что это вообще не вирус, а некая мутация. Возможное последствие радиации, вызванной ядерными испытаниями в том регионе. Но пока это всего лишь теории… может быть вирус так удачно маскируется. Так что, молодой человек, вы сможете действительно прожить максимум две-три недели, в случае неудачи. Теперь о самом процессе: мы вкалываем вам эту гадость, потом вы едите домой и приходите к нам на следующий день. Нужно дать этому монстру немного времени на акклиматизацию. Завтра мы вкалываем вам вакцину, делаем анализы и опять отправляем домой. На следующий день вы снова приходите к нам, если всё пройдёт нормально, то вы уже будете здоровы, ну а если нет, то…не будем пока думать о плохом, подождём два дня.

‑ Ну пока ничего сложного, ‑ Олег согласно кивнул. ‑  А когда мне дадут деньги?

‑ Сразу же после финального анализа.

‑ Хорошо. Куда мне ложиться?

‑ У вас ещё есть время отказаться!

‑ Я не меняю своих решений.

‑ Хорошо, мой мальчик, ‑ Эдуард Петрович пожал ему руку, ‑ пусть у нас всё получится…

‑ Вы сами сделаете укол?

‑ Сегодня да, завтра будут присутствовать мои коллеги. Нам нужно будет сделать несколько анализов.

Он закрыл глаза, когда игла вгрызлась в вену. Его игра началась. Игра со смертью.

Олег ехал в троллейбусе. По скучности с этим видом транспорта может поспорить только трамвай. Они оба идут по заданному маршруту, по одному и тому же. Изо дня в день здесь едут люди готовые перегрызть друг другу глотки за сидячее место. Каждый день похож на предыдущий.

Рассеивало скуку, лишь завывания в мегафоне водительской записи, волновые движения снующего из угла в угол кондуктора. Пожилая бабка настойчивого вида просила всем оплатить проезд по-хорошему. Пока не зашли котроллеры…

Олег посмотрел в окно: мимо проносились деревья, улицы, машины, люди. Мимо проносилась жизнь. Подходила его остановка и он начал продвигаться к выходу.

Его дом был рядом с остановкой. Почему-то только теперь он заметил, как это удобно. Как неожиданно быстро он попадает домой. И почему-то деревья сегодня выглядели аккуратнее.

Он встряхнулся. Нужно отдыхать и ждать.

Олег зашёл в лифт. Новые надписи, на выгоревших стенах, свидетельствовали о всё возрастающем интеллектуальном уровне молодёжи.

Седьмой этаж. Последний. Ближе к небу было просто невозможно поселиться, разве что выбраться на крышу. Несколько поворотов ключа и он в квартире. Олег включил чайник и посмотрел на часы: 19:00. Пару часов мороки и ничегонеделанья, а потом сон, который принесёт отдых. Он включил телевизор и пощёлкал пультом: как обычно кабельное радовало своим разнообразием – смотреть было нечего. Лопанов остановился на каком-то старом фильме Чарли Чаплина, не напрягающем мозги и нервы.

На кухне закипел чайник – пришлось пойти и налить себе чашечку крепкого, листового. Олег направился на кухню за чашкой. Чай нужно пить горячим и крепким – он был просто в этом уверен. Сахар был лишним в правильном чайном концентрате, однако сам Олег, тайком от себя бросал в чашку пару ложек сахару, для вкуса. Сложно было сказать наверняка: перебивался ли этой «белой смертью» аромат упаковочного Цейлона. Откусив кусок батона, он поудобнее уселся перед телевизором и погрузился в фильм. Через час, когда Олег досмотрел его, на улице было уже совсем темно, огни большого города погасли и только звёзды и луна давали свет.

Он залез в ванну и, получив за весь день моральное удовлетворение, лёг в постель. Олег безумно устал за этот день. Безумно. Да ещё организм как-то странно реагировал на заразу, что ему вкололи. Он не отторгал её. Наоборот: вирус становился частью его организма, неотъемлемой частью. С этой мыслью Олег заснул. Часы показывали 22:00…

Утро. Пищит электронный будильник. 9:00. Пора вставать. Олег поставил чайник и пошёл в ванную. Холодный душ бодрит спозаранку, бодрит перед спасением жизни, бодрит перед смертью. Он сделал себе кофе, растворимый, крепкий, без сахара и молока. Так легче проснуться и уравновесить бешеную бодрость холодного душа – теплотой кофе. Надо идти. Он оделся, накинул куртку и вышел с надеждой на жизнь. Опять троллейбус, опять те же деревья, машины, люди, та же жизнь. Тот же голос на магнитофонной ленте. Тот же ужас, припорошенный надеждой. Полчаса привычной рутины и он на месте. Институт микробиологии ждал его. Олег подошёл к двери врачебного кабинета, постучал…

‑ Да, да, входите – послышался голос Эдуарда Петровича.

