تسجيل الدخولمشاركة
11
آخر تحديث:
2021-08-21 18:01:00Дее из дома Горностая исполнился двадцать один год. Впервые по законам друидов она была допущена на священный пир — и так совпало, что именно этот пир был первым, который проводился не в Таре, как во все прошлые века, а в Арме, новой святыне богини Дану.
Дея покинула корпус, где обучали детей Дану, более трёх лет назад — в тот день, когда нового наследника старшего Горностая по дороге в Тару, где его должны были искупать в бычьей крови и назвать именем рода — похитили фоморы. Вместе с ним исчезла и его мать. Отец Деи, прежде чем предаваться горю, посчитал необходимым вернуть единственную наследницу в дом — хотя как воину из внутреннего круга Горностаев ему и было дозволено завести троих сыновей, он имел лишь двух детей, и один из них теперь, видимо, был мёртв.
Дея восприняла возвращение с равнодушным спокойствием — она никогда не ожидала ни большего, ни меньшего от отца. Оставшиеся три года она навёрстывала упущенное, занимаясь больше стре
أحدث فصل
Дети богини Дану. Книга первая 23
Риган вздохнул и бросил последний, недолгий взгляд на сплошную стену друидов, стоявших позади него. Не похоже было, чтобы о его уходе кто-то жалел — впрочем, чего ещё было от них ожидать?Он поморщился, прогоняя собственную внезапную сентиментальность. Давно уже он не пытался отыскать за холодными улыбками и глубокими поклонами учеников что-либо, похожее на почтение и любовь. Не искал он любви и когда речь заходила о богине, давно уже сделавшей его вечным спутником своих утех.Поначалу Риган не хотел. Но смысла сопротивляться не было, и он понял это довольно быстро — когда богиня предложила ему на выбор себя или ритуал с конём.Дану всегда умела добиваться своего, и при мысли о том, что теперь служить ей будет другой, губы Ригана окрасила злая улыбка.Он ступил в пещеру и поднял факел высоко над головой. Постоял несколько секунд, привыкая к темноте, и двинулся вперёд. Воздух в лабиринте туннелей был влажным и пах гатью, а по стенам вились ветв
Дети богини Дану. Книга первая 22
С той ночи и каждую ночь Дея засыпала в постели Девона. Тот не говорил ни слова, хоть и не приглашал ученицу к себе. Но каждую ночь перед тем, как уснуть, он прижимал Дею к груди и утыкался носом ей в плечо. А затем закрывал глаза и проваливался в глухой, как каменная пещера, лишённый всяких видений сон. Если же сны всё же приходили к нему, Дея просыпалась и принималась гладить Девона по волосам, так что через некоторое время тот всё-таки по-настоящему засыпал.«Что же было с тобой?» — то и дело думала Дея, вглядываясь в спящее лицо, но ответа на этот вопрос Девон по-прежнему не давал.Впервые за долгое время друид просыпался выспавшимся. Случалось это обычно рано — едва солнце касалось первым лучом его разметавшихся по постели волос. Он открывал глаза и теперь уже сам разглядывал девушку, поселившуюся в его доме и в его сердце.Девон не знал, как и когда это произошло. Дея произрастала из него, как дерево растёт из земли, и казалась Дево
Дети богини Дану. Книга первая 21
— Сила трав велика, но они должны быть собраны ночью и вложены в руку покойника. Есть травы, чтобы вызывать любовь или чтобы вызвать бесплодие, но только знахари фоморов знают секреты их силы — и не раскроют их никому, кроме посвященного.Дея сосредоточенно болтала в воздухе склянкой, выточенной из полупрозрачного кварца.— Ну что, получилось что-нибудь?Дея осторожно плеснула жидкость в котёл, и наваристый бульон, соприкоснувшись с зельем, мгновенно вспыхнул — так, что пламя взвилось до потолка.Дея открыла рот, секунду пыталась совладать с собой, а затем чихнула.— Не клади больше анемон, — Девон покинул своё место около окна, где стоял до сих пор, и, остановившись рядом с Деей, принялся разглядывать оставшееся содержимое котелка.— Я не клала анемон, — проворчала Дея и, повернувшись к столу, принялась разглядывать разложенные на столе травы. — Я же не совсем дура, Девон. Знаю, какой эф
Дети богини Дану. Книга первая 20
— Где ты научилась читать?Вопрос застал Дею врасплох, когда она убирала на полку очередной фолиант.Девон по-прежнему вёл себя отстранённо, но больше не наказывал её, и Дея, за несколько месяцев успевшая измучаться от скуки в одиночестве горной пещеры, взялась читать книги, которые стояли на полке у наставника. Она читала их одну за другой, не испытывая особого интереса и не выбирая, что читать, просто чтобы занять себя.Дея обернулась и в недоумении посмотрела на Девона, сидевшего на скамье, которая служила ему кроватью.— Странный вопрос, — произнесла она и шагнула к Девону, чтобы рассмотреть — не шутит ли он. — В Круге. Как и ты.Девон молчал какое-то время, и от этого молчания по спине Деи пробежал холодок.— Девон, ты не помнишь меня?Не говоря ничего, Девон встал и направился к выходу — что, в общем-то, было не слишком удивительно для него. Обычно Дея его не преследовала — Девон в
Дети богини Дану. Книга первая 19
Празднество, приуроченное к имболку, длилось три ночи и три дня. Однако Дея больше не участвовала в нём.Сразу после разговора с Дану она стала искать способ удалиться, и такой способ представился, как только Девон закончил осматривать свои владения и вернулся к трону богини.— Всё идёт хорошо, — сказал он, скрещивая руки на груди и занимая своё обычное место по правую сторону от трона.— Людям нравятся новые обряды, которые ты ввёл.Девон усмехнулся одним краешком губ, но в свете факелов, метавшемся по стенам и плясавшем в его глазах, окружённая перьями ворона улыбка казалась волчьим оскалом.— Не сомневаюсь. Риган никогда не знал, как заставить себя любить.Он помолчал и добавил:— И я выполнил ваш приказ. У меня есть ученик.Два взгляда устремились на Дею, которая вдруг ощутила себя абсолютно лишней. Она никогда не страдала особой пугливостью, да и вообще ею не страдала, но богиня и великий друи
Дети богини Дану. Книга первая 18
В первую же ночь Дея простудилась — сквозь пролом в стене, завешенный лишь пологом из медвежьей шкуры, немилосердно дуло. Дея хлюпала носом, стараясь не привлекать к себе внимания Девона, который, казалось, день ото дня становился только злей. Он будто бы специально искал малейший повод, чтобы придраться к ученице и хотя розги больше в ход не пускал, но нашёл другой способ наказывать девушку за мелкие провинности — стоило той уронить склянку или плохо застелить постель, как Девон толкал её к стене, прижимал к камню щекой и, задрав вверх тунику, наносил несколько увесистых шлепков пониже спины.В такие минуты Дея готова была завыть от унижения и ненависти к самой себе, потому что тело откликалось на наказание так же, как на ласку, и сама мысль о том, что руки Девона будут подобным образом касаться её, заставляла вертеться с боку на бок всю ночь.Однако о том, чтобы просить Девона о чём-то или жаловаться на собственное здоровье не могло быть и речи — Де
