Стук в дверь раздался, когда Кира уже надела джинсы и просовывала голову в горловину водолазки.
— Минутку!
Одним рывком она влезла в водолазку и торопливо расправила ее на себе. Распущенные волосы упали ей на лицо, когда она распахнула дверь.
— Кэлси?
Уголек, тершийся об ноги, вдруг зашипел и выгнул спину, а затем испуганно бросился за порог.
Кира проводила кота долгим взглядом, недоумевая, что с ним случилось, а затем с не меньшим удивлением посмотрела на Кэлси. Он решил навестить ее?
Спохватившись, она шагнула назад и, вспомнив об элементарной вежливости, неуверенно кивнула в сторону погасшего очага.
— Может быть, чаю?
— Нет, спасибо.
Кэлси вошел в дом и прикрыл за собой дверь. Его глаза обежали комнату, остановились на открытом окне, а затем обратились к ее лицу. Кире стало не по себе от слишком пристального интереса, в котором сквоз
Вокруг шумел лес: стонали высокие деревья, раскачиваясь на ветру, в густых кронах прятались птицы, зеленая трава и трепещущие кустарники расцветали рыжими кляксами— лучами заходящего солнца. Наверху небо стремительно наливалось свинцовой тяжестью наступающей ночи. В этой гармонии выжженный дотла пятачок земли в небольшой низине смотрелся жутко и неестественно, так же, как и выложенный хворостом треугольник. В его середине хворост был сложен в какую-то замысловатую фигуру, в которой Кира, вздрогнув, узнала глаз со зрачком.Из сверкающего проема двери вышли Айрис, Габби и Кэлси. Последний захлопнул дверь, и та исчезла, бесшумно растворившись в воздухе. Он обернулся, и Кира похолодела: на его плече висело ружье.—Идите туда,— Кэлси указал рукой на треугольник и щелкнул затвором. —Иначе… Убить не убью, но выстрелить могу. Будет больно. Никто же не хочет лишней боли?Габби что-то промычала, судя по выражению ее л
Сознание возвращалось толчками. Сначала на нее обрушились запахи— аромат лекарственных трав, свежесрезанных цветов, куриного бульона и чужого парфюма смешались между собой и защекотали ноздри. Затем Кира ощутила теплоту чьих-то ладоней на своих плечах.С трудом разлепив сухие губы, она простонала:—Грэм…—Боюсь, что нет,— ответил женский голос.Кира резко открыла глаза и в панике уставилась на незнакомку с приятным лицом. В ее забранных наверх темных волосах поблескивала первая седина. Белый халат был распахнут и открывал взору изящное черное платье из дорогой ткани. Весь облик женщины говорил о респектабельности.—Кто вы?—Меня зовут Урсула Квайн. Я ваш лечащий врач.Кира быстро обежала глазами просторную незнакомую комнату с большими окнами. На столе— корзина с фруктами. Еще одна, уже с цветами, высилась на подоконнике. Два мягких кресла стоял
—Ты думаешь, у меня получится?Они стояли у подножия мраморных ступеней, ведущих в столичную школу магии. Ее широкое, высокое здание с острыми шпилями на башнях вызывало у Киры страх, восторг и трепет, оседающий на кончиках дрожащих пальцев.—Я даже не сомневаюсь,— уверенно сказал Грэм. За его плечами висел ее потрепанный рюкзак, из которого выглядывала настороженная морда Уголька. Уши кота, прижатые к макушке, ловили каждый звук людной улицы: редкие гудки автомобилей, шум проезжающих экипажей, крики мальчика, продающего газеты на углу. В зеленых прищуренных глазах не было страха, только хищное любопытство. — К тебе вернулся дар. Ты с легкостью пройдешь вступительные испытания.Кира сглотнула и медленно кивнула. Прошел месяц с момента несостоявшегося ритуала; плечо зажило. На месте раны не осталось ни следа (Урсула оказалась действительно сильной ведьмой). О случившемся напоминали лишь редкие ночные кошмары и подвешенная
—С днем рождения, солнышко!Кира вздрогнула: голос незнакомки удивительно напоминал голос мамы. Нет, не той холодной, интересующейся только своими проблемами женщины, в которую превратилась ее мать, а той, которую Кира помнила по коротким вспышкам из детства: смеющейся, ласково шепчущей ей что-то на ушко. Образ оказался настолько ярким, что она почти почувствовала невесомый поцелуй на своей щеке. Ее взгляд метнулся к столику на открытой террасе дорогого ресторана— не чета той кафешке, где Кира работает.Носок ее кроссовка зацепился за узкую ножку хромированного стула (часть столиков стояла слишком близко к улице, видимо, для тех посетителей, кто любил поиграть в демократичность), и Кира полетела лицом вперед, успев выставить перед собой руки. Ладони обожгло от соприкосновения с шершавым асфальтом, с губ сорвалось тихое ругательство. Поднимаясь на ноги, она угрюмо посмотрела в сторону террасы, увитой зеленью, словно стена дома плющом. Девочка лет
