— Твой мир отныне неразделим с моим. Старший твоего рода не откажет правящему.
— Ну вот на нем и женись! Уверена, вы будете отличной парой!
Последние слова уже напоминали приглушенное рычание, которое захлестнуло более громкое. Я опустилась в кресло так изящно, что оно обиженно подпрыгнуло в высоту. К счастью, из зала уже плеснула музыка, в которую вливалось звучное сопрано Эллины Райт. Я падала в него, как в звездное небо, и вместе с ним взлетала под самые своды.
Голос дивы возносился ввысь, набирая силу и отражаясь от стен, вплетая чувства в каждый выдох Артомеллы. Голос, так непохожий на голос Шайны… Вдруг отчетливо представила ее, стоящую на этой сцене: заметно ниже Эллины, тонкую и хрупкую, с выразительными темными глазами. На миг даже показалось, что сама стою рядом с ней, что мы поем вместе, в одно дыханье. Льющийся из груди голос, раскинувшийся за спиной город под раскаленным добела небом… и Аррингсхан с отцом Вэйлара в Председательской ложе. Не сводящие взгляда с одной-единственной женщины, воспламеняющей зал одним только голосом, не имеющим никакого отношения к магии иртханов.
В моем представлении Аррингсхан выглядел таким, каким я увидела его на юбилее, только моложе, а вот отец Вэйлара почему-то виделся точной копией сына. Картина оказалась настолько яркой, что я даже моргнула, стирая видение. А после невольно бросила взгляд в сторону ложи истинного и Карин.
Они, казалось, были полностью увлечены представлением.
Но почему Вэйлар вел себя… так странно? Ни за что бы не сказала, что этот мужчина, порционно нарезающий слова на дольки и тот солнечный иртхан, с которым мы пили кофе и который кормил Марра булочками — одно и то же лицо. Хотя что я о нем знаю? Мы виделись всего два раза, причем в неформальной обстановке. Что в первом, что во втором случае между нами лежала пропасть, разделявшая нас по положению гораздо серьезнее, чем сейчас. Вот только сегодня это была не пропасть, это была стена.
Неужели и правда все дело в таэрран?
Словно почувствовав меня, Вэйлар повернулся. На миг наши взгляды встретились, и грудь снова обожгло.
Да что же такое со мной творится?
Обдумать это не успела, потому что по телу прокатилась огненная волна. Обжигающая, заставляющая кожу покрыться мурашками и вызывающая желание не то пригнуться к земле, не то расправить крылья и зарычать. Утробно, всей грудью. Обернулась, чтобы упасть прямо в тлеющие угли драконьих глаз. Что-то внутри неуловимо заискрило, как оголенный провод. Как отражение пламенной ярости.
— Что? — поинтересовалась, приподняв брови. — Если я пришла с тобой, говорить и смотреть дозволяется только на тебя?
— Дозволяется говорить с кем угодно.
— Вот и чудненько.
— Если это не нарушает приличий.
Вот теперь полыхнуло. Потому что ни разу — ни разу за сегодняшний вечер я не сделала и не сказала ничего такого, что могло бы повредить его репутации. Я оделась безупречно и вела себя безупречно. О том, что мне хотелось разбить о его голову вазу, не узнала даже ваза. Возможно, именно поэтому мне снова этого захотелось. С удвоенной силой.
Приличия, говорите?
Сейчас я вам покажу приличия!
— Тебя не затруднит пригласить Карин и Вэйлара в нашу ложу в следующем антракте?
Судя по выражению лица, предложение драконищу не понравилось.
Встречаться с Вэйларом я не собиралась, разумеется, просто кто-то сам нарвался.
— Эти антракты такие короткие… — Невинно хлопнула глазами. — Мы же почти ни о чем не успели поговорить! А может быть, лучше вместе сходим в ресторан?
Теперь уже полыхал его взгляд. Не просто полыхал, вихрями огня разрывал полумрак ложи.
В противовес этому голос прозвучал неестественно спокойно:
— Сегодня после возвращения придешь ко мне в номер, Леона.
Ага, счаз. Десять раз.
— М-м-м… заманчиво, но нет, — я накрутила на палец локон, не без удовольствия отмечая, как раскрываются вертикальные зрачки.
— Это не просьба, Леона.
От знакомого прищура захотелось накрыться огнеупорным брезентом и медленно отползать в сторону дверей. И охраны. И вообще, ложа показалась какой-то слишком уединенной. Тем не менее отползать я больше никуда не собиралась, потому что прекрасно знала свои права. И обязанности.
— Приказать это ты мне не можешь.
— И не приказ. — Зрачки стянулись в едва различимые нити. — Это твое наказание.
