Ну я и рассказала. Всё и с самого начала. И про брата с его… невестушкой, и про тётю Катю с Вильгельмом, и про Адама с Мередит. Всё, что произошло со мной за последние недели.
Джон слушал молча, только кивал иногда, то ли моим словам, то ли собственным мыслям. Я так и не поняла, поверил он мне или нет. Но дослушав до конца, коротко велел:
– Ешь, – и сам принялся за стейк.
Я старалась медленно и аккуратно отрезать маленькие кусочки. Сдерживалась. Тогда как хотелось вгрызться в сочное мясо и насладиться его ароматом. Готовили тут по-настоящему вкусно. Пальчики оближешь. Но я… робела. Да это было именно то чувство, что охватывало меня в присутствии Джона. Робость.
Он подавлял меня своей властностью, возрастом, мужественностью, харизмой. Тем, как скептически он вскидывал бровь, когда слышал новую информацию.
Я чувствовала себя нашкодившей школьницей в кабинете директора. Так и тянуло выпрямить спину и сложить ладони на коленка
Джон оставил Далтона разбираться с вещами, а сам проводил меня до комнаты.– Это твоя каюта, – сообщил он, отодвигая дверь.Так здорово, здесь все двери не открывались на петлях, а сдвигались в сторону. Думаю, это из-за штормов, чтобы во время качки нос кому-нибудь не расквасило.Сам Джон ко мне не зашёл, остался снаружи. Задвинув дверь и закрыв замок изнутри, я наконец смогла спокойно выдохнуть и расслабиться.Бросила сумочку на столик, а сама растянулась на широкой двуспальной кровати. Ух ты! Какая благодать. Матрас был не слишком мягким, но и не слишком твёрдым – именно то, что нужно. К тому же отлично пружинил. Я вспомнила старенький диван, на котором спала дома. И сравнение было далеко не в его пользу.Здесь всё было не просто дорого, здесь было шикарно. Возможно, во мне говорили комплексы простого смертного, но, казалось, что на каждой вещи здесь висел ценник. Вот, например, эта чёрная ваза, похожая на колбу. Сколько она мож
Я никак не могла оторваться от стены, всё также прижималась к ней спиной, хотя Кэлтон уже давно ушёл. Я просто не доверяла своим ногам. Казалось, стоит потерять надёжную опору, и они подогнутся, подведут меня в трудную минуту, не справятся с гравитацией.– Дыши, Горцева, дыши, – внушала я себе, пробуя услышанную в каком-то фильме технику американских морпехов против паники: на четыре счёта – вдох, на четыре счёта – выдох. Но с дыхательной гимнастикой я, похоже, что-то напутала. Помогала она слабо. Точнее совсем не помогала. Спокойствие категорически отказывалось на меня снисходить.Задвинула дверь и бочком бочком, держась за стеночку, двинулась к кровати. И лишь в горизонтальной плоскости, окончательно и бесповоротно победив гравитацию, я смогла более-менее внятно соображать.Ох, и что же такое у нас только что произошло?Да уж, произошло. Ещё как произошло. Вот только понять бы всё-таки, что это было?Ответов я не находила.
