- Юля, мне надо обсудить с тобой одно важное дело, - сказала мама Никиты.  – Встречаемся завтра. В одиннадцать у меня.Голос свекрови звучал напряжённо. Мое сердце замерло.Ну  что там опять?Не жду ничего хорошего.  У Ланы Александровны постоянно возникают «важные дела», а отдуваться приходится мне.  Две недели назад, к примеру, мы сорвались с места, даже не выпив утренний кофе, и помчались в соседний город.  Там принимал знаменитый ветеринар, просто какое-то непревзойдённое светило в своей области. А у Ланочкиной подруги собирался отбросить копыта её любимый чихуахуа. И, конечно, только меня и можно было использовать для транспортировки полудохлой собачки из одного мегаполиса в другой.Это двести километров, между прочим! С тех пор, как я научилась плавно тормозить и перестала путать передачи, Ланочка уверенно эксплуатирует мой водительский талант. Теперь я со своим «жигулёнком&r

Я ликую – у меня есть автомобиль. Нет, не сверкающий монстр огромных размеров, купленный в кредит, а  славная, почти новая  «семёрка» с авторынка, приобретённая за наличные.  Моя первая машина.  Теперь я стала невероятно мобильной: всего час в вечерней пробке  – и вот я уже дома. Автомобиль – это свобода и комфорт,  и бездна положительных эмоций. Обнаружила утром, что ночью не слили бензин – радость! Нашла вечером местечко для парковки – счастье! Сломалась печка, а потом сама  вдруг починилась – буйный восторг!Насчёт печки. Как выяснилось, я дёргала не тот рычажок, да ещё и не в ту сторону. Если честно, я так до сих пор и не поняла, как оно там всё включается – это загадка похлеще Бермудского треугольника. С тех пор, как я стала автоледи,  у Никиты появилась дополнительная возможность демонстрировать мне свою любовь. Раньше он просто покупал роз

Моя любимая подруга Нонна вот-вот откроет две кофейни.  Когда-то Нонна была крутой бизнес-леди.  Но после тотального разорения превратилась в наёмную силу для более успешных предпринимателей. Её это бесит, она привыкла быть независимой. А теперь ею помыкают.Богдан Гында – так зовут её мучителя. Я твержу это странное имя, ощущаю, как липнет к зубам кончик языка, прислушиваюсь к странным звукам – бог-дан-гын-да-бог-дан-гын-да… Словно кто-то дёргает струны огромной домбры.Нонна старше меня на десять лет, и к сорока трём годам она испытала многое – поднималась на вершину и падала в пропасть, управляла империей  и стояла на пепелище,  восторгала и  вызывала отвращение, командовала и пресмыкалась,  растила сына и отпускала его на волю,  сорила деньгами и выскребала последние заначки, смотрела в глаза любимого мужчины  и шла за гробом в чёрном палантине… Боль и горечь познания -  в глубине её зрачк

Я остановилась на заснеженной улице, наткнувшись взглядом на рекламный щит. Пушистый белый ковер под ногами моментально подтаивал и превращался в кашицу, а с вечернего неба тут же  слетали мириады новых снежинок. Рекламный щит был не из тех огромных билбордов, что нависают над автострадой, отвлекая внимание водителей (лично я постоянно засматриваюсь на обнажённых красоток или интересные надписи, подвергая себя опасности въехать в бампер соседней машины), а компактной стеклянной стойкой перед бизнес-центром.  Я обратила на него внимание только потому, что рекламу разместило агентство недвижимости «СуперСити». Отлично знаю владельца этой фирмы Ярослава Кунгурова, часто бывала в его офисе, здесь, в бизнес-центре. Общались, дружили, но потом как-то вдруг потерялись.  - Ну и что у вас новенького, милейший Ярослав Алексеевич? – пробормотала я, всматриваясь в красочную рекламную картинку, подсвеченную вечерними огнями.  – Ух

Выходя из кабинета Елены, я едва не наступила на Лилю. Лиля ведёт раздел архитектуры и дизайна. Хотя, мне кажется,  она вовсе не интересуется архитектурой и дизайном, её  хобби -  злословие и сплетни. Она единственная поганка в нашем дружном коллективе, грубая опечатка в безупречном тексте. Она очень стройная, даже более худая, чем я – потому что внутри неё постоянно пылает огонь зависти, выжигая её органы. Мне часто достаётся от Лили -  я имею наглость получать хорошие гонорары, всегда ухитряюсь заключать выгодные договора на рекламу. Но самый мой страшный грех – Никита. По мнению Лили, было б гораздо лучше, если б меня никто не любил, и я влачила бы жалкое  монашеское существование. Сама Лиля почему-то одинока.Интересно – почему?Ей тридцать шесть, и её одиночество, в принципе, ещё не приговор. Однако вряд ли найдётся мужчина, способный преодолеть ров, наполненный густой, клокочущей отравой – Лилиной ненавист