Край неба заалел в преддверии скорого рассвета. Кира сонно приподнялась, тяжелый плащ сполз к ногам. Она растерянно посмотрела на сумрачный лес. В молочной дымке отступающего тумана чернели стволы высоких деревьев.Взгляд испуганно заметался по поляне, но паника быстро прошла. Грэм обнаружился слева от потухшего костра. Он задумчиво перебирал содержимое холщового мешка и даже не обернулся, а лишь кивнул в сторону ближайших кустов:—Там можно облегчиться.Спросонья Кира не сразу поняла, что тот имеет в виду, а затем вспыхнула и, неловко ковыляя, направилась в указанном направлении. Что ж, принять душ можно и позже. Если повезет, конечно. Впрочем, вряд ли в деревне откажут в такой малости. Не звери же там живут.Поляну они покинули быстро: Кире требовалось совсем немного времени на сборы, а Грэму, похоже, и того меньше. Кажется, он давно был готов отправиться в путь, но терпеливо ждал, когда она проснется.Он нес ее легко и уверенно. Ее п
Кира протерла большое серебристое зеркало в резной деревянной раме и отошла на шаг назад. Отражение тут же показало невысокую хрупкую девушку с бледным осунувшимся лицом. На нем темными озерами сияли большие карие глаза, под которыми залегли черные тени. На новом месте к ней вернулись кошмары, и Кира часто просыпалась среди ночи с гулко бьющимся сердцем и беззвучным криком на губах.Она еще раз провела сухим полотенцем по стеклу и, откинув назад темно-русые волосы, заплетенные в простую косу, вздохнула. Ей, выросшей в большом и шумном городе, было неуютно в маленькой деревушке, затерявшейся посреди темного леса.Ночь здесь была наполнена непривычными и потому пугающими звуками: стрекотом сверчков, уханьем совы и шумом ветра в кронах деревьев. Ночью Кире становилось по-настоящему страшно и… одиноко так, как никогда не было в мегаполисе. Наверное, если бы не Грэм, она бы уже сошла с ума.Вот и зеркало у нее появилось благодаря ему. Он просто принес его с ут
Кира уснула уже под утро, поэтому встала позже, чем собиралась. Проснулась резко, с застывшим на губах криком и оглушительно колотящимся сердцем. Футболка, в которой она спала, прилипла к вспотевшей спине. Кира резко откинула одеяло и, потирая виски, села на постели.Просто сон. Давно же ей не снились кошмары…Ноги коснулись холодного деревянного пола, и Кира подошла к окну. Отдернув занавеску, она с легкой задумчивостью посмотрела сначала на пустой, залитый солнечным светом двор, а затем на часы, стоящие на полке над очагом. Десять утра. Что ж, пора.Первым делом она решила прогуляться в лес и поискать там потерянный вчера полотняный мешочек. Если документы еще можно было восстановить, то деньги второй раз едва ли ей дадут.Быстро одевшись в привычные джинсы и водолазку, она сполоснула лицо водой из кувшина и вышла из дома. Уже дойдя до околицы, Кира остановилась и в волнении посмотрела на шумящий перед ней лес. Куснув губу, она спрятала руки в ка
Перед глазами Киры мелькала трава— зеленая, сочная, густая. Она легко сминалась сапогами Грэма. Болтаясь на его плече можно было увидеть немного: только эту чертову траву, листья кустарников да стволы деревьев. Лес вокруг шумел и волновался. В спину палило непривычно яркое солнце.Слезы быстро высохли, оставив после себя лишь злость и горечь. Поначалу Кира брыкалась и извивалась, но постепенно поняла, что это бесполезно. Грэм был несокрушим, как скала, и так же неразговорчив. Кажется, весь запас слов на сегодня он израсходовал. От кляпа она избавилась(руки ей не связывали). Впрочем, желаниекричать впустую и срывать горло уже прошло.Она не знала, как долго они шли. Грэм передвигался быстро, бесшумно и легко. Если в первый день знакомства это умение восхитило ее, то теперь откровенно напугало.Тело успело затечь от неудобной позы, а в глазах уже запрыгали цветовые пятна, когда Грэм остановился. Перед лицом Киры зеленела все та же трава, по