Глава 8

Всю субботу я полдня ходила, нервно заламывая руки. Так как работать приходилось исключительно с пятницы по воскресенье, сегодня и завтра мне предстояло опять танцевать. За ночь в клубе я успевала сделать три выхода по пятнадцать минут. Они неплохо оплачивались, и я не стремилась увеличить каким-то образом собственную зарплату. Меня устраивал и график, и условия, и денежные суммы. 

До этого дня.

Теперь же я смотрела на черный матовый прибор, виднеющийся из верхнего ящика тумбочки, и боялась возвращаться в клуб. 

Эту проклятую вибро-жужжалку я убрала подальше, чтобы, не приведи нелегкая, моя хозяйка не увидела. Вряд ли, конечно, она поймет, что к чему. Но, стоило представить, как ее старые любопытные пальцы вертят перед подслеповатыми глазами гладкое вытянутое яйцо, и мне становилось дурно.

Я нервничала из-за Лекса. Все внутри вздрагивало, мурашки пробегали по спине, а сердце сковывало странным ощущением страха, сильно сильно замешанного на ожидании. 

Предвкушении…

Я чувствовала, что он придет и сегодня. И, может быть, даже завтра. И все во мне переворачивалось от этой мысли.

Мне не хотелось встречаться с ним, но одновременно я этого ждала. Ждала встречи с никому неизвестным стриптизером, который уже трижды доводил меня до сумасшедшего оргазма. И, вполне возможно, с маньяком-извращенцем, который вдруг начал на меня самую настоящую охоту.

Однако, чего я по-настоящему желала, так это покоя. Последние дни я потеряла столько нервов, что дополнительные переживания были совершенно излишни.

И потому в голове оформилось единственно верное решение: бежать. Но не в прямом смысле, конечно. Раз про мою работу он все знает, придется временно сменить клуб. Тем более появится повод заработать больше. Многие танцовщицы за одну ночь умудряются объехать несколько площадок. И таким образом существенно повысить свой доход. Я обычно ленилась так делать. Но раз уж сама судьба вынуждает…

В обед позвонила на работу и сказала, что не выйду. Менеджер ругался, но ничего сделать не смог. Я была непоколебима. Да и выдуманный грипп за пять минут не проходит.

Затем обзвонила еще несколько мест, где по моим данным требовались танцовщицы, и нашла себе работу на все выходные.

К концу обеих ночей я была выжата, как лимон. Ноги ныли от усталости и проклинали каблуки. Было немного страшно в одиночестве передвигаться между клубами без личного транспорта, но я справилась. И газовый баллончик в кармане плаща приятно охлаждал кончики пальцев.

Денег удалось заработать прилично. Все они отправились в копилку на Грецию, о которой я старалась не думать, чтобы не вспоминать проклятущего профессора и моих отвратительных сводных сестер. Каждый раз, как они всплывали в памяти, я краснела от гнева, а сердце начинало биться слишком быстро.

Постепенно проплыла еще одна неделя, во время которой Лекс практически не тревожил мои воспоминания. Я уже не заливалась вдруг ни с того ни с сего краской стыда, уши перестали предательски гореть каждый раз, как перед глазами всплывало его властное лицо с дерзкой полуулыбкой. 

Мне удалось скрыться от этого типа на прошлых выходных, значит удастся и на этих. А на следующих – он уже точно обо мне забудет, и можно будет возвращаться в свой клуб. 

Если он конечно уже обо мне не забыл, и тогда я только зря перестраховываюсь.

От этой мысли веяло странной горечью, но и предвкушением свободы.

В пятницу в холле института было непривычно людно. Толпа студентов набилась вокруг столиков, на которых было что-то накидано.

Я бодро прошла вперед и увидела многочисленные песочно-коричневые квадратики визиток. Взяла один и прочитала:

“Выставка “Путь воина”. Прошлое Восточной Европы от бронзового века до Золотой Орды”.

Завтра открытие.

Задумчиво покрутила визитку в руке, и убрала в карман. Почему бы и не сходить? Суббота у меня была совершенно свободна, а на экспонаты я с удовольствием посмотрела бы.

– Лизон, Юль, как на счет легкого самообразования завтра? – спросила я у подруг, помахивая карточкой.

Их ответ был мне известен заранее. Но вдруг рак на горе уже давно свистнул?

– Лан, твое настойчивое желание сводить нас в музей, конечно, вызывает уважение. Но завязывай уже! – ответила Юля, скорчившись.

Я посмотрела на другую подругу. Она виновато улыбнулась, нахмурив темные бровки.

– Слушай, спроси своих сестер, им это нужнее, честное слово, – ответила Лиза.