Из зеркала на меня смотрела девяностодевятипроцентная Люси. Тот один процент Леоны, который остался внутри, чувствовал себя непреподъемным, поэтому со стула я даже не поднималась. Сидела и моргала на свое отражение ровно до тех пор, пока дверь в гримерную не открылась и за спиной не возник Гроу собственной персоной. Точнее, Стен, хотя Стен из него вышел… ну очень авторский. Впрочем, Люси из меня тоже. По ходу повторных репетиций мы сократили несколько сцен, добавили импровизации, в итоге получилось то, что получилось. Как у нас получилось, будут решать зрители.— Коленки трясутся, Ладэ? — поинтересовался он, опираясь руками по обе стороны от меня.Все-таки что ни говори, а Люси и Стен красивая пара.— Нет, — соврала я.— А чего ты тогда такая белая?— Это грим.— Хороший грим, — произнес он, склоняясь к самому моему уху и обжигая дыханием шею. — Ты еще не передумала выходить за нег
Просыпаться не хотелось: в кольце знакомых сильных рук было уютно. Мне хотелось урчать, а еще… еще я словно была продолжением его, и даже не потому, что мы переплелись руками и ногами. Просто чувство было такое, словно дыхание Рэйнара отзывалось во мне, словно нежность текла от меня к нему и обратно. Не только нежность, наши огни переливались сквозь сцепленные пальцы. Как тогда, когда он делился силой, только сейчас это происходило само собой.— Доброе утро, самая невероятная женщина во Вселенной.Я открыла глаза, чтобы наткнуться на его взгляд.— Доброе утро, Драконище.— Драное?— Ты это никогда не забудешь? — повторила его же слова.— Нет, — Рэйнар улыбнулся, а потом неожиданно подтянул к себе и легко поцеловал в губы, отчего урчание внутри стало сильнее. Мне захотелось потереться о его руку, коснуться щекой щеки, а еще куснуть палец. Это так и должно быть? — Я тут подум
— Поверить не могу, что Ирргалия на это пошла, — произнесла местра Халлоран, откладывая салфетку.Выражение ее лица сейчас напоминало то, с каким она впервые вышла меня встречать.— Тебя еще что-то удивляет? — Энтар усмехнулся и покрутил бокал в руке, рассматривая на свет.Ему назначили повторное испытание, после Смены Времен, причины «провала» были обнародованы, и Шахррейна-старшего сняли очень быстро. Теперь его ожидало внутреннее разбирательство, равно как и его сына. Когда встал вопрос о смертной казни Деверика, в Совете начались серьезные разногласия из-за того, что они с Ирргалией стали парой. Как выяснилось, парой они были только на словах и на публику.Местрель Стоунвилл сразу же сбежала к отцу во Флангстон, откуда во всем призналась. Разумеется, со свойственной ей особенностью все представлять: якобы они с Девериком действительно собирались стать парой, и чтобы его поддержать, она притворилась, что ей стало пло
— Ай!— Не капризничай.— Все равно ай, — сказала я.Теперь я понимала, зачем нужна личная гостиная в Скай Стрим: чтобы лежать на диване, задрав ноги. Положив голову сестре на колени, и чтобы та плела из твоих волос кучу джумбийских косичек (это новое увлечение у нее нарисовалось за несколько дней, пока я крепко спала в гибернационной капсуле). Как сказала Танни, ей просто нужно было чем-то успокоить нервы.— Ты мне лучше объясни, как ты додумалась угнать флайс. А главное, откуда ты знаешь, как им управлять?— Ругаться не будешь?— Я похожа на ту, кто в состоянии ругаться?— И запрещать ничего тоже не будешь?— Зависит от того, что именно ты мне расскажешь.После приезда в Скай Стрим, меня сразу проводили в комнаты. Спустя десять минут сюда влетела запыхавшаяся Танни, следом запыхавшийся Марр, и понеслось. В смысле, мы наобнимались за всю жизнь, когда моя сестра зажим
Шеррамел Аррингсхан влюбилась в учителя музыки и подарила миру мою маму. Шайну Анж, «шелковое сопрано», которое отчаянно ярко, но так недолго звучало над Зингспридом. Иртханессу-полукровку, которая бесконечно сжигала чувством вины сердце моего отца.Вины ли?Я сидела спиной к двери и смотрела на покореженную Лаувайс. После всего, что узнала, точнее, после разговора с Вэйларом, я не могла перестать думать о родителях. Сильный иртхан, истинный, отказывается от женщины, с которой у него было слияние огней. Только потому, что она полукровка? Из-за того, что боится за свою репутацию? За репутацию «друга и его семьи?Нет, что-то здесь не сходится.«В моей семье таэрран была не принята. Отец считал это дикостью, и я с ним согласен».Определенно не сходится.Если бы Дархарр Рингисхарр был ярым приверженцем традиций, таэрран не вызывала бы в нем негодования. Ни у него, ни у Вэйлара. Да и не мог иртхан, отказавшийся
К музыкальной слабости дочери Аррингсхан-старший, отец Гердехара Аррингсхана и Шеррамел, относился снисходительно, о чем потом очень сильно пожалел. Ее роман с учителем музыки был быстрым и стремительным, когда о беременности влюбленной и напуганной девочки стало известно, делать аборт было уже поздно.Дочь потомственного Председателя и самый обычный человек.Это был бы скандал столетия.Шайна Анж родилась в Ферверне, в закрытой частной клинике, куда Шеррамел отправил отец. Новорожденную отдали отцу с подпиской о неразглашении (и откровенным намеком, что держать ее подальше от мира иртханов в его интересах), а Шеррамел срочно выдали замуж. Поначалу она пыталась воспротивиться воле отца, но постоянное давление и нежелание оказаться один на один с миром (что в случае скандала было ей обещано), дали свои плоды. Она согласилась отказаться от дочери, приняла предложение и забыла обо всем, что осталось в ее прошлом.Для нее, но не для Зингсприда и не для Шайны.