Четыре месяца назад.
Ангелина
— Женька, ох! Он толкается! А-а-а! Потрогай, потрогай! — верещу как резаная, обнимая свой уже прилично округлившийся животик.
— Ух ты, сейчас! — отзывается бурной радостью любимый. Одной рукой он крепко держит руль нашей скромной «ласточки», а вторую бережно кладёт на мой живот. — Ой, класс! Ничего себе!
— С ума сойти! Как приятно... Он опять толкается. Так сильно! Аж живот ходуном ходит! В этот раз толчки чувствуются намного сильней.
— Потому что растёт. Мой богатырь.
Останавливаясь на светофоре, пользуясь моментом, Женя наклоняется ниже и в знак благодарности за подаренное ему чудо ласково целует мой животик.
— Ты рад? Ты счастлив, что у тебя скоро сын родится? — звонко смеюсь. Ловлю руку мужа, крепко её сжимаю, переплетая наши пальцы с обручальными кольцами друг с другом. — Любишь меня?
Смотрю на него с особой любовью и нежностью в глазах. Тону в нём. Растворяюсь. Не могу надышаться. Своим самым дорогим в мире сокровищем — нашей крепкой, идеальной семьёй.
— Ты даже не представляешь, как сильно люблю. Ты самая лучшая на свете! Ангел...
Женя обхватывает меня за подбородок, тянется ко мне очень близко, чувственно целует в губы.
Мигает зеленый. Машина трогается с места. Теперь нужно быть внимательней, не зевать на дороге. Не стоит отвлекать любимого за рулём. Но у меня эмоции зашкаливают!
— Осторожно, прошу. Следи за дорогой, — напоминаю мужу, когда он вдруг снова тянется к моим губам, вместе с тем пристраивает ладонь на коленке, ползёт рукой вверх, задирая платье.
Жар опаляет щеки от его возбуждающих, приятных прикосновений. Невинные ласки грозятся перерасти в нечто большее, искромётное.
Я легонько шлёпаю проказника по руке.
— Нет уж. Не сейчас. Давай дома. Уже недолго ехать осталось.
— Всё под контролем, не переживай, — с каплей разочарования отвечает муж, нехотя убирая руку. — Как черепаха ползу, — задорно смеётся. — Хотя дороги полупустые.
— Вот и правильно, — киваю, скрещивая руки на груди. — Бережёного бог бережёт.
Женька, как узнал, что я беременна, больше тридцати километров в час уже не ездит. Ох, смешной он у меня. И самый лучший на свете!
Мы проезжаем перекрёсток, выезжаем на более просторную дорогу, направляясь в сторону нашего дома по ночному, достаточно тихому в это время суток городу.
— Кстати, завтра уже оставшуюся мебель довезут и можно переезжать.
Евгений шокирует меня внезапным заявлением.
— Шутишь? Так быстро? Я думала, ещё пару месяцев придётся потерпеть.
— Малыш, я хотел сделать тебе приятное, — забрасывает руку мне за шею, притягивает к себе, чмокая в щёчку, — порадовать хотел своего Ангела. Завтра тебя ждёт аж целых три сюрприза.
— Ох, Жень! — я задыхаюсь от переполняющих эмоций. — Я ведь не выдержу-у-у! Расскажи прямо сейчас! Пожалуйста, — смотрю на любимого ну точно как котик из «Шрека», невинно хлопая глазками.
— Проклятье, Ангел! Когда ты смотришь на меня вот так, я не могу устоять.
— Говори, ну же!
— Я купил её, — важная пауза, — ту детскую, которую ты в ЦУМе видела. Полностью. Её сейчас устанавливают.
У меня челюсть почти до груди отвисает.
— Шу-тишь?
Не могу дышать.
— Не-а, серьезно говорю, — Женя гордо расправляет плечи. — И машину купил. Завтра её пригонят. Иномарка. Большая. Просторная. Главное – новая! С большим багажником, в который можно напихать кучу детского хлама. Коляски там всякие, велосипеды…
Я в полном шоке.
— Не верю. Ты меня разыгрываешь? — и смеяться начинаю от радости, роняя слёзы счастья. — А деньги, где же ты деньги взял? Квартира, машина, детская комната, о которой я так сильно мечтала… Всё это добро целое состояние стоит! Не по карману простому таксисту.
