Я прищурилась, посылая наглецу «вот сейчас ты станешь покойником» взгляд и постаралась столкнуть его хоть и тощую, но необыкновенно тяжелую тушу с себя.
– Да, скажи ему, что тут происходит, – успел прошептать он, прежде чем скатиться и вскочить на ноги.
Я последовала его примеру, вставая перед Крорром и Красной. Первый гневно щурился, вторая смотрелаа, скорее, с любопытством и легким недовольством.
– Рекрут Мак-Грегор, пояснения, – сказала она голосом, который сейчас был таким же мягким, как шелковая удавка, сжимающая горло. Ага, ну вот я и узнала твою фамилию, приставучий мерзавец. Не то чтобы она меня и вправду интересовала, особенно учитывая, что грозит за нападение. Наше близкое знакомство будет недолгим, надеюсь. Покосилась на псевдо-Итана и позволила себе зловещую ухмылку. Н
Поднимались мы еще очень долго и в итоге очутились на огромной плоской площадке, бывшей еще и крышей цитадели. Хотелось бы сказать, что вид отсюда открывался замечательный, да только во все стороны простиралась все та же ониксовая пустыня, а я на нее уже до тошноты за эти два дня насмотрелась. Оставалось лишь небо, но что толку в него пялиться. Если у тебя нет крыльев, созерцание свободного пространства радости не принесет. И да, похоже, вся эта беготня и правда всерьез меня вымотала, раз все вокруг кажется мрачным и раздражающим.– Что-то вы долго шли, – заметила Илэш, сидевшая на парапете, свесив ноги наружу.Мак-Грегор комфортно расположился: примостил зад прямо на пол, привалившись к каменной кладке и вытянув перед собой свои длинные ноги. Интересно, как они сюда попали раньше нас? Красная что, просто притащила его наверх воспользовавшись крылья
– Знаешь, дорогой, от тебя не убудет авторитета, если ты как-то продемонстрируешь девушке, которая привлекает тебя, что можешь быть помягче. – Илэш почти бесшумно опустилась на землю за спиной Крорра.Ее голос сработал отрезвляюще, и Бронзовый осознал, что стоит, сжав кулаки, стиснув челюсти и нахмурившись до онемения между бровями, а крылья снова подергиваются, будто настойчиво подталкивая его к движению. Или, точнее, к преследованию. Что за неслыханная дикость?– Ты о чем? – Ликтор сделал над собой усилие, отводя взгляд от удаляющейся спины своей раздражающей подопечной.– О ком. Эта девчонка, Войт. Рядом с ней ты выглядишь дерганым и более агрессивным, чем требует ситуация. Все слишком уж очевидно. – Давняя подруга встала рядом, многозначительно уставившись туда, куда он только
– О, Войт! Как ты? – Хильда была единственной, кто открыто улыбнулся при моем появлении, остальные смотрели мрачно, а то и откровенно враждебно. Как будто это могло мне испортить аппетит.Ответила волчице неопределенным пожатием плеч. У меня от запаха пищи свело желудок и ноги ослабли, и чувствовала я себя дико уставшей, но не радовать же этими новостями злобно пялящихся на меня одногруппников.– За какие такие заслуги ей уже позволено есть? – подала голос шлюшка Картер, пронзая меня ненавистным взглядом. – Что, уже небось обслужила командира ради поблажек?Я не собиралась хоть как-то реагировать на ее выпад, пусть сама глотает свой яд, не достигший цели. У меня в планах подкрепиться кое-чем более питательным. Хильда резко повернулась к ней, явно намереваясь отчитать, но ее опередил тот
– Итак, в заключение сегодняшней лекции знакомьтесь с подземными жителями: трулле, кобо и рисе. – Повинуясь движениям декуриона Заара, на экране стали довольно быстро сменяться изображения. Замелькали образы всевозможных человекообразных существ с серой, зеленоватой и просто очень бледной кожей. Вне зависимости от цвета кожи у них были довольно крупные носы и большие глаза с вертикальными зрачками, выдающие создания, привычные к скудному освещению. Большинство из них были запечатлены устрашающе оскаленными, с искаженными злобой лицами, но на некоторых фото выглядели сгорбленными и поникшими, будто отчаявшимися. И даже там, где демонстрировалась агрессия существ, чудилось такая знакомая мне злость обреченности, ярость загнанного в угол и готового бросаться на всех со свирепостью окончательно приговоренного. Даже волосы на затылке шевелиться начали.– Общая информация, – продолжил лик
