Алисия
Пунктом нашего назначения с Амираном стало одно из самых чистых горных озер Баварии — Кенигсзе. Я давно мечтала ощутить прохладный воздух на своей коже и завернуться в пальто цвета кэмел, которое мне в Анмаре и носить то некуда.
Мы стремительно подъезжаем к озеру, в умиротворяющей чистой глади которого, отражается небо и шапки белоснежных гор, служащих для этого места защитным сводом.
Дорога от аэропорта до необходимого места занимает полчаса, и я совершенно не удивляюсь, когда выхожу из машины и вижу перед собой не очередную роскошную виллу, и полузаброшенный дом, атмосферную хижину. Взгляд сразу цепляется за длинный пирс, у которого пришвартованы две лодки. Волшебное атмосферное место, словно с открытки.
— Так мило. И уютно здесь, — искренне комментирую я, когда Амиран открывает для меня скрипучую калитку, служащую входом на территорию матери Амирана.
— Хотела бы здес
АмиранСледующие дни уеденного отпуска проходят примерно в том же режиме. Минимум сна, максимум секса, несколько часов на прогулки, рыбалку, посиделки у костра и прочие простые развлечения, доступные в затерявшемся между горами домике. Один раз Алиса все-таки заставила меня сыграть, и целый час потом загадочно улыбалась, наотрез отказавшись признаваться, что смеется надо мной.Самым тяжёлым пунктом в списке запланированных дел Алисии для меня стали разговоры. И чем сильнее я сопротивлялся и уклонялся, тем больше вопросов становилось. Tatlim использовала каждую свободную минуту и малейшую зацепку, чтобы выпытать что-то новое о моей жизни в Бруклине и после. О моей семье по материнской линии, о женах отца, их дочерях, о количестве женщин, с которыми я спал и почему не женился раньше.Некоторые вопросы ставили меня в тупик. Кажется, вот зачем ей все это знать? И, что самое удивительное, она объясняла — зачем.И
АмиранСсора с Алисией не покидает мои мысли на протяжении всего пути до королевской резиденции. Сложно сосредоточиться на требующих полной концентрации проблемах, когда в голове стоп-кадром стоят ее аквамариновые блестящие от слез глаза, полные искренней обиды. После пяти дней согласия и взаимопонимания — это как удар под дых. Мы наконец-то подошли к черте, за которой должен был начаться новый период, но нас снова отбросило назад.Намеренно или нет, она нашла конверт из клиники — уже неважно. Если бы не внезапное появление генерала, Лиса бы никогда не получила доступ к моим документам, но что случилось, то случилось. Все предусмотреть неподвластно даже мне. Наверное, я давно должен был понять, что с Алисией все мои выстроенные схемы не работают. И вот итог — она снова оскорблена, расстроена и до моего возвращения напридумывает себе миллион доказательств моей вины в вымышленных ею же преступлениях.Я жалею только об одном
— Такая ласковая сегодня, tatlim, — ухмыляюсь я, без усилий разгадав ее игру. — Хочешь доставить мне удовольствие или снова что-то натворила?— По-моему я давно не отказываю тебе в удовольствии, — она кладет ладони на мои плечи и тянется к губам с чувственным мурлыканьем.«Я помню, какие звуки издаешь ты, Ли. Помню, как ты стонешь, теряя контроль над своим телом, как выгибаешься и умоляешь трахать тебя сильнее».— Не отказываешь, tatlim, — я отстраняюсь, удерживая ее лицо за скулы. — Быстро вошла во вкус.«Почти с первого раза ты была такой, Ли…»— Почему ты так смотришь? — спрашивает едва слышно, скользнув вопросительным взглядом по моему застывшему лицу. Вряд ли Алиса способна осознать, чего мне стоит удержаться от желания свернуть ей шею. Прямо сейчас. Здесь. Без суда и следствия. Иначе не смотрела бы на меня
АмиранВ палате госпиталя стоит звенящая подавляющая тишина, нарушаемая только тяжелым дыханием неподвижно лежащей на кровати Алисии. Кислородная маска на ее лице и капельницы очищают пострадавшие легкие и кровь от ядовитого угарного газа, которого она успела наглотаться, пока висела на краю огненной пропасти. Еще минута, и мои люди, следующие по пятам за убегающей парочкой, не успели бы ее вытащить. Гибель tatlim в мои планы не входила.— Я этого не хотел, — тихо говорю, дотрагиваюсь до ее бледной, как воск, руки. Она не слышит, и это к лучшему. Будь Алиса в сознании, то непременно набросилась бы на меня, как дикая кошка. — Приручить тебя лаской не вышло, tatlim, — горько ухмыляюсь я, глядя на трепещущие опаленные ресницы. — И угрозы тебя не испугали. Что же мне делать с тобой, девочка?Она делает глубокий вдох и продолжает крепко спать. Дыхание Алисы стало гораздо мягче, чем час назад, но мне от этого не легче. Мо