— Малыш, это не твои заботы. Не смей даже думать об этом. Поняла?
На короткий миг любимый отрывается от дороги, чтобы положить руку на мой живот. Гладит его. Нежно, заботливо. С искренней любовью. А я вдруг ощущаю сильный толчок. Сладкий жар разливается по всему телу.
— Ого! Пинается опять! — Женька смеётся.
— Да-да! Папку почувствовал, представляешь?
— Ты у меня самая лучшая на свете, — с зашкаливающей нежностью в голосе произносит любимый. — Солнце, спасибо тебе за сына.
— Женя-я-я, — сдавленно вою и начинаю на полном серьёзе рыдать от разрывающих душу эмоций.
Чёртовы гормоны.Любимый… Он квартиру купил нам с будущим малышом. Машину. И ту самую мебель, на которую я так долго смотрела в детском отделе. Просто не верится! Сон какой-то! Женя стал моей феей крёстной и осуществил все мои самые заветные мечты. Мы станем самой счастливой и дружной семьёй на свете, а нашим идеальным отношениям будут завидовать друзья и соседи. Уже завидуют!— Давай имя придумаем? — меняю тему разговора.
Кстати, уже пора.
— Мне нравится Богдан.
— Как-то резко звучит, — скривившись, шепчу я. — Дима. Дмитрий... Димочка! А? Что думаешь?
— Сопливенько. Он мужиком будет. Крепким и сильным богатырем. Весь в папку.
Женька хохочет. Поднимает правую руку вверх, сжимая кулак, демонстрирует мне свой крепкий бицепс. Да ещё и бровями играет, проказник. Смешной такой. Я моментально взрываюсь от смеха, когда он начинает вот так кривляться. Настроение на максимум. Райское тепло стягивает низ живота. Всегда. Когда я нахожусь рядом с Женей.
Бах!
— Ой, что это? — обеспокоено оглядываюсь по сторонам, услышав странный шум.
Практически пустынную улицу пронзает череда жутких хлопков.
Бах!
Бах!
Бах!
Улыбка быстро испаряется с лица, мышцы скручивает жгутом от бушующих волн ледяного страха. Я цепенею. Хвастаюсь заледеневшими пальцами за края сиденья, вскрикивая:
— Это что? Выстрелы?
Скрип. Визг тормозов.
Резкий толчок в бок.
Бам!— А-а! Женя!
— Держись, Ангел... Держись! Не-е-т!
Бах!
Я успеваю увидеть резкую вспышку жёлтого света и огромный силуэт чёрной машины, который на полной скорости врезается в нашу «Ладу». Сильнейший удар обрушивается прямо на лобовое стекло.
Я ничего не вижу. Я слышу крик. И чувствую адскую боль во всём теле. Словно меня насквозь прошибло сотнями острых шипов.
В ушах гудит. В глазах плывёт. Я пробую пошевелить конечностями. Вытягиваю вперёд руки. Будто удар под дых получаю.
Кровь.
Мои руки в крови.
Тишина.
Мёртвая. Удушающая.
Мой живот... Он разрывается от адской боли. По ногам течёт кровь. Розовый сарафан за секунду становится красным.
— Ж-Женя... — слабо мычу, обнимая парня.
Он обнимает меня. Закрывая нас с малышом своим телом.
Везде хрустит битое стекло. Пахнет кровью. Бензином. Надвигающейся смертью.
Я трясу любимого. Трясу изо всех сил! Но его глаза плотно закрыты. Он никак не реагирует. Он тонет в собственной крови… Изогнутый в какой-то нечеловеческой позе, весь в ранах, ссадинах, крови, накрывает меня собой, оберегая.
Происходящее не может быть реальностью. Так не бывает! Только в кино. Во сне. В новостях, чёрт возьми! С нами не должно было такое случиться.Нас зажало искорёженным металлом машины. Жизнь висит на тонкой ните.— Нет, Женя. Нет…
Лютый ужас скрючивает меня пополам, сжигает душу в чёрный пепел.
Кровь. Везде кровь.
Выстрелы пистолетов звучат всё чаще и ближе.
Женя! Он не отзывается на мои вопли.
