- 998 километров

В клубе слишком громко играет музыка, и я практически не слышу ни слова из того, что говорит Мария. Мы заказали бутылку шампанского, но нам почему-то принесли белое вино. У меня нет настроения ругаться с официантками, тем более одна из них похожа на одну из моих бывших подружек. Мы просто пьём то, что нам принесли…

Вокруг танцует пьяная молодёжь, уверенная в том, что весь мир принадлежит им. В принципе, всё довольно прилично. Возможно, это из-за цен заведения.

У меня немного болит желудок, скорее всего, это от голода, а может быть просто наступает тот период, когда тело начинает сдавать и вести самостоятельную жизнь. Мы ждём лёгкого ужина, но расторопности официанткам и поварам явно не хватает…

‑ Тебе здесь нравится? – наклоняюсь к ней очень близко, потому что иначе невозможно общаться.

‑ Не очень, ‑ кричит Мария, ‑ ты хочешь уйти?

‑ Да, нет, ‑ я целую её, ‑ хочу с тобой потанцевать. Ты только сумочку не оставляй на столике…

Мария кивает и пьёт вино. Я же курю, пытаясь не нервничать из-за отличного летнего сервиса. Почему-то меня раздражает отношение этого заведения к клиентам.

‑ Сейчас принесут, ‑ успокаивает меня она, ‑ не нервничай. Видишь сколько людей, не успевают просто…

‑ Нужно чтобы успевали, ‑ я делаю недовольную гримасу и делаю знак официантке…Она подходит с небольшой задержкой, но достаточно быстро. – Ваш повар умер? – я максимально серьезен.

‑ Почему официантка делает удивлённое лицо. – Он совершенно здоров.

‑  Может он себе руки отрубил ножом или пальцы... просто ваш «легкий» ужин мы ждем уже полчаса... Если через пять минут здесь не будет нашего заказа мы уходим...

‑ Сейчас, сейчас, ‑ кивает девушка и бежит на кухню. Мне становится неприятно оттого, что я накричал на неё, но никто не тянул её устраиваться на эту работу. Мария смотрит на меня укоризненным взглядом, хотя тоже понимает, что я прав.

Музыка становится тише, или я просто начинаю привыкать к акустике этого места. Молодёжь становится ещё веселее с каждым выпитым «дриньком» и некоторые уже начинают засматриваться на мою спутницу. Мне совершенно не льстит, что на мою временную подругу пялятся какие-то прыщавые подростки, но поделать ничего не могу. Почему-то во мне закипает злоба. Просто я ощущаю, как приближается старость…

Нам приносят ужин. Вкусно и со вкусом, но задержка в сорок минут убивает впечатление от еды. Меня тошнит от этого места и от этих людей, которые привозят на отдых раскрашенных любовниц, от этих богатых мальчиков, которые не знают куда девать папины деньги. Меня выворачивает от дежурного стриптиза целлюлитных шлюх и от танцев точно таких же, только ещё не определившихся в жизни девочек. Мне противны эти заплёванные конкурсы, которые из года в год повторяются в каждом приморском ресторане, мне надоел орущий ведущий, с крашеными волосами и голосом гомосексуалиста. Меня просто убивает мысль о том, что когда-то я был такой как они…

‑ Пойдём отсюда, я беру Марию за руку. Здесь слишком пошло для нас…

Мы уходим быстро, я не оставляю официантке на чай, а расплачиваюсь точно по чеку, до копейки. Это не дурацкая принципиальность, а единственный протест на который я способен. Хотя в чём виновата бедная девушка я не могу объяснить. Мы идём по ночной набережной. Ветер с моря немного приводит в чувство. Мне становится легче.

‑ Пошли встречать рассвет, ‑ она прижимается ко мне и я чувствую её тепло.

Я знаю, что мы будем делать: найдём самый отдалённый уголок дикого пляжа. Днём там можно встретить только нудистов и извращенцев. Где-то в сени деревьев мы приляжем на одеяльце, которое Мария всегда носит в своей пляжной сумочке. А потом мы займёмся любовью под шёпот волн, не обращая внимания на редких призрачных прохожих, которые ищут дорогу в вечной сансаре своего отдыха. Лет десять назад я бы всё отдал за эту ночь. Сейчас мне всё равно. Ничего не поменяется в моей жизни, если я встречу ещё очередной рассвет лёжа, на кровати и прокручивая миллионный сон. Это не принципиально…

‑ Можно попробовать, ‑ говорю я,  ‑ только если будет очень холодно, то сразу поедем ко мне.

‑ Холодно не будет, ‑ эротично улыбается она, подтверждая мою догадку.

Это скучно. Вы не представляете насколько скучно просчитывать ситуацию и знать каждый следующий шаг человека. Видеть его насквозь, молчать о его ошибках, улыбаться и ранимо кивать головой, когда он рассказывает тебе свою очередную несчастную историю. Я понимаю откровенность моей ночной бабочки, но это не она. Это её безумная тяга к первой свободе делает её такой. Когда первый шаг будет сделан, когда она попробует все безрассудства, которых была лишена, она снова успокоится и станет примерной домохозяйкой и верной женщиной для очередного подонка. Потому что другого человека она уже не сможет выбрать. Слишком надоест ей мирная и спокойная жизнь…

‑ Не сомневаюсь, ‑ выдавливаю из себя слова, с самой пошлой улыбкой, которую я мог себе представить. Я хочу подыграть ей, разделить роли в этом маленьком спектакле и получить обычное животное удовольствие. Мы оба знаем это, но пытаемся до самого конца корчить из себя гребных интеллигентов и рассыпаться в книксенах и реверансах. Это наш репертуар, и вечером на подмостках «Глобуса», покажут самый лучший спектакль. Автор будет с волнением наблюдать из-за кулис, как зрители пережёвывают его работу, заедая поп-корном и запивая пивом. Актёры в этот день сыграют отменно, но бар всегда заработает больше, чем театральный гений…

На набережной я покупаю бутылку дешёвого конька. Мы пьём его прямо из горлышка, стирая с себя последнюю связь с цивилизацией. Наши глаза тускнеют, заполняются алкогольным дурманом.

Мы идём по холодным камням, мелким, как наши желания. Делаем видимость заинтересованности в грации лунной дорожки: на самом деле мы хотим побыстрее найти место, где нам будет удобно заняться сексом. Она держит меня за руку – у неё маленькая ладошка, сухая и тёплая, как ладонь моей жены. Но почему-то, чем дольше мы с ней идём, тем меньше у меня остаётся нежности к Марии...

Она раскладывает одеяло и призывно протягивает ко мне руки. Я ложусь рядом и тянусь в карман за контрацептивами. Приятных ощущений нет. По ногам бегают ночные твари, камни неудобные и жёсткие, да и где-то совсем неподалёку стоят палатки, в которых не спят пьяные туристы. Вот она романтическая атмосфера отдыха, миф для молоденьких девочек, которые желают заняться «этим» на пляже…

‑ Тебе хорошо? – спрашивает она.

‑ Да, ‑ правдиво лгу я и отдаю себя в её умелые руки. Мне хочется, чтобы эта ночь закончилась побыстрее, хочу оказаться дома и просто выспаться. Не хочу быть маленькой домашней аптечкой для взбалмошной девицы. Но луна не терпит компромиссов. Наши тела сливаются, завершая природный цикл и в какой-то момент я забываю о том, что за сегодняшний день очень устал…