Я в шоке уставилась на Илву и Раффиса. Они же не думают всерьез, что я позволю купить себе свободу ценой чьей-то крови? В прямом смысле! Достаточно уже того, что при побеге мы ею практически умылись! Но едва я раскрыла рот, чтобы высказать свои возражения, как принц сделал предупреждающий знак и указал на вход в наши временные подземные апартаменты. Оглянувшись, я никого там не увидела, но мой слух не сравнится с драконьим, и поэтому споры стоило перенести на потом. А сейчас подумать о насущном. Например, как смыть с себя все ту же засохшую кровь и дорожную пыль. Илва, как всегда, сориентировалась быстрее меня.
– Принц, нам нужно освежиться, и думаю, тебе стоит… – Она многозначительно указала взглядом на дверной проем, начиная расстегивать платье. – Хотя я совершенно на этом не настаиваю.
Надо было видеть, как мгновенно вытянулось лицо
Дальше кошмар стал стремительно набирать обороты.– Так и знал, что именно от тебя стоит ждать сюрпризов! – Я развернулась на злобный голос Кастала и увидела, что он грубо выкрутил руку Илве, одновременно сжимая горло, вынуждая выронить нечто, зажатое в ладони.Я, ни мгновения не размышляя, метнулась на помощь, размахивая узлом с драгоценностями. То, что меня могли тут же изрешетить, и в голову не пришло. Но красноглазый ублюдок с легкостью увернулся от моего неуклюжего броска, утаскивая с собой и Илву. Она же времени зря не теряла и, несмотря на страдание, исказившее лицо, и хлынувшие потоком слезы, изо всех сил лягнула захватчика куда-то в район колена, пока я размахивалась для нового удара. Кастал болезненно зашипел и в отместку сжал руку девушки сильнее, раздался влажный мерзкий звук – Илва истошно заорала, роняя, наконец, зажатый между па
– Отвечай, девка! – заорал Кастал, снова встряхивая меня и брызгая мерзкой красноватой слюной. – Я абсолютно четко слышал, как ты произнесла: «Его зовут Кастал»! Кому ты это сказала?!– Тому, кто придет по твою душу, нашран! – сипло со сна выплюнула я в перекошенное гневом и жестокостью лицо, ощущая одновременно, что мой желудок снова готовится к диверсии из-за кошмарного запаха из его рта.Но могла ли я быть на самом деле уверена в том, что Грегордиан успел услышать имя Кастала? И даже если услышал, откуда мне знать, что сотни тезок этого мерзавца не бегают по этим непроходимым лесам и вообще по миру Старших. Вдруг тут так каждого второго называют!– Насколько редкое у тебя имя? – быстро спросила я, прежде чем он начнет снова орать и вытряхивать из меня душу.
К моменту, когда очередная чирикающая толпа птицеобразных принесла еду, я почувствовала себя физически намного лучше. Уходя, Кастал оставил парящие светильники, поэтому мне было неплохо видно, что в нас опять целились из луков сквозь древесную решетку несколько круглоглазых, пока один из них вошел внутрь и практически швырнул блюдо к моим ногам. Неужели мы, две полуживые женщины, настолько устрашающи, что они тычут в нас стрелами? Я даже не поднялась и не шевельнулась, боясь спровоцировать неадекватную реакцию лишним движением, и только когда они ушли, подтянула деревянную плоскую тарелку ближе и обнюхала ее содержимое. Если честно, принимать пищу из таких рук было страшно. Может, травить нас и не входило в их планы, но вполне могли подмешать какую-нибудь наркоту, чтобы были послушными и не дергались. Но, с другой стороны, желудок предательски подвывал и в голове шумело. Очевидно, повышенный аппетит был следствием моей ускоренной регенерации, странным
– Дракон, обратись, не напрашивайся! – Звуки падающих тел прекратились, а может, я просто перестала их слышать за треском горящих веток наверху и ревом Раффиса, и голос Алево, прозвучавший неожиданно близко, заставил вздрогнуть.Принц и не подумал послушаться и снова заревел, но теперь перед самым лицом асраи, который и не отшатнулся, а только брезгливо поморщился.– Монна Илва, уйми свою чешуйчатую скотинку, иначе деспот прикончит и его мимоходом, если глупый дракон попытается помешать ему приблизиться к монне Эдне! – наклонившись чуть вбок, обратился Алево к девушке, полностью игнорируя злобного дракона прямо перед собой. – Наш архонт сейчас несколько раздражен.Будто подтверждая его слова, из темноты выпрыгнул Бархат и направился ко мне, словно и не замечая угрожающе нависающего над