‑ Это я, ‑ Лопанов шагнул внутрь.

‑ А, Олег, проходите, проходите. Как себя чувствуете? Носителем вируса-убийцы?

‑  Просто как супергерой. На все сто.

‑ Ну, ничего, ‑ врач похлопал его по спине, ‑ пара анализов, ещё один укол и на сегодня вы свободны.

‑ Прекрасно, ‑ Олег покачал головой, ‑ идёмте, чего мы стоим.

‑ Не спешите, молодой человек, всё успеется!

‑ Не сомневаюсь.

‑ Накиньте халат.

‑ Да, конечно, как я мог забыть…

Опять тот же путь. Минуты. Коридоры и…остановка.

‑ Пришли.

‑ Знаю, ­ кивнул Олег.

‑ Проходите, ‑ Эдуард Петрович открыл перед ним дверь.

‑ Спасибо.

Через несколько минут в лабораторию зашло ещё несколько врачей. Они несли с собой колбы, пробирки, ваты и шприцы.

‑ Это мои коллеги, ведущие специалисты вирусологи нашего института, ‑ сказал главврач, ‑ Михаил Петрович, Сергей Васильевич и Святослав Борисович, они помогут вам, Олег.

‑ Закатай рукав ‑ сказал Святослав Борисович.

‑ Пара анализов и всё, ‑ успокоил Эдуард Петрович.

‑ С детства не люблю уколы, ‑ поморщился Лопанов.

Игла погрузилась в вену. Он чувствовал, как частички вируса высасывали из него, забирали что-то такое, что уже успело прижиться в его организме, стало его кровью, стало им самим.

‑ Одну минуту, ‑ врач пораспрыскивал кровь по колбам. – На, подержи немного ватку и локоть сожми.

‑ Спасибо.

Сергей Васильевич засуетился, погрузившись в химические реакции. Через несколько секунд он прояснил обстановку:

‑ Болен, точно болен! Вирус блуждает по его венам, как по Бродвею.

‑ И что это значит? – вопросительно поднял голову Олег.

‑ Лечить тебя нужно, ‑ сказал Эдуард Петрович, ‑ и немедленно. – Михаил Петрович, вакцину, пожалуйста!

‑ Одну минуту, ‑ доктор потянулся за шприцом.

‑ Я подожду, ‑ сказал Олег.

‑ Момент истины, ‑ пафосно произнес Эдуард Петрович, когда игла вонзилась в многострадальную руку Лопанова.

‑ Для меня он длиться чересчур долго, ‑ скривился Олег.

‑ Терпи. Терпение - это жизнь, ‑ доктор усмехнулся. – Теперь всё будет зависеть от тебя и от Его Величества Случая. Всё что зависело от нас, мы сделали.

‑ Не сомневаюсь, ‑ Олег встал.

‑ До завтра, Олег.

‑ Пока, ‑ улыбнулся Лопанов.

Он вышел. Врач посмотрел на часы: 13:00. Пациенты уже заждались…

Домой. Дорога домой никогда не радует так, как тогда, когда узнаёшь, что спасён от смерти, что тебе дана новая жизнь и ты должен прожить её достойно. Даже троллейбус не так раздражает. Остановка. Седьмой этаж. Самый близкий к небу в этом доме. Самый близкий к счастью. Чайник кипит. Телевизор включен. Время убивается неплохо. До книжек не доходят руки, главное, что б дошли до обеда. Есть хотелось просто кошмар. Видимо вакцина вызывала чувство голода.

Ничего. Холостяцкая яичница лучший способ удовлетворить желудок. Поменьше яиц, побольше специй и лука и всё готово – завтрак чемпионов. Голод утих, остался только телевизор и чайник. Цейлон и матовый экран. Природа и электроника. Жизнь и жалкое подобие…

   День проходит без событий. Проходит, как и все предыдущие. Просто проходит. Темнеет. Появляются луна и звёзды. Прячется солнце. Остаётся ночь.

Он лёг спать, чувствуя, что выздоравливает, что вирус отпускает его из своих цепких лап. Олег засыпал с чувством гордости за свой поступок. Радовался своей храбрости. Он спал…

  Часы показывали 22:00. Прошелестел крыльями комар…