– Прямо интересно, чья шкура будет попорчена в процессе сбора доказательств, зная уже твои методы, – настороженно прищурилась я, – очень надеюсь, что не моя.
Мак-Грегор отложил нож в сторону, потянув за края, тщательно разровнял холстинку, в которую был завернут сыр, и поднял на меня необычно серьезный для него взгляд, демонстрируя до жути привлекательную морщинку, образовавшуюся между его бровей.
– Нет, детка, твое участие в истории с камнем уже закончено, – обычно бесящее меня «детка» он произнес так, будто по щеке погладил.
– Кто сказал? – тут же ощетинилась я, слегка ошарашенная интенсивностью ощущений от его тона, казалось бы, ничем не обоснованных.
– Я говорю. – Он стал постукивать по столешнице паль
– Да ты сейчас, видно, издеваешься надо мной, ящер! – возмущенно проорала я прямо в громадную оскаленную морду виверна, что, могу побожиться, откровенно потешался в этот момент. – Это ты называешь «обучаться охоте»?Зверь, даже пригнувшись к земле, чтобы мне было удобнее выражать свой законный протест в район его ноздрей размером с обеденную тарелку, все равно возвышался надо мной метров на шесть. Между нами валялась на земле туша оленя или же какой-то антилопы с аккуратно сломанной шеей – итог его молниеносного броска из поднебесья камнем вниз, что чуть не заставил меня обделаться от стремительности и внезапности, а больше от того, что меня опять реально поперло от волнительного мощного звука его крыльев и самого полета. Ей-богу, я находилась на грани экстаза до того момента, пока этот чокнутый амфиптер не ломанулся вниз на целое стадо травоядных бедняг, слишком поздно
Важные вещи происходят с тобой внезапно и без всякого предупреждения в виде предчувствия, не предоставляя тебе шанса избежать их или просчитать последствия. А еще они обладают способностью радикально менять твое восприятие, обесценивать прежние цели, лишать силы и смысла заветные многолетние желания. Встреча с Летти была такой несвоевременной, но только сейчас я начинаю понимать, насколько долгожданной. Все же Хард и прав и не прав одновременно. Виверн действительно способен сразу же признать свою сам… черт, свою единственную женщину – стоит привыкать говорить и думать так, чтобы не ляпнуть при Войт и не выбесить ее. А ошибался наставник в том, что единственная должна быть обязательно тоже виверной. Ерунда. С самого начала, как только увидел Летти, появилась эта странная вибрация внутри, сопровождаемая необоримым притяжением. Не зная, что это, я читал все как тревогу, раздражение, потом счел элементарной похотью, приправленной почти проти
Двадцать два, двадцать три, двадцать четыре… Мышцы уже разогрелись и начали отвечать желанной болью. Волосы на затылке повлажнели, запах общей затхлости, сыреющего цементного пола и стен, канализации, матрасов и тряпья, видевших столько постояльцев, постепенно вытеснялся из сознания, позволяя хоть на миг представить себя в другом месте. Каком угодно, главное – без решеток.– Серьезно, Войт, не понимаю, на кой черт ты каждый день делаешь это, – презрительно фыркнула Лора Каминг, моя соседка по крошечной камере, бывшая шлюха, замочившая своего садиста-сутенера, и редкая стерва, считавшая, очевидно, своим долгом напоминать мне о будущих мрачных перспективах. А может, просто таким образом внушавшая себе, что у нее-то все не так фигово, если сравнить со мной. Делало ли это ее никчемную жизнь счастливее? Как будто мне не по хрен!Игнорируя ее
Что за адская боль в запястьях и плечевых суставах! Еще и во рту сушь и горечь, в ушах гул и веки прямо неподъемные. Натужно сглотнула, ощутив еще и жжение в сбитых костяшках. Ах да, я снова не отказала себе в удовольствии оставить свой след на физиономии очередного мерзавца, считавшего, что все женщины вокруг существуют с единственной целью – ублажать его паскудную персону, и за это наверняка загремела в карцер.– Смотрите-ка, кто проснулся! Гребанная Крушительница яиц! – звучание сиплого голоса и сама манера выговаривать слова мгновенно создали в моей голове образ отморозка из района Змеиной верфи. Первый же взгляд сквозь с трудом поднятые веки подтвердил мою правоту. Где-то в полуметре от меня на поднятых к креплению в металлическом потолке руках покачивался парень со сплошным рисунком татуировок, имитировавших чешуйчатую кожу. Они были на лице и остальных видимых частях тела.
