Генеральный директор «Адаманта» — идиот. Это случается даже с генеральными директорами, увы. Хуже того, он беспечный, наглый идиот, привыкший, что ему сходят с рук оплошности в бумагах и затягивание сроков. Но в этот раз господину Загорулину не повезло…
Перечитывая документы, предоставленные клиентами, уставшими ждать от «Адаманта» выполнения обязательств, я улыбнулся. Прямо мечтательно улыбнулся.
Разгильдяй — законная добыча в бизнесе. Собственно, дело легкое… Господин Загорулин, с которым я уже успел познакомиться лично, никак не выглядит достойным противником. Честно говоря, я даже подумал скинуть этот контракт на соответствующий отдел, но решил тряхнуть стариной и съездить сам. Старый знакомый и давний клиент очень уж просил решить дело побыстрее — сам не рад, что связался с «Адамантом».
Да и вообще, юрист должен практиковать, если хочет остаться профессионалом. Ум и навыки нуждаются в постоянном применении, как нож в заточке. И потому я попросил Инночку найти в графике время для визита в «Адамант» прямо сегодня, пока там не ожидают налета. Так сказать, изобразить драккар викингов на мирном побережье…
Но с внезапностью не вышло. Вернее, вышло не совсем. Нет, Загорулин в своём репертуаре. И отреагировал, как ожидалось: натужными смешками и парой глупых шуток, предложением кофе и попыткой перенести встречу на завтра, послезавтра, следующую неделю, канун Рождества или конец света…
Потом махнул рукой и повел меня к юрисконсульту, прекрасно понимая, что сам не справиться. К новому юрисконсульту, судя по табличке на кабинете. В документах стоит совсем другая фамилия. Документы изволил готовить какой-то Касумко, которого я, будь хозяин «Адаманта» моим клиентом, посоветовал бы срочно подарить конкурентам, можно даже с доплатой — окупится причиненным им убытком. А в кабинете сидел Вавель К. Г. Или сидела — пойми тут по фамилии.
Я с удовлетворением отметил — все-таки сидела. На мою фирменную улыбку, тоже входящую в набор викинга, юрисконсульт Загорулина ответила своей, старательной, осторожной и слегка нервной. И на документы в моих руках глянула с тщательно скрываемой тоской. Вот как? Неужели все поняла? Она, похоже, ждала неприятностей и готова к ним. Неужели… будет интересно?
К. Г. оказалась Ксенией Георгиевной. Красиво, и главное — ей подходит. В сочетании с фамилией Вавель даже интересно. Хм, неужели что-то польское? На ум почему-то приходит только Вавельский дракон, живший там, где сейчас стоит прекрасный Краков.
Новой юристке Загорулина и тридцати ещё нет. Выглядит отлично. Огненные волосы, серые глаза. Красивые, кстати. И глаза, и волосы. А глаза еще и умные. И все приятные округлости на месте, нет и намёка на сушёную воблу, в которую мода превращает многих женщин.
Положив контракт на стол, я с интересом оглядел кабинет. На столе идеальный порядок. Причем не пустота, которую путают с аккуратностью, а настоящий порядок: бумаги лежат ровненько и явно по важности, канцелярские принадлежности под рукой, чтобы секунды лишней не потратить, на мониторе — одинокий стикер, ни малейшего следа пыли… Аккуратная девочка — еще один плюс к первому впечатлению. Интересно, спокойная или умеет сдерживать темперамент?
Загорулин, подтверждая моё мнение о своем идиотизме и неумении вести диалог, почему-то не соизволил сразу начать с дела — зачем-то велел Ксении рассказать о контракте. Но это даже удачно. Да что там — это замечательно! Так подставить работника… Умелец!
Мне почти стало жаль Ксению, когда та узнала, перед кем почти час распиналась. Столько злой тоски мелькнуло в брошенном на директора взгляде — явно начальник её уже не первый раз доводит до белого каления. Мелькнуло и тут же спряталось. Вместо того чтобы проявить хоть тень недовольства, юрисконсульт «Адаманта» принялась старательно держать лицо. Более того, она еще и попыталась отступить с боем, быстренько переключившись на те пункты, по которым мои клиенты никаких претензий не имели.
Да-а-а, я оценил. И чем дольше мы разговаривали, тем я внимательнее присматривался к девушке. Как вышло, что я не слышал о такой перспективной молодой юристке? Явно ведь не выпускница, опыт уже есть. Может, приезжая?
А еще я поймал себя на совершенно неоднозначном интересе, никакого отношения не имеющем к делу. Вот совсем не касалось контракта, но было очень любопытно, правда ли у Ксении Георгиевны, наследницы Вавельского дракона, такие мягкие волосы, какими кажутся?