АлисияЧтобы просто открыть глаза, я выстояла кровожадный внутренний бой со своим отражением. Часть меня, категорически не хотела возвращаться к ужасающей реальности, где все зашло слишком далеко, сломалось, разрушилось.Одни руины остались от моей прежней жизни.Самое страшное, что я сама превратилась в обуглившиеся обломки той Алисии Саадат, которую всегда знала.Амиран Мактум столкнул меня в пылающий кратер.Он стал тем, кто подстелил мне под ноги пепел, и он будет тем, кто закопает меня в этом черном песке.Чтобы уже наверняка не сбежала. Я слишком поздно осознала, что это бесполезно — убежать от эмира можно только в объятия смерти.А я хочу жить. Сейчас, я как никогда, хочу жить! Быть счастливой, создавать и созидать, привнести в этот мир пусть маленький, но значительный и благой вклад.Просыпаться невыносимо тяжело. Все органы чувств включаются постепенно. Фантомные боли в груди разрывают д
Сутки назадНейтанЯркая вспышка света бьет по глазам. Следом раздается резкий высокочастотный звук, давящий на барабанные перепонки. Я слышу его довольно часто. Сначала пытался понять систему, чтобы морально подготовиться, но потом понял, что зря трачу время. Звук повторяется, на это раз еще интенсивнее. Я жмурюсь от боли, интуитивно пытаясь подняться с ледяного пола, в очередной раз ударяюсь затылком о потолок, хриплю горлом, потому что голос давно пропал. Не могу сказать, когда именно, в кромешной темноте ощущение времени стирается.Не удержав равновесие, я падаю на колени и до скрипа сжимаю зубы, чтобы не завыть. Ноги не слушаются, онемев от длительного нахождения в скрюченном состоянии, в легких подозрительно хлюпает. Спасибо трёхразовому ледяному душу, льющемуся из отверстий в потолке в те моменты, когда я отключаюсь.До состояния моего здоровья никому нет дела. Врач вероятному смертнику не положен. М
Настоящее времяАлисияВозле аэропорта нас неожиданно окружает толпа журналистов. И к моему изумлению служба безопасности не блокирует попытки папарацци снимать на камеру, как мы с Амираном следуем в окружении свиты к частному сектору. Вспышки камер меня дико нервируют. Я ускоряю шаг, но идти в длинной абайе дико неудобно. Потеряв равновесие, инстинктивно хватаю Рана за руку, недоумевая, почему не отдает приказ остановить съемку.В Анмаре запрещено фотографировать членов королевской семьи, как и простых подданных без специального разрешения. Но вместо того, чтобы разогнать журналистов, мой муж вдруг останавливается, обнимая меня за плечи, и оборачиваясь к камерам, благосклонно улыбается и приветственно машет рукой. Что? Я шокировано смотрю на него.— Улыбайся и смотри на меня, — не меняя выражения лица, распоряжается Ран. И если бы я его не знала, то поверила бы, что нежность и теплота в его глазах — настоящие.
АлисияРазговор с Амираном оставляет еще один неприятный осадок в душе. Но терпеть такое унижение, сотню эскортниц и его родственника в комплекте с друзьями на этом острове дальше, я не намерена.Нам нужно поговорить наедине.Естественно, что перед взором посторонних эмир не пойдет ко мненавстречуи всем своим видом будет демонстрировать, что последнее слово всегда остается за ним. И то, что ему, как принцу Анмара, подобный беспредел позволителен. Более того — судя по его ответам на мои претензии, Амиран не считает, что происходит что-то из ряда вон выходящее.Вернувшись в свою комнату, я сразу улавливаю нежно-цветочный аромат, пропитавший весь воздух в пространстве. На моем журнальном столике появился фантастический букет лавандовых пионов.Закрываю глаза и делаю медленный выдох, а в мыслях непроизвольно всплывает горячая картинка из воспоминаний. Амиран мягко ведет лепестками бутона по моей коже