– Если кто-то планирует и впредь не следовать озвучиваемым правилам, то сэкономьте и наше, и свое время и признайте это прямо сейчас, – раздался зычный голос, словно созданный для провозглашения приказов. – Я прикончу вас на борту – нам тут ни к чему лишний мусор.Естественно, мы все уставились на говорившего. По ТВ, конечно, показывали Драконьих ликторов, но никогда достаточно близко, кроме разве их Верховного, и упоминали об их необыкновенно высоком росте и внешнем почти нечеловеческом совершенстве, заставляющем (цитата) «буквально лишаться дыхания». Мужчина, стоявший у основания трапа, действительно возвышался даже над самым рослым среди нас парнем где-то на полголовы. Ну, учитывая, что эти крылатые ребята утверждали, что в их ДНК есть гены священных драконов, я находила этот факт неудивительным. Внешность его тоже почему-то не вызвала у меня проблем с дыханием. Мужик
– Подъем, новобранцы! Хватит прохлаждаться! Не на курорт прибыли! – окрики ликторов на разные, но одинаково властные голоса вернули меня в реальность.Открыв глаза, я тут же наткнулась на встречный взгляд Тощего, который лежал на боку в нескольких метрах от меня, в красном секторе зала, и кривился.– Ни хрена себе нас одарили! – проворчал он, садясь. – От души прям, сука!Пара длинных ног в кожаных штанах цвета бронзы и массивных черных говнодавах на рифленой толстой подошве возникла между нами, перекрывая обзор.– Я сказал – подъем! – рыкнул Крылатый, и я перевернулась на спину, чтобы посмотреть засранцу в лицо.Рыжий. Точнее, практически оранжевый, словно кто-то плеснул горюче
Торопливо провела ладонью по лицу, убирая остатки пены, и уставилась на ошалело оглядывающего себя парня в нескольких метрах от меня. Не сразу сообразила, в чем дело, увидев, как с его тела льется почему-то разноцветная вода. Присмотревшись, поняла, что все его татушки, покрывавшие кожу от подбородка до пальцев ног, стали расплываться, превращаясь в бурые разводы, и стремительно утекали с мылом и водой в канализацию. Ну прямо акварельный рисунок, упавший в лужу, а не крутой бандюган! Еле сдержала насмешливое фырканье. Неужели этот неудачник сбацал себе временные тату, чтобы казаться круче, чем есть? О чем он думал вообще? В тюрьме за это запросто нагнули бы, а то и вовсе замочили. Новый удивленный вопль отвлек мое внимание, а вслед за ним и вскрик Хильды. В душевой явно прибывало народу, очевидно, красные уже успели прибарахлиться и явились на помывку, и поэтому пришлось поискать глазами розовую шевелюру. Чтобы ни черта не найти ее. Бывшая волчица сто
После столь экспрессивного пожелания приятного аппетита все внезапно оголодали и уткнулись в тарелки, дабы не нарваться на что-то посерьезнее раздраженного рыка ликтора. На вкус натуральная еда оказалась реально потрясающей, пусть и совсем непривычной, особенно из-за разности консистенции продуктов. После всего того, чем приходилось питаться мне в жизни и особенно тюремного безвкусного месива в последнее время, эта пища была просто божественной. Сама не заметила, как подчистила до блеска поверхность фаянса, сразу ощутив себя раздувшейся от обжорства гусеницей.– Посуду за собой сами будете убирать, а чтобы табуном не бегали, устанавливаю дежурство, – сообщил Крорр и кивнул ближайшему к нему парню: – Начнем с тебя и дальше по кругу. Расположение за столом отныне не менять.– Я что, шестерка, за всеми шлюмки («тарелка» на тюрем