Когда юристка Загорулина, наклонившись над бумагами, машинально откинула челку, и та открыла лоб, солнечный луч из-за портьеры вызолотил и без того огненные локоны, скользнул по ним зайчиком-бликом — и у меня пересохло в горле. Перед глазами четко и неумолимо встала картина, как я запускаю пальцы в эти блестящие мягкие пряди, глажу их, а потом тяну назад, вынуждая юристку противной стороны откинуть голову и подставить нежное горло. Беззащитное такое…
Я сглотнул, опуская глаза к тем же документам, — еще не хватало пялиться на девочку, как ребенок на леденец. И визит постарался закруглить, тем более что времени разговор занял немало, спасибо Загорулину. Узнаю все, что можно узнать о человеке из своей сферы, и вернусь во всеоружии. Вот зараза, какие же у неё глаза… Кто сказал глупость, что рыжеволосые сероглазки неказисты? Наоборот — в них огонь самой жизни, яркая осень под стальным небом.
Выходя из офиса «Адаманта», я точно знал, что этот контракт не отдам никому. Бесплатно буду работать, если придется… Да что там — сам приплачу! Но раскручу «Адамант» по полной. А в процессе повстречаю Ксению Георгиевну ещё не один раз.
Я улыбнулся с неприличной мечтательностью, благо никто уже не видел. Ксения… как-то мало в моем окружении девушек с таким именем. Одноклассница в младшей школе, которая уехала с родителями на юг очень много лет назад. А так… Очень интересное дело мне досталось в этот раз!
***
— Вот документы, уф. Упарилась, пока добилась, чтобы все подписал.
Егоза Ирочка — секретарь и служба спасения в одном лице. Рыже-русая, яркая, с зелёными глазами в пол-лица, пухлыми губками и россыпью очаровательных веснушек на молочной коже.
Непокорные кудри рассыпались пружинками по плечам, горя теплым золотом на белом пиджаке.
Несмотря на мою рыжину, веснушек на лице никогда не было. Мордашка всегда чистая и красивенькая, хоть сейчас в рекламу крема. Ирочке же веснушки на удивление идут.
Несмотря на деловой стиль одеяния, она всё равно выглядит милой и бесшабашной. Чья-то родственница. То ли Марии Фёдоровны из бухгалтерии, то ли начальницы планового отдела. Пока что я не успела разобраться в родственных связях коллег. Впрочем, это совершенно неважно. Ирочка успевала везде: справляться с работой, выслушать нытье страдальцев-коммерсантов, поулыбаться партнёрам, поговорить со мной, посмеяться с бухгалтерами, полить цветы в кабинете шефа и сделать ему кофе. Кофе, судя по реакции последнего, она делает не очень, но за массу других положительных качеств ей это прощают.
Меня она очаровала сразу. Сначала в приемной, потом — когда в первый раз принесла документы.
— Ксюша, ты первая юристка, которая умеет улыбаться, — делилась она впечатлениями. — К тем, кто был до тебя, я даже заходить боялась. Брови нахмурит, зыркнет, рявкнет. Ну ужас просто!
Сразу перешли на ты, потому что правила хорошего тона — одно, а когда человек постоянно заставляет тебя улыбаться — это совсем другое. И пафосным «вы» к нему обращаться не хочется.
— А шеф-то уехал, — тем временем сообщила Ирочка. — Собрался так быстро, что я глазом не успела моргнуть.
Я взяла папку из её рук и проглядела документы. М-да, снова: «Смотрите, какой похожий договорчик. Остался от вашего предшественника. Не надо ничего менять, тут реквизиты, тут сроки, тут название. И всё красиво!..» Но когда начинаешь вчитываться, то хватаешься за голову. Потому что менять надо абсолютно всё. И дело даже не в том, что плохо составлено, а просто оно… совсем не подходит.
— Мне не нравится выражение твоего лица, — заметила Ира. — Я что-то не принесла?
Я провела рукой по волосам, откидывая их назад.
— Знала бы я. Но пока что…
— …всё позагорулили, — мрачно подвела Ира.
Я подняла глаза, секретарша тут же прыснула. Да так заразительно, что спустя пару секунд я хохотала тоже. «Позагорулили» — чудесное производное от Загорулина Всеволода Николаевича, который оправдывает именно такой вариант своей фамилии.
— Ну, что ж, — сказала я, выравнивая документы по краям и откладывая в прозрачную подставку с четырьмя отделениями, уже заполненную до отказа. — Переживём, не так ли?
Тут Ира должна была кивнуть, но она осталась задумчивой. Бросила быстрый взгляд на дверь, словно та прямо сейчас могла распахнуться. Покрутила рыжий локон, шаркнула заострённым мыском по паркету.
— А что, с «Фемидой» могут быть проблемы? — хмуро спросила она.
Я насторожилась. Чудно-чудно. Секретарь в курсе. Далеко пойдёт девочка. Впрочем, хороший секретарь и должен много знать. Особенно с таким шефом.
— Постараемся, чтобы не было, — твёрдо заверила я, стараясь говорить успокаивающе. — А что?
Глупая привычка общаться вопросом на вопрос. Но весьма действенная, не без этого. Ира поставила локоток на край стола, подпёрла кулаком щеку. В зелёных глазах появился вопрос.
— Он впечатляет, правда?
— Он? — не поняла я. Краем глаза заметила, что в почте висят два непрочитанных письма.
— Ну, Лебедев. В смысле, Глеб Александрович. Такой… представительный мужик. Профессионал. Мне тут попадался доклад Кольки, твоего предшественника, — и там такой солидный послужной список, что страшно становится.
Колька… Николай Анатольевич Касумко, шмель ему в цветочек. Вот скажи, черт побери, нельзя было заниматься делами получше? После тебя же тут повеситься хочется! Натворил дел и скрылся в неизвестном направлении. По словам той же Иры, увольнялся он в спешке, да такой, что даже обходной лист не полностью подписал. Только трудовая оказалась на руках — и смылся. А вот упоминание о Лебедеве настроение подпортило. Завтра встреча. Придётся играть на его поле и умудриться поставить хотя бы шах. При этом выйти по максимуму не расцарапанной. А то так и до стриптиза дойдет. Чего только ни сделаешь, чтобы уважаемый юрист отвлекся от контракта и переключил своё внимание. Надо убедить соперника, что у тебя есть полный набор, а не один голый король. Где остальные фигуры? Да кто их знает, пали в неравном бою с глупостью и безалаберностью. Но вы, Глеб Александрович, не обращайте внимания. Вы играйте, черными или белыми, любой каприз. Что говорите? Любыми выиграете? Да, но… — Какая ты в
Прошла неделя. Дождливая погода больше не возвращалась, солнечные лучи нежили и обнимали город, наполняя его теплом и светом. Пермь шумела, смеялась, говорила на множестве языков. Кому-то могло показаться, что здесь слишком много людей. Кому-то — что все бегут и чем-то заняты.Суматоха ли? Толпа?Ни то, ни другое меня не пугало. Куда бы я ни приезжала, всегда умела увидеть то прекрасное и звенящее, что присуще только городу, в котором находишься. У каждого из них своя душа. Не хуже и не лучше других, просто своя. И можно найти как хорошее, так и плохое. Зависит уже от человека.Раздался телефонный звонок. Я оторвалась от бумаг и взяла трубку.— Ксюша, зайди к шефу, — сообщила Ира.— Хорошо, — кивнула я, нажала на отбой и откинулась на спинку стула. Потом уперлась ногой в пол и отъехала на колёсиках назад.Люблю кресла и стулья на колёсиках, ничего не поделаешь. В прекрасной двадцативосьмилетней мне до сих пор жи
Здание, в котором расположилась «Фемида», выглядит солидно. Но не устрашающе, за что большое спасибо. — Ксюшенька, идём! — браво пригласил Загорулин. Мне почему-то стало до жути тоскливо; захотелось как можно скорее оказаться дома и обняться с кактусом. Он хоть и колючий, но никогда не попросит с тебя штраф. Что ж, не стоило даже гадать — офис оказался современный, стильным, просторным. Отделы за полупрозрачными стенами, деловые разговоры, дресс-код. «Подождите секунду, переключу на другую линию» и «Да, конечно, этот вопрос решён». Впрочем, куски доносившихся разговоров, неосторожно вылетающие из-за приоткрытых дверей, меня не особо волновали. По сути, частично похоже на офис Загорулина. Только там занимаются другим. Одни технологи чего стоят. Кабинет секретаря Лебедева не выбивался особо среди остальных. Симпатичная шатенка в бордовом костюме и с идеальной укладкой сидела за столом. Макияж, прячущий истинный возраст. Красивая. У таких барышень и цвет
Дома было прохладно. Уходя, я оставила окно открытым. Неосторожно. Теперь придётся кутаться в одеяло в попытке согреться. Да, наверное. Потом. Когда кожа перестанет гореть, а мысли — всё время возвращаться к происходившему в «Фемиде». Впрочем, всё равно. На балконе вообще холодно. Зато свежий воздух. И можно успокоиться. Я выдохнула и с силой сжала чашку с горячим кофе со сливками. Нет, это надо же было так! Правду говорят: в историю нельзя войти, в историю можно вляпаться! Это как раз про меня. Какой черт дернул меня с этим «подыграй»? А Лебедев возьми и оторвись! Кто же знал, что у него тоже чувство юмора… не уступает моей сообразительности. Рожа Загорулина, конечно, была непередаваемой. Теперь, правда, огроменный вопрос: отстанет или удвоит усилия? Но я тут же отмела мысль про удвоение усилий. Лебедева он побаивается. Разве что попробует действовать через меня на него. Но… А, черт, сложно. Это дело мы более-менее замяли. Хотя далеко не с те
Правда, положение у девушки — не позавидуешь. Не пойми что произошло. Использование служебного положения — это еще цветочки, ведь, строго говоря, Ксения на меня не работает. А вот все остальное… Мне было интересно: попросит ли Ксения об уступке? Ну там… слегка скорректировать результаты обсуждаемого дела, на что-то закрыть глаза… Не попросила. Не намекнула даже. То ли очень умная девочка, то ли и правда все это стало для неё такой же неожиданностью, как для меня. Поэтому подстава и игра не складывались. Импровизация, чувства, слово, слетевшее с языка как воробей. После этого всего можно было дожать «Адамант» как нефиг делать. Намекнуть, что её поведение выходит за рамки делового, заявить, что мешать личное и работу — дело недостойное. И… сам бы дал по морде любому, кто попытался бы это сделать. Расставание вроде бы прошло мягко, безболезненно. Ну… побег не считаем. Как ни странно, после шалости с невестой было на редкость хорошо. Хотелось пого
Шеф прибыл из Москвы подозрительно энергичный, полный сил и готовый загоруливать работой налево и направо. Судя по тому, как он говорил по телефону, заставляя вздрагивать программиста Сергея, подключавшего новый принтер к компьютеру начальника, заряд бодрости хлестал через край и попадал на окружающих. Я молча сидела напротив, ожидая, пока Загорулин наговорится. Сергей бросил на него мрачный взгляд и закатил глаза. Хельский вообще относится к типу меланхоликов-прагматиков-пофигистов, однако когда рядом хлещет фонтан эмоций, делается крайне нетерпимым. Растянутый черный свитер, потертые джинсы, неожиданно недешёвая обувь и такие же очки. Худое лицо, волосы стянуты в хвост, щетина. Ну, и самомнение. Правда, за рамки дозволенного оно не выходит. Программист не спешит никого к себе близко подпускать, однако если подойти по-человечески, то в помощи никогда не отказывает. Мы с ним совершенно разные, но вот понимаем друг друга прекрасно. Обоих раздражает безалаберно
День выдался ясным и солнечным. В небе ни облачка, ни белого развода — сплошная синь. Так поднимешь голову, посмотришь — потеряешься. Я такое небо люблю. Почти как дома, когда плавишься от жары, глотаешь дикий зной и не можешь надышаться горячим воздухом. Эх, скорее бы лето. Здесь в любом случае оно будет прохладнее, чем то, привычное и южное. Ира должна была ждать на остановке возле парка. Оттуда, по её словам, до тира — всего десять минут ходьбы. Я девочка. Я не хочу ничего решать, я хочу магнум. Ну ладно. На самом деле я отдала сердце беретте. Многие знакомые очень удивляются, узнав о моей любви к огнестрельному оружию. Как ни крути, в голове многих не укладывается девочка-пирожочек с рыжими волосам и в ярких бусах, в руках которой — пистолет. При этом не просто подержать, а пострелять. Увлечение стрельбой началось неожиданно. Однажды я гуляла по парку погожим летним деньком, как сейчас помню. Встретила в уличном тире старого знакомого Олег
— Значит, вернусь я на следующей неделе, — поведал Загорулин, глядя на хмурые лица коллег. — Ну же, бодрее. Не надо делать вид, что вы все будете страдать. Будем страдать, дорогой Всеволод Николаевич. Просто до боли, до крови, до отвращения. Будем страдать, что вы уезжаете на такой маленький срок! Совещание, что называется, удалось. С утра шеф умудрился всем перепортить настроение, а потом мило сообщил, что в связи с производственной необходимостью вынужден срочно отбыть в Санкт-Петербург. И всё бы ничего, но часть сотрудников прекрасно знает, что у него там живёт любовница, а остальные уже успели наслушаться сплетен. Мне тоже насплетничали. Я только диву даюсь и мысленно восхищаюсь: как можно таким быть и при этом почти всё время выходить сухим из воды? А выходить и впрямь получается, не без этого. Все шишки вечно летят на сотрудников. — А что с семинаром? — подала голос Анастасия Сергеевна, подперев подбородок кулаком. Короткая стрижка, внуш