Справившись наконец с прущими из меня эмоциями, упорно лившимися по щекам бесконечными потоками слез, я завороженно наблюдала за тем, как Грегордиан превратил прозрачную маслянистую жидкость в каменных чашах в краску. Он опустил кончики пальцев обеих рук в генну, и выражение его лица стало серьезным и сосредоточенным, а внутри емкостей начал происходить процесс, больше всего похожий на какой-то цветовой взрыв или водоворот, только двигающийся в сторону, противоречащую законам физики. В одной из чаш появились полосы золотого и кроваво-красного, и несколько секунд они вращались, не смешиваясь, пока не захватили всю бывшую прежде прозрачной толщу, и только потом слились, превращаясь в единую массу, наполненную всеми оттенками и глубиной исходных цветов. Так вот каким предстанет мой деспот вскоре – живым изваянием из червонного золота. Я громко сглотнула, тут же представив, как же потрясающе будет выглядеть каждая его выпуклая мышца… и осталь
Грегордиан скатился с меня и вскочил моментально, а я, изо всех сил стремясь последовать за ним, вдруг ощутила себя какой-то перевернутой на спину беспомощной черепахой. Руки и ноги тряслись, абсолютно лишенные силы, а вес собственного тела оказался просто неподъемной ношей. Ненадолго пропавшее головокружение вернулось с удесятеренной силой, превращая обычную гравитацию в нечто непреодолимое. Пока я боролась с нахлынувшей слабостью, двигаясь, словно долбаный ленивец в мультике, и умудрилась хотя бы сесть, события вокруг разворачивались с огромной скоростью. Взмахи гигантских крыльев подхватили огонь из окружавших нас жаровен и, обратив его в стремительные протуберанцы, разбросали повсюду, поджигая скатерти и покрывала. Поднялся жуткий вой и крик, который даже рык дракона не мог заглушить. Фейри, кто совсем голышом, кто частично, сорвались со своих мест и заметались, устраивая давку, путаясь в собственной одежде и полыхающем текстиле, стремясь покинуть арену. Но единственный выход бы
Мне было немного жаль, что эпичное явление Дану перед очами ее подданных я пропустила. Как и ее «сотрясшее небеса и землю», цитируя Ерина, заявление, что отныне и навсегда снято проклятье с расы дини-ши, и зачатие и рождение их потомства в любом колене и от каких угодно женщин не является страшным грехом. Но, с другой стороны, я рада, что не стала свидетелем объявления статуса моего будущего ребенка. Божественный избранник. Именно так. Беленус окончательно достал богиню своими кознями и походами налево, был лишен права зваться ее мужем и удален из мира Старших, а свято место пусто не бывает. Через тридцать лет Дану собиралась вернуться и «осчастливить» нашего с Грегордианом сына подобным образом. Все вокруг, в том числе и мой супруг, были несказанно рады такому будущему для него, а я…Мои чувства были совсем неоднозначны. Слишком много всего у меня было к этой стервозной бабе
– Эдна, просыпайся! – проворчал Грегордиан, настойчиво прижимаясь к моей спине. – Ни за что на свете! – огрызнулась я, натягивая на голову подушку и вытягиваясь на животе. – После вчерашней нещадной сексуальной эксплуатации мне требуется больничный. И отпуск! Два отпуска! Архонт Грегордиан отсутствовал по своим суперважным делам больше суток, которые почти полностью я провела расчищая великолепный, но запущенный сад фаворитки-дриады, в стремлении изо всех сил не думать, какой опасности может прямо сейчас подвергаться мой мужчина. Лугус, получивший от меня строжайший запрет помогать, развлекал нас обоих лекциями о неподобающем для целой будущей жены архонта пове
– Как она все восприняла? – Алево появился в галерее, стоило лишь Эдне скрыться за углом, и Грегордиан был уверен, что асраи не отказал себе в удовольствии подслушать его разговор с ней.– А как, по-твоему? – усмехнулся деспот.– Думаю, лучше, чем могла бы. Если честно, я надеялся на большее количество трагизма и категорический отказ участвовать в подобном, на ее взгляд, кроваво-развратном непотребстве.– Кто сказал, что этого не случится, когда дойдет до дела? – нахмурился Грегордиан.– Очень может быть. «Рассечь кожу» – надо же, какое… хм-м… гениальное преуменьшение, мой архонт. Так и вижу, как она швыряет ритуальный нож и сбегает по
– Ты ведь не можешь отвергнуть супружеское слияние. – Ану встала на пути Дану, как только та перешагнула грань, отделяющую разреженное пространство так называемого мира Старших от Изначальной гамады.От Богини во все стороны полились волны удовлетворения и облегчения, едва она сбросила столь угнетающую физическую форму. Сдерживать свою сущность, заковывая ее в осязаемую плоть, чтобы просто не убить смертные творения мгновенно самим фактом своего присутствия – это чрезвычайно обременительно и даже где-то болезненно.– М-хм-м. Могу, если сами о нем просящие не готовы.– Это не тот случай, ты же знаешь, сестра, – Ану указала сквозь подрагивающую стену барьера перед ними на дини-ши, который продолжал неистовствовать, отчаянно умоляя свою Богиню, что уже совсем не слушала его.– Может быть. – Дану едва удостоила взглядом мужчину.– Ты зовешь его «дитя», Дану. Но разве пристало родителю лг
Бархат толкнул меня своей широкой мордой и стал тереться мокрой шкурой, низко мурлыча и уговаривая успокоиться. Пару минут все его внимание было сосредоточено на мне, а я набиралась смелости взглянуть на Илву. Я знала, что увижу в ее глазах. Неоспоримое подтверждение того, что Грегордиан действительно снова был со мной груб и жесток, и нельзя малодушно сделать вид, что ничего этого не случилось или все не так, как могло показаться. Никаких отговорок и оправданий. Мужчина, с которым я была готова соединить свою жизнь и душу навечно, опять внушал мне страх. А так ведь не должно быть. Что же это за вечный союз, если теперь я только и буду думать о том, что в любой момент необъяснимый приступ ярости деспота обрушится на меня? Нет, роль вечно вздрагивающей и озирающейся жертвы не для меня.– Во имя Богини, Эдна, что же ты натворила! – Шепот Илвы прервал набирающий силу поток моих невеселых мыслей, и
– То есть вы все просто стояли и смотрели, как дракон похищает мою будущую жену, и ничего не сделали? – Низкий голос архонта звучал обманчиво спокойно во внутреннем дворе Тахейн Глиффа, пока он пристально рассматривал засохшие пятна драконьей крови на древних камнях.Крови, которой было возмутительно мало, на его взгляд. Он бы предпочел стоять в ней по щиколотку, наблюдая, как вероломный ящер бьется в конвульсиях, издыхая у его ног. Конечно, в глубине души Грегордиан знал, что драконьему ублюдку не было никакого дела до его женщины и насильно он ни ее, ни тем более Илву, перед которой благоговел, не забрал бы. Драконы и этот их до смешного неодолимый трепет перед своими единственными! Но прямо сейчас ему больше нравилось думать, что проклятый принц дерзко украл ту, что принадлежала ему, архонту Приграничья, нежели смириться с фактом, что Эдна сбежала от него по собственной воле. Потому как в пр
Отдышавшись и со стоном усевшись, я огляделась по сторонам. Судя по всему, далеко не мягкая посадка произошла где-то посреди фейри-джунглей, ведь перед падением мы какое-то время летели над сплошной зеленью. Учитывая драконью гиперскорость, мы могли углубиться в здешний лес на многие километры. В любом случае ни малейшего понятия, где мы находимся и покинули ли владения Грегордиана, у меня не было. Как и о том, что за чудища любого размера могут выскочить из непроходимых, на первый взгляд, зарослей вокруг и каким способом захотят нас сожрать.– Эдна, ты жива? – Илва прокашлялась в нескольких метрах от меня, и, реагируя на ее голос даже в бессознательном состоянии, дракон глухо заворчал и дернул здоровым крылом, едва не угробив меня.– Относительно! – ответила я, отползая от беспокойного громадного раненого и в то же время пытаясь держаться подальше от ближайших кустов, где вполне могла сидеть какая-нибудь желающая прикончить меня фейри-хрень.