Белые крылья зиккурата

Когда рождается талах-ар, предназначенный для короны севера, талах-ан, что принимает его на руки, посылает гонца в храм талах-ир. Один из первых пятнадцати юношей, рождённых в ту же луну, будет посвящён солнцу и станет аран-тал. Аран-тал — правая рука намэ, его меч и его щит. Но талах-ир не могут сказать, кто из юношей больше подходит на роль аран-тал, а кто останется в касте. Обычно их растят вместе со всеми первые шесть лет. Потом талах-ир принимают решение.Когда мне было шесть, я мечтал сыграть песню, которую услышат даже мертвые. За пять недель до начала войны Вечного Рима с Короной СевераТалах-ар-намэ Лира Савен, пятнадцатая в своём храме и первая в Короне Севера, стояла на балконе и смотрела на море, бьющее о фундамент зиккурата. Золотые волосы хлестали её по плечам, развевались на ветру полы белоснежной мантии с голубой окантовкой. Несомые лёгкими порывами трепетали маленькие пёрышки на изгибах серых, как грозовое небо, крыльев.

Я долго перебирал кристаллы, предложенные мне намэ.В зиккурате Инаро — Звёздной Россыпи — выбор фильмов был довольно широк. Я не раз слышал от посетителей храма и других учеников, что такую коллекцию не встретишь больше нигде. Инаро хранили как лучшие творения мастеров прошлого, так и экспериментальные картины, созданные с использованием новейших приёмов. Не всегда удачные, но представлявшие интерес для тех, кто сам собирался создавать гала-кристаллы. Должно быть поэтому изредка встречались в галатеке зиккурата и фильмы о далёком прошлом, ещё до того, как вымерла четвёртая каста и править народом крылатых стали талах-ар.Те, кто приезжал в храм причаститься прошлому, упоминали, что этих фильмов не встретишь в других местах. Впрочем, удивляться тут нечему — кому могут быть интересны истории, в которых одни Крылатые убивают других?Я же эти картины смотрел особенно часто. Чувствовал, что другие, наполненные светом и свободой небес

Мы неторопливо продвигались по городу, и я с удивлением отмечал, как непохоже это место на те города, к которым я привык. Города Крылатых вырастают вокруг храмов или просто около красивых мест — что, впрочем, одно и то же, потому что талах-ан, закладывая храм, обычно руководствуются принципами талах-ир, а для нас важнее всего красота. У талах-ар может быть иначе. Свои храмы они строят там, где есть необходимые ресурсы для их исследований. Но в таких я и не бывал.Храмы же талах-ир всегда прекрасны, и их красота включает не только красоту самого сооружения, но и то, как оно сливается с пейзажем вокруг. Утёсы над водопадами, вершины гор — вот наши любимые места. Города же, как таковые, нам не нужны, но порой в поисках уединения мы покидаем храм и селимся в доме, предназначенном для одного. Особенно свойственна подобная жизнь талах-ан, чьи помыслы далеки от медитаций и любования природой. Предпочитая работать руками, они нуждаются в большем пространстве и в

Я помню день, когда намэ талах-ир отправился в Покои Сна. В тот вечер наставники объявили пир, но ни они, ни мы не испытывали радости от обильного стола. Намэ Майе любили все: и учителя, и ученики. И мало кому удавалось смириться с новостью о том, что больше мы никогда не увидим его лица.Умом каждый из нас понимал, что намэ устал. Что там, где он теперь, Вселенная дарует ему покой. Однако чувства пересиливали разум, и воздух в обеденной зале полнился тоской.Когда мы с Лирой и её гостем наконец добрались до нашей крепости, когда намэ обработала раны Дала, а я приготовил ужин на всех и мы уселись за стол, воздух полнился таким же тяжёлым молчанием, как и тогда.В небе над крепостью уже воцарилась ночь, и сквозь витражи в потолке лился призрачный свет серебристых звёзд. Намэ притушила светильники, сославшись на то, что у неё болят глаза, и мы сидели все втроём в полумраке и тишине.Не удивлюсь, если думали мы об одном: никто из нас до последних часов и пре

Нам приготовили апартаменты немногим хуже, чем у намэ. Правда, с единственной двуспальной кроватью, но в свете угроз Тайрэ это показалось мне разумным. Проклятье, пару недель назад я ложился в постель в 11 вечера и засыпал как убитый. С момента же встречи с Лирой каждая ночь для меня превращается в бессонный марафон. Такой и должна быть моя служба? И так будет продолжаться всегда? Или же со временем беспокойство утихнет? Может быть, я научусь спать с открытыми глазами или просыпаться от лёгкого шороха за дверью? Я сложил ладони чашей и, прижав их к лицу, принялся растирать щёки и глаза. На запястья мои легли тонкие руки, и я с трудом удержал дрожь.— Вы устали? — спросил мягкий голос.Проклятье, да…— Нет. Если вы хотите спать, то ложитесь, я посторожу.Лира рассмеялась.— Дайнэ, мы в сердце храма талах-ар. Здесь даже безопаснее, чем в нашей крепости.Я мгновенно представил себе все опасност