Я заставляю себя собраться, отключить эмоции, принять происходящее не как фильм, а реальную жизнь. До меня вдруг доходит осознание всего происходящего. Мы попали в аварию. В нас на сумасшедшей скорости врезался громоздкий джип, смяв нашу машину в лепёшку, как алюминиевую банку.
Пульс замедляет ритм.Темнота вышибает из меня жизнь.Я куда-то лету.Там очень холодно. Больно. И страшно.
Мамочки...
Я что? Я... умерла?
АнгелинаЯ открываю глаза. Бросаю руки на живот, обнимаю его.Пусто. Там пустота мертвая. Холодно. Очень холодно. Я ничего не чувствую. Его нет.Его сердечко не бьётся.Он не пинается.Нет. Нет. Нет!Живота нет. Мой сыночек...Это сон. Это не может быть правдой!Просыпайся, Ангелина. Очнись!Я истошно кричу. Несколько раз бью себя по лицу, чтобы проснуться.Еще. Еще. И ещё.Удар. Два. Три. Десять.Я почти избиваю себя, как вдруг в помещение, в котором я нахожусь, влетает незнакомая женщина в белом халате.— Исаева! Что творишь? А-ну ка! Девочка, уймись!У меня истерика. Кажется, я начинаю понимать всё, что со мной произошло.С нами.Удар. Вопли. Боль.Авария.Литры слёз…— Женя-я-я! Женечка!!!Вскакиваю на ноги, волосы рву на себе. Тону, захлёбываюсь в шторме жгучих слёз.&mda
АнгелинаДальше всё происходит как в каком-то фильме ужасов, когда наступает день выписки. Приходит Арина, лучшая подруга, обнимает меня. Я живу будто на автомате. Как механическая кукла, которую просто завели, и она тупо идет по инерции, не зная куда, не имея целей на своём пути. Арина забирает меня к себе домой, помогает, чем может. Мне неловко. Она ведь с мужем живёт, и они только недавно поженились. Не хочется им мешать, но Арина настоящий друг, она настаивает на временном переезде к ней. Она права. Я ещё не готова вернуться в свой дом. Там слишком много осталось воспоминаний. Мне ведь ещё нужно похороны пережить. Уже потом, как провожу их в последний путь, вернусь в квартиру. Наверно, придётся её продать. Не смогу. Чёрт. Не смогу там жить. Там каждый сантиметр будет напоминать о трагическом прошлом.Постепенно. Шаг за шагом. Нужно выплывать из защитного кокона, подставляя себя под стрелы болезненной реальности.Наст
МарсЯ вижу тьму. Как будто лечу в ад. Вот уже несколько дней лечу в вечную пропасть и мой полёт никак не может закончится. Я ничего не вижу. Холод. Боль. Темнота. Я молю бога, чтобы он пощадил мою грешную душу, не швырял её в пекло.Неужели, я скоро умру? Хотя, мне всё равно. После того, как я потерял свою любимую, два года назад. Жизнь для меня утратила смысл. Я жил лишь затем, чтобы отомстить за её потерю недругам, которые, сука, забрали её у меня. И ради брата. Которого не могу оставить одного. Ведь из родственников у нас больше никого нет. Я лечу. Лечу. Лечу. Парю в пропасти, как в бездне бесконечности. Как вдруг, вижу свет. В конце тоннеля, млять. Он всё ближе и ближе. Секунда. Две. Три. Я вылетаю из тоннеля смерти, резкая вспышка яркого света ослепляет меня. Вдох. Жадный, ненасытный. Кислород, попавший в горло, разрывает гортань. Очень хочется пить. Неимоверно. Я распахиваю глаза, вдруг вижу белый потолок, ко
МарсОпять холод. Опять темнота. Опять белый, качающийся потолок, запах медикаментов, взволнованное лицо Арслана. Дежавю?Я разлепляю до ужаса тяжёлые ресницы, осматриваю уже знакомую мне больничную палату.— Ты меня до усрачки напугал! Какого хрена, Марс?— Я бы и сам хотел знать какого хрена.— Что случилось? С-сердце? Плохо, да?Молчу, сжимая челюсти.— Видимо. Прихватило.— Сейчас как? — сглатывает, сдерживая стон.— Тянет немного.— Сейчас позову врача. Ты только не шути так больше, договорились? Я тебя без сознания в ванной нашёл.Арслан выходит из палаты.Что мне ему сказать? Сам не в восторге. В душе понимаю, что что-то не так. Нехорошее предчувствие стягивает внутренности узлами. К счастью, сейчас я чувствую себя нормально. Сердце в груди бьётся ритмично, но спокойно. Жжение беспокоит, но изредка. Надеюсь
