Грегору все больше казалось, что он видит наведенный кошмар из тех, где вроде бы не происходит ничего страшного, но внутренний, глубинный ужас вяжет по рукам и ногам, запирает в горле крик, и магия не исчезает, но становится такой же бесполезной, как умение танцевать – посреди кладбища, полного голодной нежити.Айлин жива! Еще утром Грегор думал, этого будет достаточно, чтобы исчез отвратительный выматывающий страх, изводивший его все это время. В конце концов, он как никто другой знал: хороший целитель с полным резервом способен поставить на ноги даже умирающего, лишь бы того доставили в лазарет вовремя. Айлин же, хоть и окровавленная, грязная и осунувшаяся, умирающей все же не выглядела, и, значит, целители ее спасут, что бы ни произошло на трижды драном Барготом холме!Но все эти в высшей степени разумные рассуждения вовсе не успокаивали. Ждать известий под дверями операционной оказалось куда мучительнее, чем портала к Разлому!Целители сновали по корид

Солнечный луч погладил Грегора по лицу, и он нехотя открыл глаза, прощаясь с прекрасным, хотя и не задержавшимся в памяти ни одной яркой деталью сном. Только чудилось что-то теплое, мягкое, золотисто-рыжее, будто пропитанное этим самым весенним солнцем. Укоризненный взгляд ярко-зеленых глаз, россыпь веснушек на сливочно-белой коже и покой. Нежное тихое спокойствие, взявшее его в плен, которому Грегор даже не думал сопротивляться.«Пожалуй, сон был даже слишком прекрасным!» — признал Грегор, бросив единственный взгляд в окно и прислушавшись: солнце стояло высоко в небе, а с тренировочной площадки, на которую выходило окно комнаты, доносились азартные выкрики адептов. Сколько же он проспал? Занятия, выходит, уже вовсю идут!Словно отвечая его растерянному изумлению, слабо засветился зеленый луч Звезды Архимага, которую он вчера оставил на прикроватном столике, и усталый голос Бреннана – он что, вообще не ложился?! – виновато окликнул:

— Доброе утро, юноша! – весело произнес незнакомый мужской голос, и Аластор окончательно проснулся.Очнулся он всего несколько мгновений назад и даже не успел ни о чем подумать, кроме как о том, что лежит в чистой мягкой постели раздетым, а во всем теле чувствуется приятная тяжесть. Голова, напротив, была легкой и пустой, и ему пришлось постараться, чтобы вспомнить… вспомнить…Аластор рывком сел, открыв глаза и попытавшись осмотреться. Небольшая комната со светло-зелеными стенами, открытое окно, шум деревьев… Где он? Как сюда попал? И где…Память безжалостно показала, как Айлин шагает в портал, как проклятый Разлом поглощает ее, и Аластор задохнулся от боли, резанувшей его изнутри так, что дыхание перехватило. Он согнулся, спрятав лицо в руки…— Ну-ну, юноша! – с упреком сказал все тот же человек, подходя к кровати. – Разве можно так резко? Мы не для того уводили вас подальше от Претемных Са

Что-то изменилось. Аластор понял это, едва успев проснуться, хотя никаких видимых причин для беспокойства вроде бы не было. Тело уже не ныло так, будто он свалился с лошади, и чашка с шамьетом не показалась непосильной тяжестью, как вчера. Руки, во всяком случае, не дрожали.Аластор усмехнулся про себя: хорош герой, на ноги встать страшно. Вон, Лучано уже вовсю болтает с хорошенькой целительницей, которая принесла им завтрак, и ходит по палате… Кстати, а почему их кровати стоят так близко?! И… Он наконец понял, что именно изменилось. Ширма!— Лу! – позвал он, когда разрумянившаяся от комплиментов девица выпорхнула из комнаты. – Зачем это?И указал взглядом на темное полотно, перегородившее комнату так, что кровати пришлось почти сдвинуть.Итлиец, кормивший Перлюрена остатками своего завтрака, посмотрел на Аластора очень странным взглядом и бесстрастно поинтересовался:— А ты не помнишь?— Я должен

К обеду палата превратилась в подобие оранжереи. По части интриг слуги не отстают от благородных синьоров, и однажды Шипам заказали такую важную во дворце персону, как личный садовник дожа. Смерть должна была выглядеть естественной, и гильдия передала заказ мастеру Ларци. Лучано неделю провел в дворцовых садах и теплицах, пропалывая, подрезая и подвязывая то, что ему доверили, пока не удалось капнуть зелье на куст редких голубых лилий, к которым садовник больше никого не подпускал. Через пару дней бедолага скончался от сердечного приступа – переутомился в душном и влажном воздухе оранжереи, не иначе…Вот именно такой роскошный букет из небесно-голубых фраганских лилий высотой в половину человеческого роста появился в их комнате первым.Айлин все еще не было, когда его принесли. Лучано обошел вокруг плетеной корзины, скрывающей емкость с водой, потрогал узкие листики и осмотрел каждый стебель, а потом и лилии размером с тарелку каждая. Цветы выглядели невин