Глеб Поляков
Снова посыпал снег. Небо потемнело, будто сейчас был глубокий вечер, хотя часы показывали только два часа дня. Как только я выехал на пригородную трассу, ветер усилился.
Черт!
Скрипя зубами, я напряженно вглядывался в заледеневшее лобовое стекло. Вязкий снег, попадая на нагретую машину, тут же таял и сковывал дворники льдом. Я не видел ничего дальше трех метров.
Огромный джип на шипованной резине не справлялся со скользкой дорогой. Чертыхаясь, я сбросил скорость. Такими темпами я доеду до места только к вечеру. И не факт, что не увязну в сугробе, как только съеду с трассы. Твою мать! Один плюс – машин на дороге практически не было, и я был уверен, что хвоста за мной нет.
Наконец, навигатор запиликал, обозначая поворот направо. Я притормозил, пытаясь разглядеть съезд. К счастью, дорогу не так давно чистили, и я беспрепятственно свернул на неширокую полосу.
Метель нарастала. Если так будет продолжаться, то выезд зам
Глеб ПоляковНа улице стремительно темнело. Сильный ветер, подвывая и свирепствуя, испытывал на прочность добротные стены домика. Окна окончательно залепило снегом.Я с ужасом представил, как вышел бы сейчас на улицу. Далеко бы я не уехал, это однозначно. Ночевать все-таки придется здесь. Я покосился на двух одинаковых девиц.Ася, кутаясь в огромный мохнатый свитер, заваривала чай. Ангелина сидела на скамейке и болтала ногами. Ее черные глазища горели от нетерпения. Она явно ждала, когда я, наконец, сниму куртку и сяду напротив. Я уже предвидел тысячу и один вопрос, на которые мне придется сегодня отвечать.Меня так и подмывало захлопнуть входную дверь с той стороны и скрыться в метели, как Санта, блин, Клаусу. Никогда не умел общаться с детьми. Их вопросы и разговоры всегда ставили меня в тупик. Я начинал чувствовать себя великовозрастным идиотом без капли фантазии. Может, потому что своих нет…Я снял куртку и повесил ее на крючок.
Глеб ПоляковСамым теплым местом в доме была кухня-гостиная на первом этаже. Поэтому ближе к вечеру все собрались здесь. Ася поверх свитера надела еще один огромный свитер и окончательно затерялась в бесконечных слоях одежды.- У вас в спальне холодно? – спросил я, включая чайник. Лампочка в люстре тут же подозрительно замигала. Как бы нам еще без света не остаться.- Терпимо, - пожала плечами Ася, тонкими пальцами поправляя выбившуюся челку.- А я вчера в спальном мешке спала! – похвасталась Ангелина, нависнув над тарелкой с бутербродами.- Хорошо. Значит вы с мамой не замерзнете, - улыбнулся я, наблюдая, как девочка таскает с нарезанных бутербродов колбасу.- Он маленький. Туда только я помещаюсь, - горестно вздохнула Ангелина, пододвигая к себе чашку с чаем.Я посмотрел на Асю. Стоя к нам спиной, она заваривала лапшу быстрого приготовления. Со спины совсем девчонка. Нелепая теплая одежда, угги на ногах, порывис
Глеб ПоляковЯ закрыл глаза и медленно выдохнул. Сердце тяжело ухало в груди. Знала бы эта милая храбрая девушка, какой подарок делает мне, одинокому разочаровавшемуся в жизни мужчине. Но могу ли я воспользоваться этим шансом? Не будет ли это нечестным по отношению к Асе?- Я не могу дать тебе ничего кроме этой ночи, - тихо сказал я.Мой голос дрогнул. Я чертовски боялся увидеть разочарование на нежном лице.- Я тоже…Глубокий хрипловатый голос этой девчушки пьянил сильнее крепкого виски.Открыв глаза, я посмотрел на Асю. Уголки ее губ дрогнули от дрожащей улыбки. Даже сейчас, предлагая себя, она пыталась быть дерзкой и независимой. Маленькая бесстрашная малышка.Откинув одеяло, я осторожно провел рукой вдоль всего девичьего тела, завернутого в одежду. Прикусив губу, Ася подалась навстречу моей ладони. Как же она истосковалась по мужской ласке...Ей бы заниматься любовью со своим парнем, нагишом пить вино в измя