Мой противник оказался очень быстрым, как и предвидела, даже быстрее, и от первого удара я ушла, надо сказать, с трудом и то не полностью. Чиркнуть костяшкой по скуле он все же успел. От следующих я уклонялась гораздо успешнее, но слегка зацепить Рамосу меня, однако, удавалось. Засранец явно не был рядовым боевиком в банде с такими вот «рабочими» качествами. К тому же что это, на хрен, за приказ: «одни только нападают – другие защищаются»? Кто так дерется, ну реально? Если защита слишком долго остается пассивной, она теряет свою эффективность и является гарантией поражения. По крайней мере, на мой взгляд, уж точно. Рамос сделал выпад, глупо открываясь и слишком сильно искушая меня вывести его из строя ударом колена в печень, и я, как настоящая слабая женщина, не смогла перед этим устоять. Но хитрый ублюдок предугадал это, а может, и нарочно обдурил меня и перехватил ногу, лишая равновесия и опрокидывая на спину. Что я нен
Ошибка. Чертовски огромная ошибка с его стороны приказать Войт топать в карцер впереди. Потому что Крорр на нее пялился и ничего не мог с этим поделать. С другой стороны, они ведь в этом коридоре одни, куда ему еще смотреть, кроме этих проклятых бедер, обтянутых черной форменной кожей? Предполагалось, что штаны должны быть хоть немного свободными, но нет, не с ее мускулатурой, отчетливо проступавшей при каждом шаге, особенно на лестнице. Совсем не женственно, чересчур для того, чтобы соответствовать его представлениям о красоте и сексуальности. Тогда почему именно сейчас под его одеждой стало нестерпимо жарко, волосы на лбу и затылке взмокли, сердце тарабанило, как от многочасового кросса, а в паху жестко тянуло при ходьбе из-за ненавистной тесноты. И еще эта круглая, жесткая задница… у него сами собой начинали стискиваться до хруста челюсти от иррациональной, сумасбродной безотлагательной необходимости накрыть своими ладонями эти слишком упруг
То, что Крорр счел меня опять в чем-то накосячившей достаточно, чтобы лишить всех последних послаблений, было очевидно. Черт с ним, с полноценным ужином и нормальным душем, но на пару батончиков и бутыль с водой в углу я надеялась. Раскатала губы. Никто тебе, Летти, облегчать жизнь не обязан. Понятно это, но почему-то где-то на задворках сознания немного обидно. И еще раздражающе. А все потому, что, укладываясь с возмущенно урчащим желудком на стянутую с себя кожаную форму, я невольно вспомнила те месяцы, которые мы с Лукасом жили на улице. Тогда тоже поесть и раз в день, деля все поровну, было нам за счастье, а про помыться-то и говорить нечего. Но когда ночуешь в подворотнях и темных углах, согреваясь только друг об друга и от одного стянутого из приюта тонкого одеяла, вопросы гигиены не кажутся слишком уж актуальными. А воспоминания – это та еще проклятая штука. Они как цепочка с множеством звеньев. Только позволишь себе нащупать одно, безоби
С тихим шелестом я лишилась опоры и окружающего со всех сторон объятия, не испытав при этом чувства потери. Сразу равновесие поймать не вышло. Благо камера тесная, и я просто привалилась плечом к стене. Ощущение опустошения продолжало нарастать, постепенно превращаясь в почти тотальное онемение, словно произошедший только что спонтанный акт животной страсти сработал как гигантская доза замораживающей анестезии для души. Я не чувствовала абсолютно ничего, и на фоне недавней выворачивающей все жилы и кости боли, это представлялось настоящим благом. Послышалось лязганье металла, потной кожи коснулся сквозняк.– Идем, Войт, – глухо проворчал декурион.Не «на выход» и не «топай вперед», однако. С трудом заставив себя шевелиться, наклонилась и стала нашаривать свою форму и ботинки.&nda