Пережитая эмоциональная буря медленно успокаивалась во мне, и постепенно всхлипывания и дрожь, которые я совершенно не контролировала, затихали. Странно, что Грегордиан при этом тоже был каким-то притихшим и только продолжал не столько целовать, сколько поглаживать губами мою скулу и висок. И это учитывая, что обычно он уже давно инициировал бы второй раунд, не дав мне коснуться поверхности земли после первого. С прояснением в мозгу стало рассеиваться чувство эйфории и комфорта. Ведь, скорее всего, он молчит, собирая все накопившиеся упреки и намереваясь обрушиться на меня с обвинениями. Внутренне я напряглась, перебирая в голове все возможные доводы защиты. И заранее возмущалась самим фактом того, что защищаться придется в любом случае, ведь в споре с деспотом просто не может быть иначе.– Прекрати это, Эдна, – пробормотал Грегордиан, и, подняв глаза, я увидела, что он наблюдает за мной сквозь
Первый час после стремительного и весьма показательного ухода деспота я провела, вышагивая по его покоям и ломая голову над перспективой возможных осложнений от чрезмерных откровений Кастала. В том, что Грегордиан вытрясет из него все, что тот знал, и даже то, о чем не ведал, я совершенно не сомневалась. А потом я устала рефлексировать. Чем это поможет мне? Абсолютно ничем. Ну так и в чем смысл? Я занялась своими волосами, больше похожими после более чем двух суток всевозможных приключений на сплошной колтун. Помирать – так красивой. Неважно: в прямом смысле или в переносном. Выйти наружу я и не пыталась. Мало того, что охрана скорее костьми ляжет после нашего с Илвой бегства, нежели даст мне пройти, так еще и без того взбешенный деспот может это воспринять как открытое неповиновение или очередную попытку скрыться. Естественно, если я переживу этот сложный для нас момент, то и впредь буду нарушать его приказы, это уж как-то само собой постоянно
Несносная Эдна все же поступила по-своему, невзирая на его повелительный рык, которым Грегордиан ей настрого запретил звать кого-либо на помощь. Видимо, дело в том, что, когда его нутро сводило жуткими спазмами, звучал он не слишком устрашающе. А может, не хотел он ее больше пугать по-настоящему никогда и ни по какому поводу. Когда деспот, и не думая хоть чуть покачнуться, вышел в гостиную, там уже сидела в кресле взъерошенная, хмурая и одетая Эдна, очень демонстративно сложив руки на груди, с «только начни опять возражать» видом, и Алево, пожавший плечами с показушным смирением, когда Грегордиан бросил на него вопрошающий гневный взгляд.– Итак, что мы намерены делать с твоим здоровьем? – сразу перешла к делу Эдна, и, несмотря на то как же погано ему было, Грегордиан не смог не отметить, как же аппетитно и бесконечно возбуждающе она выглядела с этим хаосом на голове, легкой краснот
Разбудили меня странные звуки, весьма похожие на хлопанье многочисленных крыльев. Пощупав, я не нашла Грегордиана рядом и прислушалась, не открывая глаз. Бубнящие голоса, кто-то придушенно взвизгнул, повелительно рыкнул деспот, и снова звук крыльев. Очень интересно. Выглянув в гостиную, я застала весьма занимательную картину. Посредине стоял деспот с самым что ни на есть «я страшный архонт Приграничья» видом и смотрел на скорчившегося у его ног полуголого мужчину, выглядевшего так, словно его пару часов продержали в холодильнике за какие-то прегрешения. Он весь трясся, губы синюшные, длинные светлые волосы растрепаны, руки и ноги прижаты к телу, взгляд безучастный. Рядом стоял хмурый Алево и Ерин, с виновато опущенной головой.– Ну и какая от него польза, пока он в себя не придет? – с упреком вопрошал асраи у сына. – Чем ты думал, мабон, когда вы потащили его ночью, раздетым,