ЛенаШел третий час нашего пребывания в торговом центре.- Лееен, меня уже Назар потерял! – взвыла Ульяна, девушка моего старшего брата.Ася посмотрела на часы и отчаянно закивала. Предательница!И только Ангелина, мой верный товарищ, поддержала меня.- Нам остался всего один этаж! – воскликнула она. – Потерпите еще полчаса!- Слабачки! – поддакнула я, незаметно показывая Але большой палец.Надо будет купить ей самое большое мороженое.Ася с Ульяной устало переглянулись и поплелись за мной.- Я между прочим хочу, чтобы вы с Алей были на свадьбе самые красивые! – повернулась я к своей тетушке. Хотя сейчас в своем джинсовом потертом комбинезоне Ася больше была похожа на мою младшую непутевую сестру.Девушка закатила глаза.- Пожалей невесту! Она полгода выбирала свадебное платье.Я пожала плечами. Если честно, я просто хотела отвлечь Асю с Алей от проблем. В после
ЛенаНа следующее утро весь дом стоял на ушах. Ася с Ангелиной носились по квартире, складывая забывашки в дорожную сумку и попутно запихивая в себя завтрак.Пока Ася одевалась, я усадила неспокойную Ангелину на стул и начала заплетать ей объемную французскую косу.- Ты будешь самой красивой девочкой на свадьбе, - шепнула я.Ангелина разулыбалась и, развернувшись, крепко обняла меня. Рассмеявшись, я поцеловала Алю в пухлую щечку. Как же мне хотелось, чтобы у этой девочки всё было хорошо!Закрепив косу резинкой, я приготовила Ангелине какао и, оставив девочку на кухне, направилась в спальню, где переодевалась Ася. Скоро должен был приехать Назар.- Ты готова? – спросила я, замерев в дверях.Моя тетушка уже успела облачиться в джинсы с водолазкой. И в данный момент собирала волосы в пучок.- Почти, - пробормотала Ася и добавила, растерянно оглядываясь. – Мне всё кажется, что мы что-то забыли.- Главное
ЛенаГлеб прижимал меня к себе, мягко поглаживая по спине. Его глубокое равномерное дыхание отзывалось в моем теле теплой волной. Я вдыхала мужской запах и чувствовала, как успокаивается потяжелевшее сердце.Большие горячие ладони легко касались меня, и мне становилось легче дышать. Рядом с Глебом я всегда чувствовала себя ранимой и беззащитной. Только сейчас я осознала это.Мы молчали.Произнесенные вслух слова придали бы нашей близости двусмысленность. Одинокий мужчина утешает девушку, которая сама пришла к нему…Болезненный жар тела, крепко сжимавшего меня в своих объятиях, заставил опомниться.- Тебе надо лечь, - тихо проговорила я, отстраняясь от Глеба.Мужчина не показывал вида, но ему было тяжело держаться на ногах. На лбу проступила испарина, черты лица заострились, по телу, нависшему надо мной, прокатилась еле ощутимая дрожь.Черт! Нашла время, когда слезы лить!Я вывернулась из объятий Глеба и,
Я неловко замерла в постели Глеба. Мужчина явно находился под действием лекарств и не осознавал, что делает. Откинув голову на подушку, он смотрел на меня из-под полуопущенных ресниц и, обхватив широкой ладонью мое запястье, поглаживал кожу большим пальцем.- Глеб, - осторожно позвала я.Я не отнимала руки и сидела, склонившись над соседом. Вглядываясь в бледное, освещенное тусклым светом лицо, я чувствовала, как невидимая рука сжимает мое сердце.Как быстро я привязалась к этому мужчине. А ведь я практически ничего о нем не знала. Но почему-то доверяла, как близкому другу и даже больше…Почему?Я вспомнила день нашего знакомства, когда Глеб спас меня и как ни в чем не бывало пошел домой, спокойный, невозмутимый и безучастный. Наверное, эта его холодность наравне с силой притягивают женщин, как магнит. Даже мне иногда хотелось, чтобы эти серые отдающие металлическим блеском глаза смотрели только на меня.Странные мысли для девушки, ко
Три года назадЛенаСегодня я абсолютно случайно узнала, что Вадим получил грант на обучение в университете по специальности «журналистика». Мой брат сказал об этом между делом за завтраком.Оторвавшись от тарелки с хлопьями, я расплылась в широченной улыбке. Вадим давно грезил об этой профессии и весь одиннадцатый класс усиленно подтягивал русский и сотрудничал с редакциями газет.- Когда он узнал? – спросила я, тщательно размешивая чай.Я до сих пор боялась, что кто-то догадается о моих чувствах к Вадиму. Хотя, наверное, можно было уже так не париться.Мы с Вадимом пересекались всё реже, несмотря на то, что жили в одном подъезде. Они с Назаром по-прежнему дружили, но встречались, как правило, вне дома – в кафе, на вечеринках общих друзей или дискотеках. Меня с собой, конечно, не брали, хотя я пыталась пару раз напроситься.- Мне уже шестнадцать! – возмущалась я, когда мой брат демонстр