АнгелинаОгромный терминатор в кожаной куртке и рваных джинсах с ледяными глазами… Он так опасно глянул на меня, что я почти в обморок свалилась. Запаниковала, ножницы даже выронила под прицелом его звериных, морозных, как айсберг, глазищ.На сильных руках набиты будоражащие узоры тату. Череп. Окольцованный лозой с шипами.Кто он?Зек какой-то, сбежавший из тюрьмы, уголовник?Но безумно красивый, не смотря на свою опасную, но в то же время брутальную внешность. Он из тех типов, про который обычно говорят «плохой парень». Девчонки верещат и писаются от таких вот железных, пуленепробиваемых верзил.У него чувственные губы, несмотря на черствый лёд в глазах. И щетина. Ее немного, в меру, но она придаёт незнакомцу мужественность.Мощный здоровила, как лось жилистый, своими габаритами он занял пол магазина. Не развернуться. И дышать трудно. И коленки трясутся. Как будто в
АнгелинаЯ бросаю короткий взгляд. Сначала на полицейского, потом на бандита. Не понимаю, что со мной происходит. Не хочется неприятностей. Драки, тем более. Громила уже напрягся, сжав кулаки. Полные губы дрогнули в оскале.Чёрт, никому в радиусе километра не поздоровится, если я выпущу сущее зло на свободу. Такие парни знают своё дело. Он ведь бандит. Ещё у него за пазухой спрятан ствол. Лучше не создавать никому проблем, просто уйти.Трусиха я. Испугалась. Но пока не пойму за кого больше? За полицейского, что бандит его искалечит, благодаря мне? Или за бандита, что его арестуют?— Спасибо, всё нормально.Выдернув руку из властной хватки громилы, широкими, но плавными шажками, я начинаю отступать, обратно к магазину.Развернувшись, быстро даю дёру. Захлопываю стеклянную дверь лавки, на замок закрываю, переворачиваю табличку с «открыто» на «закрыто».Несколько секунд
Марс— Найди меня… Найди.Сладко стонет малышка, прячась за тенистыми деревьями. Её красивые волосы, как белоснежные облака, на бегу струятся за ней следом.— Ну же, — смеётся.Звонкий, как колокольчик смех, разливается по всей опушке леса. Здесь свежо. Прохладно. И очень красиво. От насыщенных цветов ярко-зелёных растений и ясно-голубого неба, виднеющегося из-за высоких крон елей, рябит в глазах. Я будто попал в сказочный мир. Как в «Аватаре». Райские тропики, девственные. Над головой разливается мелодичное пение птиц. Ни души. Полный релакс.— Ангел, — кричу во весь голос, едва поспеваю за ней.Прохладный ветер ласкает воспалённые жаром щёки. Сердце внутри бьется ритмично, уверенно. Я слишком сильно возбужден. Но боли в груди нет. Лишь приятная сладость в мышцах. Особенно в члене. Я хочу её. Чёрт! Как же дико хочу крошку. Наши с ней гонки напоминают бесп
Марс— Наркотики принимаете? — с серьёзным выражением лица спрашивает Вениамин Андреевич.— Никогда. — Хмыкаю.— Вы должны быть честны со мной.— Я же сказал, — почти голос повышаю.Ненавижу это дерьмо! Да он издевается! У меня лучший друг погиб от этой срани, разумеется, я даже на километр к наркоте не подойду. Артур погиб как человек, заслуживающий моего уважения. Как личность. Ведь именно из-за него, из-за его тупости и халатности погибла Светлана.— Хорошо, — психотерапевт откашлялся.— Я не могу её взять. Не могу ей насладиться, — продолжаю жаловаться доктору, лечащему души. — И это бесит. После вот таких вот идиотских снов я срываюсь в бордель и трахаю всех подряд. В смысле тех, у кого белые волосы и грудь третьего размера. Но я не получаю удовлетворения. Понимаете! Мне нужна