В этот момент из-за спины послышался голос Лики. И вот как они всегда оказываются поблизости, стоит их вспомнить?

В такие моменты в голове вспыхивает старая поговорка: “Помяни черта, он тут как тут”.

Ну, ладно: на самом деле мой вариант поговорки звучит вовсе не так цензурно. Собственно по этому пришлось заменить его на “черта”.

– Наша любимая сестричка опять пытается затащить вас камни рассматривать? – улыбнулась Лика, скорчив приторно-сладкую мину. 

Сразу видно - обращение было издевательством.

– Не камни, а древние инструменты, орудия труда, доспехи, артефакты… – начала перечислять я, не обращая внимания на ее дурацкую иронию.

– Ай, прекрати! – воскликнула Ника рядом, зажимая уши. – А то, не дай Бог, на нас твоя любовь перекинется, и превратимся мы в очкастых ботаничек.

– То есть я, по-твоему?.. – начала было я возмущаться, но Лика перебила.

– Лана, это же, как вампиризм, ты разве не понимаешь? Очень заразно, – она довольно усмехнулась, прикрыв пухлый рот ладошкой.

– Если бы это и правда было так, я бы давно вас покусала, – вздохнула я, растеряв весь запал. – Хотя бы из вредности.

– Ладно, дорогуша, не кипятись, – сказала Ника примирительно, присаживаясь рядом со мной на мраморную скамейку. – Ты лучше посмотри, что мне вчера Сашуля подарил.

Она открыла маленький черный клатч и достала оттуда симпатичную пластиковую карту с золотым тиснением.

– И что это? – спросила я, чувствуя, что сестра ждет этого вопроса. Ее светлые и пустые, как утреннее небо, глаза возбужденно горели.

– Это премиум-карта в лучший фитнес-клуб Москвы!

– Прямо-таки лучший? – попыталась пошутить я. У Ники, как ни новая вещица, так непременно “лучшая”.

– Под этим я понимаю “самый дорогой”, – без ложной скромности махнула она рукой. – И карта золотая!

– Может он думает, что ты – толстая, – без восторга спросила Юлька, устав слушать бредни моей сестрицы.

Ника едко улыбнулась, убирая карту обратно. 

– Да что б вы понимали, черви книжные, – сказала Лика, обнимая свою копию за шею. – Такой мужик! Ник, выпроси и мне карту, а?

– Пока не могу, – твердо ответила та. – Не хочу испортить о себе впечатление. Такого парня потерять нельзя.

Дальнейшие матримониальные планы блондинки я выслушивать не собиралась. Она говорила про то, что “от нее еще никто не уходил…” и что из нее получится прекрасная невеста.

А я желала скорейшего исполнения ее мечт и размышляла над тем, что, может хоть после свадьбы она исчезнет из моей жизни?

День закончился очень быстро, как и ночь, во время которой я вновь объездила целых три новых клуба, танцуя Go-go.

– Ходит, ходит тут с самого утра, дверьми хлопает, – заворчала Ульяна Петровна, хозяйка квартиры, когда я случайно разбудила ее, возвращаясь домой. – Хорошо хоть мужиков не водишь, – и ушла к себе.

В целом, старушка не мешала мне жить. Но без нее, признаться, было бы совсем другое дело.

Наступила суббота. Выставка проходила где-то ближе к центру города, очень далеко от моего скромного съемного жилья. Пришлось ехать на метро.

На улице стояла весна, и одеваться тепло не было необходимости. В такие места, как музей или выставка стоило приходить в приличном виде. А мне хотелось легкости, воздушности. Не вняв доводам логики, я надела короткую юбку, полусапоги на каблуке и приталенный плащ. Посмотрела на себя в зеркало: чуть более яркий, чем нужно, макияж придавал моему образу дразнящую законченность. Мне нравилось. Что-то внутри требовало приключений, нагло шепча с низким придыханием: “Вакханка…”

Я вздрогнула, отгоняя непрошеные воспоминания. Сегодня выходной, я еду в центр города. Может быть, познакомлюсь с кем-нибудь. Развеюсь…

Дорога пролетела незаметно. Несколько мужчин в метро оставили на мне следы своих изучающих взглядов. Я почувствовала себя вполне “востребованной самкой”, и улыбнулась. Иногда, чтобы ощутить себя красивой, нужно так мало.

Выставка располагалась в невысоком старом здании, которому, на мой взгляд, не помешала бы хорошая реставрация. Потертые ступеньки вели к узкому старому крыльцу.

Я открыла скрипучую дверь и прошла внутрь. На входе безынициативный охранник окинул меня скользким взглядом и спросил: