Быстро отмахнувшись от брата и мамы, бегу в свою комнату и залезаю в «Фейсбук». Захожу на страничку к брату и нахожу в списке друзей сумасшедшего мажора, который в грубой форме обвинил меня сегодня в том, чего я не совершала.
Первое что бросается в глаза это имя – Дамир. И этот факт меня просто шокирует. Неужели это тот самый Дамир? Один из лучших друзей Богдана, про которого часто упоминал мой брат.
Да, мы жили порознь этот год. И брат нашел друзей. Иногда мы созванивались, и он рассказывал, как круто провел выходные. В его историях часто фигурировали два мужских имени – Дамир и Иван. Дамир…
Не может быть! Это редкое имя, и бьюсь об заклад, что это он и есть.
Я буквально впечатываюсь в экран планшета и изучаю информацию о парне.
Дамир Беркович, двадцать лет, учится на том же факультете, что и Богдан.
На главной фотографии он стоит немного боком к темно-графитовой иномарке и курит. Лицо видно отчётливо, и нет сомнений, что это именно он.
Фото сделано летом. На нем ярко-красная футболка и черные шорты. Обычный снимок, но я долго смотрю на него и при этом не могу понять, что меня так притягивает. Фигура? Взлохмаченные волосы? А может быть тонкая струйка сигаретного дыма…
Среди немногочисленных фотографий нахожу ещё одну интересную. На ней он с моим братом и ещё одним парнем. Они смеются. Фото, по-моему, сделано в ночном клубе.
Точно, все совпадает. Он друг моего брата, черт. И не просто друг, а лучший друг. Вот это ужас. Самое дерьмовое это то, что он учится в моем университете, а значит новая встреча неминуема.
Интересно, а он меня узнал? Он знает, что я сестра Богдана? Показывал ли брат мое фото? На страничке у брата выложена семейная фотография, где, конечно, есть и я. Но вот каков шанс, что Дамир вообще видел этот снимок?
Он узнал или нет?
М-да, зачем я только села к этому незнакомцу в машину? Зачем? Но кто же знал, что все так обернется…
— Богдан, Кира, ужинать, — кричит мама из гостиной.
Я закрываю «Фейсбук». Мама не отстанет. Семейные ужины это наша традиция. Если все мы дома, то ужинаем всегда за одним столом в одно и то же время.
Быстро переодеваюсь в домашнюю одежду и иду на кухню. Богдан уже восседает на своем месте и ждёт, пока мама наполнит его тарелку едой.
— Кира, завтра же мы едем по магазинам. До учебы всего один месяц остался, — начинает мама, как только я появляюсь в поле ее зрения.
— И мы поедем покупать мне разноцветные карандаши? — спрашиваю с нервной ухмылкой.
— Поговори мне ещё. Поедем покупать тебе адекватные наряды. Юбки, блузки, туфли…
— И тебе не отвертеться, — гогочет Богдан.
— На завтра я уже занята, — спешу «обрадовать» маму.
— И чем же, позволь узнать? – сердито спрашивает она.
— У меня планы, ясно?
Я сажусь на диван рядом с Богданом и смотрю на него. Черт, поверить не могу, что сын врача его друг…
— Планы у нее. У меня тоже планы, но я не хочу, чтобы моя дочь в первый свой учебный день явилась как на экспонат выставки! Я хочу, чтобы ты пошла прилично одетая, как большинство ребят.
— Мам, нет начинай, я прилично одеваюсь. И я несказанно рада, что отношусь к меньшинству. Как-то всегда хотела выделяться.
Наверное, слишком дерзко прозвучало. Но мама уже реально замучила своими нравоучениями. Жаль, что наша война по поводу одежды никогда не кончится.
— Нет, ты только посмотри на нее!
— Смотрю, — ржет Богдан и глядит на меня.
— Это сейчас одежда, завтра пирсинг, а послезавтра татуировка? А потом ты курить начнёшь?
— Ма-а-ам не начинай, я совершеннолетняя.
— Но пока ты живёшь с нами, мы за тебя в ответе, — быстро находит аргумент мать.
— И у меня уже есть пирсинг.
— Что?! – вскрикивает мама от шока. — Это как?
— Да шучу я, мам. Проехали эту тему, ладно?
— Я тебе сейчас пошучу! Только через мой труп! Ясно?
Господи, и это мама ещё не знает, что у Богдана есть татушка. Хотя… думаю, ему бы мама ничего не сказала. Он же ее любимчик, всегда делает всё правильно и верно.
— Семья, добрый вечер всем, о чем спор?
В кухню, слава богу, входит папа и переключает слегка внимание мамы на себя.
— Мама пытается привить нашей поэтессе классический стиль!
Отвечает Богдан.
— Это позапрошлый век! — улыбаюсь я.
— Это классика! Классика будет жить вечно! — встревает мама.
— Знаешь мам, необязательно носить костюм, чтобы стать хорошим человеком. Порой достаточно быть самим собой. И если бы люди старались походить друг на друга, ничего бы не было. Ни технологий, ни науки, ни книг, ни цивилизации, да вообще ничего. Мы бы до сих пор ловили рыбу и собирали ягоды. Папа бы охотился на медведя, а ты бы поддерживала огонь в пещере. Ганди как-то сказал: истинная красота заключается все-таки в чистоте сердца. А не в красивых шмотках.
— Что? Прямо так и сказал? Не в красивых шмотках? – подтрунивает отец.
— Про шмотки я добавила от себя. Ну, в общем, смысл понятен. Так же как и мой ответ. Я пойду в чем сама решу и точка.
— Мам, а философия крутая вещь! – говорит с умным видом брат.
— Ганди был хорошим человеком! – заступаюсь я.
— Не спорю! Философия наше все! Пап, ты узнавал насчёт меня, насчет подработки, — обращается Богдан к отцу.
— Ты не сможешь совмещать учебу с работой. И это не обсуждается, — твердо отвечает отец, даже не взглянув на Богдана.
Папа увлечен свежей газетой и не готов к разговору.
— Почему? Многие работают, чем я хуже?
— Тем, что помимо всего ты пропадаешь черти где. Тебя не найти дома! Работа — это прежде всего ответственность. Ты пока не готов.
— Это потому что мне занять себя нечем.
— Вопрос закрыт. Я не могу за тебя поручиться.
Богдан ничего не отвечает…
Ужин проходит нормально, как и всегда. Не так тепло и дружно, как хотелось бы, но все же ровно и без лишних эмоций.
Мама больше не поднимает тему моего внешнего вида, и я могу спокойно поесть. Папа рассказывает о работе, а Богдан уходит в смартфон.
Меня весь ужин так и подмывает спросить у брата о Дамире. Но я держусь. Не хочу, чтобы мама с папой услышали. Да и сам брат сосредоточен на чем-то очень важном. И я сама, если честно, пока не решила, стоит ли ему вообще об этом знать.
Так я и ухожу из-за стола ни с чем. В комнате решаю забить на все и дочитать одну из новинок, которую купила ещё перед отъездом из родного городка. Но только я устраиваюсь на мягком диване с красивой книжкой в руках, как ко мне с коротким стуком заходит Богдан.
— Так где ты сегодня была? – начинает брат, плюхнувшись на мою кровать.
Богдан беспардонно устаивается на моем любимом пушистом пледе и смотрит в потолок, видимо, изучая причудливые узоры на нем.
— Да просто гуляла, а что?
— Хм, ясно. Как город? Освоилась?
— Если честно, мне кажется, сегодня он дал мне пинок под зад. Он меня не принимает. Он будто говорит мне: «Хей, тебе здесь не место, тебе здесь не рады, скатертью дорожка».
— Кто? Город? Да брось, не смеши меня. Город же не живой… ну, то есть, он же не может мыслить и тем более желать тебе зла.
Богдан встает с кровати и проходит медленными размеренными шагами по комнате. Осматривается и задерживает свой взгляд на чемоданах.
— Богдан, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Мне не комфортно здесь, неуютно. Да и вообще не нравится мне этот новый город.
— И это ты ещё в институте не была, — серьезно произносит он, — шучу, — добавляет тут же. — Знаешь, тебе просто кажется. Скучаешь по нашей родине, вот и негативишь. Первый месяц после переезда и у меня так было. Потом я встретил классных друзей, и это местечко уже не казалось мне таким чужим. Что и тебе советую.
— Хм, советчик, тоже мне. Ладно, что хотел-то? Выслушать меня или дать совет? Поумничать?
— Не знаю, просто зашёл спросить как дела. И не обращай внимания на маму. Она желает тебе лучшего.
— Да, так же как и отец тебе…
— Знаешь, закроем эту тему… — грубовато произносит Богдан.
Он садится в мое компьютерное кресло, и тот характерно скрипит. Богдан откидывается на спинку и начинает на нем неторопливо крутиться. Брат о чем-то размышляет, и, кажется я знаю, о чем именно.
Я ненароком кольнула в живое. У нас в семье родительское внимание было распределено по граммам. Я хорошо ладила с отцом, но с мамой часто ссорилась. А у брата было все в точности до наоборот. Мама его очень любила, а вот отец держал в ежовых рукавицах, отчего и отношения между ними были напряженными.
Настроение Богдана вполне понятно, он очень переживает из-за отца. Если размышлять здраво, то с возрастом Богдан должен бы уже привыкнуть и не досадовать, ведь отец всегда был холоден с ним. Но Богдан любит его, а значит, просто не может принять такой расклад в нашей семье. Его это не устраивает, но изменить он ничего не в силах. Ведь он тянется к папе (по крайней мере, раньше так было), но отец порой, словно его не замечает. Так и живёт в тупике. Найти открытую дверь очень хочет, но выхода просто нет.
Не знаю, почему так, ровно также не знаю, почему мама души не чает в брате и всегда недовольна мной.
На эти вопросы ответов у нас не было и нет. Мы всегда так жили. И что бы мы ни делали, как бы не вели себя, родители все равно не меняются. Да и вряд ли вообще можно изменить взрослого человека, а с годами тем более. Мы просто так живем. Я в одной лодке с отцом, а Богдан в другой с матерью.
И все же иногда это сильно задевает и ненароком спрашиваешь себя: «А любят ли меня вообще в этой семье?»
— Так что ты хотел? – спрашиваю его несколько секунд спустя, перекладывая книгу на полку прикроватной тумбы.
— Я хотел позвать тебя на вечеринку. Правда, только не отказывайся сразу! Сначала выслушай!
Богдан вмиг веселеет.
— О боже! Нет! И не уговаривай! Боже, нет! Нет! И нет!
— Почему? Мы всегда тусили вместе. В чем дело? Я хотел познакомить тебя кое с кем, с кем-то очень важным.
Я впиваюсь в Богдана взглядом и уже готова наброситься на него с расспросами. Но я стараюсь держаться, ведь о позоре и о нашей ссоре с Дамиром я твердо решила не рассказывать. Во-первых, Богдан непременно оторвёт мне голову, когда узнает, что я села к незнакомцу в машину, а во-вторых, да просто не хочу. Незачем ему это знать.
А вот выведать про Дамира я просто обязана. Я должна точно знать друг он или просто приятель моему брату.
— С твоими друзьями? Или… может, с девушкой?
— С друзьями. Но да, в нашей тусовке есть и девушки, я подумал, может, ты с кем-нибудь подружишься, чтоб не бродить одной по городу.
Богдан смотрит на меня и широко улыбается.
— Ах, ты про это! Все ясно! Ты просто за меня переживаешь? – улыбаюсь ему.
— Конечно, очень переживаю за свою любимую сестрёнку. Нет, я, правда, хотел тебя познакомить с друзьями. Они клёвые, давно пора вам увидеться.
— Богдан, спасибо за заботу, но… я сама как-нибудь. И… про друзей я… спасибо конечно за участие. Но не парься, правда. Все окей. С чего вдруг такая забота?
Вообще, с Богданом мы всегда были очень близки, я сильно его любила, а чуть младше возрастом вообще ходила за ним как привязанная. Сейчас, конечно, уже мы не играли, не учили уроки вместе и не гуляли с общими друзьями, но отношения остались тёплыми и добрыми.
— Кир, я к тебе с благими намерениями, а ты! Я реально переживал за тебя! Не веришь?
— Верю. Ничего же не случилось со мной, мне не пять лет, не паникуй ты так! Целый год я жила отдельно и как-то осталась в живых.
Я шучу, а Богдан цокает языком и качает головой.
— Окей, обещай, что подумаешь, я не хочу видеть, как ты растрачиваешь молодость, лежа на диване, — с умным видом знатока жизни заявляет Богдан.
— Обещаю подумать, если ты уже отлипнешь и дашь насладиться крутым романом.
— Господи, тебе не надоело читать, целыми днями напролет?
Богдан подходит к моей тумбе и берет книгу.
— Что это вообще? Что ты читаешь? «Плохиш для Апельсинки»?… м-да… Ясно, чем твоя головушка занята. Плохишами?
Богдан смеётся и начинает листать книгу.
— Ничего не м-да. Это очень клёвый роман. Про любовь и все такое.
— Понятно, — брат кладет книгу обратно и собирается уйти.
— Когда вечеринка? – вдруг спрашиваю его, сама не зная зачем.
Я не пойду, я не пойду, это точно. Я просто спрошу…
— Через неделю, - останавливается брат около двери, — у Ваньки предки уезжают на выходные, и он приглашает всех своих. У него круто, вот увидишь. Музыка, движуха, выпивка. Все как приятно на вечеринке.
— Ааа… а кто будет? Кто ещё будет? – наигранно непринужденно интересуюсь.
— Да много кто, в основном ребята из института. Дамир, Ванька, Стёпка, Кирилл, и остальные ребята. Ты их не знаешь, но обещаю, они тебе понравятся. Будет весело, ну же!
— Дамир? – выпаливаю я.
— Да, Дамир и Ванька мои братаны. Я тебе о них уже рассказывал. Они хорошие ребята, я хочу тебя с ними познакомить.
— Да, помню я, помню, — тихо произношу я.
Да, и правда, рассказывал, только тогда для меня это имя ничего не значило, так пустой звук. Я даже не удосужились проверить страничку брата и посмотреть на его друзей. Как-то я не вмешиваюсь в его жизнь. У Богдана более пятисот друзей, поди разберись, кто из них кто?
— Ну так что? А? Пойдем?
— Богдан, нет, прости, точно нет. Не переживай, я совсем не скучаю. Мне нормально.
Вечеринка? Там будет Дамир, и мне точно не стоит там появляться. Точно! Иначе ссоры не миновать.
— Кир, ты можешь врать кому угодно, но только не мне. Я знаю тебя, я вижу, что тебе не нравится здесь. Поэтому я и приглашаю тебя пойти со мной. Соглашайся, ну! Я хочу, чтобы ты освоилась, чтобы влилась. Понимаешь?
— Не знаю, может быть… Когда это будет через неделю говоришь. Ммм, не знаю, заманчивое предложение, — нагло вру брату, просто, чтобы уже успокоился.
— Так ты идешь? – радуется Богдан.
— Пока нет, но я обещаю подумать, если ты дашь уже почитать мне новую книгу. Окей?
— Окей! У тебя неделя на раздумья, читай своего Плохиша. И… не гуляй больше одна. Мое сердце не выдержит.
— Иди уже актер, я взрослая и сама буду решать, что мне делать.
— Ну-ну, давай, давай, — гогочет брат.
— Богдан!
— Все, ухожу!
С глумливым смехом брат покидает мою комнату. Я остаюсь одна.
Вечеринка? Нет, нет, нет… Я не пойду на нее. Зачем? Чтобы встретить Дамира и всё-таки врезать ему? Нет, даже не думай Кира, даже не думай, выкинь все бредовые мысли из головы. Никаких вечеринок, и точка!
Я ложусь на кровать и, взяв в руки книгу, стараюсь сосредоточиться на романе.
Вся следующая неделя проходит медленно, без суматохи и каких бы то ни было чрезвычайных происшествий. Родители работают, и встречаемся мы лишь по вечерам. Богдан и вовсе пропадает почти целыми днями напролет. Дома его не застать. Ну а я гуляю в основном по нашему району, хожу на речку загорать или просто наблюдаю за жизнью города с высоты смотровой площадки.Тему вечеринки брат больше не поднимает. Может, забыв и «забив» на меня, а может, просто ждёт моего решения.Сама я до сих пор не могу забыть то, что произнес Дамир. Он вылил на меня помои, обозвал, унизил, черт возьми. Я до сих пор в ярости от его поступка.Каждый раз прокручивая в голове его слова, добрая часть меня пытается его оправдать. Но нет, я не стану его выгораживать. Даже если он не знал правды, даже если у него в жизни все хреново, даже и тогда… Он не имел права набрасываться на меня и с пеной у рта кричать, что я меркантильная девка. Не имел права. Он совсем меня не знает. Выс
… Не верю я, что все напрасно, взрослеем – время неподвластно… Я вспомню все, что натворили… Мы порознь – но мы любили… (стихи из личного блокнота Киры)— В путь! Ты готова? — игриво интересуется Богдан.Он окидывает меня внимательным взглядом и одобрительно кивает головой.Сегодня я надела белую футболку и красный в черный горох комбинезон. Шорты у него слишком широкие, отчего кажется, будто я в юбке. На голове заплела два высоких рогалика по бокам и немного подкрасилась. В принципе я почти как все.— Готова! — наигранно бойко отвечаю.Честно признать, я переживаю, что иду на вечеринку. Я не хочу видеть Дамира. И тем более выяснять с ним отношения.Пока собиралась, перетасовала кучу возможных предлогов, чтобы не идти на эту проклятую тусовку. Но каждый раз мой мозг отметал эти отмазки.Все же нужно с ним встретиться, лицом к лицу. Ведь нам предстоит учиться вместе, и мне
Первой же фразой Богдан просто ошарашивает меня. Дамир это и есть, тот самый кто-то важный, с кем брат хотел меня познакомить.Каменное лицо Дамира свидетельствует о том, что он совсем не рад такому знакомству. А я лишь фырчу в ответ. Несомненно, я тоже не рада! Более того, на душе становится ужасно неприятно.По дороге болтает только Богдан, и, видимо, совсем не замечает, что мы с Дамиром словно сговорились – молчим.Богдан трещит Дамиру о серфинге и о том, как было бы здорово съездить вместе на море и половить волны. На что Дамир утвердительно кивает головой.Парни собрались спортивные и активные, это ясно.Я грустно смотрю в окно на ускользающие прочь высотки и торговые центры. Смотрю и думаю, зачем я только поехала. Зачем? Честно скажу, а хрен его знает. Сама не знаю. Наверное, не смогла отказать брату. Ведь он, по-моему, больше меня обрадовался, что я еду на вечеринку.Мы колесим по каким-то улочкам, а затем оказываемся на широкой
В доме шумно и весело. Почему-то такого вида сборища молодежи представлялись мне несколько иначе.Со своими подругами Оксаной и Олей я, конечно, тоже веселилась и интересно проводила время. Небольшой компанией с парнями и девчонками мы просто сидели и общались, иногда мальчишки играли на гитаре.Здесь же у Ивана в гостях все по-другому, в стиле голливудских фильмов. Первое, что замечаю – это шум и гам со всех закоулков дома. Второе – это мини-компании. Сразу замечаю, что девушки и мальчишки собрались в кучки по интересам. В гостиной за столом сидит небольшая компания, они курят кальян. Здесь люди просто разговаривают и смеются. Девчонки танцуют, а парни пьют пиво.В самом главном зале скопилось ещё больше человек. Сюда-то меня и затащила Лена.Кудрявая и симпатичная девушка познакомила меня с другими девчонками, но тут же упорхнула на поиски Богдана. Кстати, сам брат оставил меня на Лену. Ну что же хорошо. Ничего страшного не случилось.
Таня оказалась веселой оторвой и той ещё сплетницей. А ещё она училась в той же группе, что и мой брат. С ней я почувствовала себя беззаботной школьницей. И про себя отметила, что девушка в будущем легко может стать мне подругой.Мы обошли весь дом, поболтали со всеми знакомыми и незнакомыми девчонками и даже немного потанцевали около колонок в большом зале.Я, наконец, встретила Богдана, и вместе с ним мы ещё немного посидели на кухне. Брат остался доволен, что я нашла приятельницу и теперь не выгляжу одинокой.Хотя надо сознаться, что и дома в компании с книгой мне не бывает скучно, я никогда не чувствовала себя одинокой. Просто здесь на новом месте действительно требуется время. Друзья не появляются по щелчку пальцев.А ещё я познакомилась с зачинщиком тусовки – Ваней. Он показался мне не слишком разговорчивым и в некоторых моментах даже холодным. Выбрал же себе брат друзей, ничего не скажешь…Не знаю, может на меня просто подейство
В доме подозрительно тихо, музыку точно убавили. Я направляюсь в главный большой зал, чтобы сообщить брату и Тане, о своем решении уйти.Здесь, конечно, неплохо, да и с Таней мы успели найти общие интересы. Но этот подонок Беркович испортил, как говорится, всю малину. Мерзавец блин, ненавижу его! Дурак, узко мыслящий!В большом зале наблюдаю такую картину. Вся молодежь выстроилась в огромный круг. В центре него стоит парень.Здесь собрались, наверное, все. Богдан и Таня тоже играют.— О, Кир, только тебя ждали, ты где пропала, я тебя уже сто лет ищу! Сейчас тако-о-е начнется! Ты рухнешь!Таня, увидев меня на пороге, выскальзывает из круга и подлетает ко мне.— Как это меня ждали? Я пас!Но подруга не слышит меня, она тащит меня за руку в толпу ребят. Игра, по-видимому, в самом разгаре.— Ребят, новый игрок! — кричит Таня и с силой впихивает меня в круг.— Да я, вообще-то, домой хотела, &mdas
Такого позора в моей жизни ещё не было. Да и вообще такого хамского отношения тоже.Я не скажу, что всегда ходила королевой и любимицей всех парней. Но в школе общалась со всеми на равных. Друзей у меня имелось предостаточно.Правда, с романтической точки зрения у меня не сложилось. Как-то сразу не заладилось, что ли. Моя первая любовь вспыхнула неожиданно и ярко, но к сожалению, принесла мне больше разочарования и боли, чем радостных моментов.Парень по имени Женька Веселов оказался неисправимым бабником, и встречались мы совсем недолго, ровно до того момента, пока я не застукала его в нашем любимом кафе с другой девчонкой. Причем сидел он за нашим столиком в центре у окна.А дальше… А дальше пошли самокопания, стихи, редкие свидания с другими мальчишками и вечный вопрос свойственный моему возрасту: «Почему все так произошло»?После Женьки моим вниманием больше никто так сильно не владел. Я долго приходила в себя от предательств
Меня кто-то тормошит. Я слышу голос. Спиной чувствую сырую твердую поверхность асфальта, а в висках пульсирующую боль.— Твою мать, вставай! Очнись же, ну давай! — громко кричит мне на ухо мужской бас.Черт, это Беркович.Я резко открываю глаза и вижу перед собой потрепанного, разъярённого, перепачканного кровью и грязью Дамира.— Что случилось? — задаю совершенно нелепый вопрос.Ведь я отлично помню чтО именно случилось. И все же разум подкидывает мне этот вопрос. Видимо, пытается ухватиться за надежду, что все произошедшее на моих глазах было страшным сном.Дамир молчит, не отвечает. Он берет меня под руки и помогает встать на ноги.Я качаюсь и стараюсь поймать равновесие. Дышать очень тяжело, и во всем теле дикая усталость. В груди давка, в горле тугой ком. А ещё мне холодно.— Скорая сейчас будет! — говорит Дамир скрипучим напряжённым голосом, и явь проявляет себя окончательно.Это