Дядя Саша не обманул: вечность и правда оказалась сном. В ней не было суеты – дядя Саша и здесь оказался прав. Это было умиротворение. Сладкий сон без сновидений.
Но иногда ее слуха застенчиво касались голоса, вызывающие недоумение: ведь она же умерла, почему тогда слышит не умерших людей – бабушку, родителей, дядю, – а тех, кто остался там, в другом мире? Ей слышался то голос Лизы, читающий какую‑то книгу, то голос Алексея, произносивший что‑то с заботливыми и тревожными интонациями. Инге приятно было слышать их голоса, но в то же время она с горечью понимала, что, раз слышит Алексея и Лизу, значит, Мастер добился своего – убил их. Но здесь можно встретиться. Инга верила в это и терпеливо ждала, когда однажды не только услышит Лизу и Алексея, но и увидит их. И в то же время начинала волноваться, что здесь – в вечности – Алексей и Лиза воссоединятся не с ней, а с Кристиной, блуждающей по «зеркальным параллелям».
Дядя Саша не обманул: вечность и правда оказалась сном. В ней не было суеты – дядя Саша и здесь оказался прав. Это было умиротворение. Сладкий сон без сновидений.Но иногда ее слуха застенчиво касались голоса, вызывающие недоумение: ведь она же умерла, почему тогда слышит не умерших людей – бабушку, родителей, дядю,– а тех, кто остался там, в другом мире? Ей слышался то голос Лизы, читающий какую‑то книгу, то голос Алексея, произносивший что‑то с заботливыми и тревожными интонациями. Инге приятно было слышать их голоса, но в то же время она с горечью понимала, что, раз слышит Алексея и Лизу, значит, Мастер добился своего – убил их. Но здесь можно встретиться. Инга верила в это и терпеливо ждала, когда однажды не только услышит Лизу и Алексея, но и увидит их. И в то же время начинала волноваться, что здесь – в вечности – Алексей и Лиза воссоединятся не с ней, а с Кристиной, блуждающей по «зеркальным параллелям».
Потрясения, случившиеся за минувшую ночь и утро, не прошли для Лизы бесследно и вылились сначала в истерику, а потом – в лихорадку с ознобом и высокой температурой. Инга настояла на том, чтобы Алексей вызвал детскую «Скорую». Лишь после того, как врачи уехали, а Лиза, напоенная теплым чаем и лекарствами, крепко уснула, у Алексея и Инги появилась возможность поговорить с глазу на глаз.Алексей пригласил Ингу в свой кабинет и, не спрашивая ее мнения, налил в два стакана коньяку.–Пей, тебе досталось не меньше, чем нам всем. А то и больше.–Спасибо.Девушка с благодарностью приняла из его рук стакан и сделала маленький глоточек. Алексей же выпил свой коньяк залпом.–Я попрошу Нину Павловну принести нам сюда кофе. Или тебе лучше чай?–Давай кофе.Они в дружном молчании потягивали коньяк, дожидаясь, когда домработница принесет кофе. Когда Нина Павловна, разлив кофе по чашкам
Сквозь сон Инга слышала обрывки чьего‑то телефонного разговора. Беседовали двое мужчин, один из них был сердит и не на шутку встревожен, другой отвечал односложно, с интонациями провинившегося человека.–Дура… Я убью ее, тварь такую!.. Что с девочкой?..– разгневанный мужчина не скупился на нелестные эпитеты, стрелами летящие в неизвестно чей адрес.–Спасла ее эта… Она, оказывается, тоже…– виновато, словно не обрадованный чьим‑то спасением, бубнил второй голос.–Тоже! Ты мне об этом не говорил, хоть тебе было велено следить за обеими! Впрочем, можно было догадаться сразу, раз она внучка…–Что?–Неважно! Вот что, милый, задание ты понял. И чтобы без осечек! Хватит с меня сюрпризов. Машина готова?–Да.–И проследи, чтобы наша вездесущая девушка не помешала. Одна уже сидит под замком в ожидании наказания&
На следующий день Инга снова приняла приглашение Максима прогуляться вечером. Парень просто зашел за ней как ни в чем не бывало и предложил недолгую прогулку по набережной.–А ты – упорный,– то ли похвалила, то ли осудила Инга и, с некоторым сожалением отложив недочитанную книгу, согласилась пройтись.Гуляли они недолго. Инге, чьи мысли все время были заняты Черновым, общество Максима надоело быстро, и она даже пожалела, что приняла его приглашение. Лучше бы провела вечер дома с книгой или просто лежала бы на кровати, уткнувшись лицом в подушку: зато не пришлось бы изображать заинтересованность, слушая рассказы Максима, улыбаться и придумывать ответы на вопросы, которые Макс ей периодически задавал, надеясь наладить оживленную беседу. Вскоре она сослалась на усталость и попросила Максима проводить ее домой.Парень проводил ее до калитки и, когда Инга, попрощавшись с ним, собралась войти во двор, схватил ее за локоть и развернул к се
При первом взгляде на мужчину, неподвижно замершего на ковре в позе «лотоса», можно было подумать, что он неживой. Он уже долгое время сидел без малейшего движения, устремив остекленевший взгляд на зажженные на импровизированном алтаре свечи. Казалось, он даже не дышал. Его дух витал за пределами сознания, а здесь, в этой комнате‑храме, находилась лишь физическая оболочка.Прошло достаточно времени до того момента, когда веки мужчины с редкими ресницами дрогнули – это было его первое движение. И следом послышался тихий вдох: мужчина словно осторожно пробовал дышать. Приходя в себя, он еще какое‑то время оставался в прежней позе, медленно вдыхая и выдыхая воздух, и затем наконец поднялся и накинул на обнаженное тело халат. Бесшумно ступая босыми ступнями по ковру с густым ворсом, он, шатаясь, сделал круг по этой странной комнате без окон и снова сел. Поджав под себя ноги и обхватив ладонями голову, мужчина закрыл глаза и тихо застонал. Ему было плохо. Ритуал
Билетов не оказалось. Инга, расстроившись, отошла от кассы, сжимая в руке непригодившийся паспорт. Вот уже второй день подряд она пытается купить билет до Москвы, и безуспешно. «На завтра или послезавтра – нет»,– сказала девушка‑кассирша с хмурым недовольным лицом – сказала как отрезала и потеряла к курортнице интерес.Растерявшись, не зная, как поступить, Инга еще покрутилась в душном зале билетных касс, а затем снова метнулась к окошку:–Девушка, а на какой ближайший день есть? Мне все равно – плацкарт, купе, верхняя, нижняя полка… Только бы как можно раньше.Кассирша, поджав полные губы, бросила на Ингу как на нарушительницу спокойствия еще один недовольный взгляд и нехотя, словно делая великое одолжение, уткнулась в видавший виды компьютер. Она мучительно долго искала информацию, неторопливо щелкая по клавиатуре пальцами с облупившимся на коротких ногтях лаком, и Инга, вскипая от раздражения, еле с