Беседа с Далтоном оставила у Джона весьма противоречивые ощущения. С одной стороны, поверхностная проверка биографии его так называемой сиделки не выявила ничего подозрительного.Обычная девчонка. Двадцать четыре года. Красный диплом по специальности лингвист-переводчик. Родители погибли. Её и брата вырастила бабушка, которая также недавно умерла.Живёт сейчас вместе с братом и его невестой. Занимается переводами на дому.Джон просмотрел внушительный список переведённых ею художественных произведений и вздохнул. С такой загруженностью вряд ли она успевает вести двойную жизнь. К тому же за пределы своей страны девушка выехала впервые. И всё же он сомневался.– Стареешь, Далтон. Не можешь собрать полноценное досье на какую-то девчонку.Они сидели в открытой столовой на второй палубе. И длинные чёрные волосы Далтона красиво развевались на ветру, словно у какой-нибудь фотомодели.Индеец повернул к Джону своё мужественное лицо. Его зауженны
Как же мне плохо.Всё вокруг кружилось и вертелось. Даже не уверена, что сумею выжить в этом водовороте. Качка, которую поначалу я практически не воспринимала, стала настолько осязаемой, что ощущалась почти живым существом. Врагом, желающим мне зла. Вставшим на пути к моей цели – добраться до кровати. Сейчас она казалась почти недосягаемой.Одной рукой я придерживала полотенце на груди, а другой – сама держалась за стену. Только бы не упасть. Если я грохнусь на пол в некрасивой позе, полотенце распахнётся, и мой работодатель увидит всё, что принято скрывать от посторонних глаз. Тем более мужских.От его помощи я с возмущением отказалась и теперь пожинала плоды своей гордыни.Только бы дойти.Даже смешно. Тут всего шагов десять. Может, пятнадцать. Но сейчас я была такой слабой и беспомощной, что каждый сделанный шаг являлся подвигом, победой моей силы воли над бренным телом.Наконец повалилась на кровать. Полотенце на спине натяну
Джон меня волнует. Очень. А ещё интригует. И пугает. Причём всё это одновременно.Я была абсолютно уверена, что вот сейчас он меня поцелует. А может, и ещё кое-что… Я даже забыла об обгоревшей коже. Вот только она совсем некстати о себе напомнила.Неужели его это испугало? Мои ожоги? Неужели мне не показалось, и это действительно была брезгливость на его лице?Настроение упало в минус. Точно, я ему противна. Иначе, почему он ушёл?Мои комплексы снова расцвели пышным цветом.Как я могла на что-то надеяться? И почему я вообще на что-то надеюсь? Разве я не понимаю, что между нами нет ничего общего? Понимаю. Прекрасно понимаю. Так отчего эти глупые мысли?Горцева, немедленно прекращай! Не глупи!С тяжёлым вздохом я сползла с постели и поплелась в ванную. Сделала утренние дела и полезла в душ. Настроила чуть тёплую водичку и малым напором полила спину. Вроде ничего. Жить можно. Вот только настроение подниматься отказывалось.
– Я как раз хотела с вами об этом поговорить… – начала было она, но сбилась.Под пристальным, испытующим взглядом Джона ей стало неуютно. Он продолжал давить, чтобы она окончательно смутилась, почувствовала себя голой. И раскололась. Он заглядывал прямо вглубь неё, просвечивая насквозь рентгеновскими лучами своих глаз.Ещё чуть-чуть, немного дожать.Но София вдруг выпрямила спину и смело встретила его взгляд, больше не опуская глаза. Бунт?Так не ведут себя те, кому есть, что скрывать. Джон всё больше и больше сомневался в том, что она шпионка его сына. Слишком открыто девчонка себя вела, слишком искренними были её эмоции. И она по-настоящему расстроилась из-за его недоверия.«Так кто же ты тогда, София Горцева? И зачем ты на моей яхте? Зачем ты подбираешься ко мне?» – Джон, как ни старался, не мог найти ответов на эти вопросы.– Я внимательно тебя слушаю и надеюсь, твои ответы меня устроят, –
Джон весь день провисел на телефоне. Неожиданно застопорилась крупная поставка материалов, из которых изготавливались корпуса яхт. И Кэлтон поднял на уши всех, кто был виноват в проволочке. Стекловолокна оставалось максимум на четыре дня, и большой заказ, за которым пристально следили японцы, оказался под угрозой срыва.Адама, который должен был следить за производством и разруливать эту ситуацию, нигде не могли найти. Разумеется, эта новость тоже не подняла Джону настроения. Он рвал и метал.Уже после обеда нашёлся новый поставщик с приемлемыми ценами и хорошей репутацией. Даже накручивать за спешку не стал.Пока обговорили условия по видеосвязи, пока составили основные пункты договора и отправили на проверку юристам. К вечеру Джон был выжат как лимон. Ему хотелось только одного…Когда он понял, чего именно, резко поднялся с кресла, раздражённо хлопнув ладонью по столешнице. Подошёл к иллюминатору и отодвинул жалюзи. Солнце уже готовилось к уходу
Он шёл ко мне, и я чувствовала, как с каждым его шагом сердце колотится все громче. Оно бы давно спряталось где-нибудь в районе пяток, если б не было окружено частоколом грудной клетки. Вот и я себя чувствовала птицей в клетке, которая может лишь трепыхать крыльями, но не улететь.Чем ближе он подходил, тем неуютнее мне становилось. Его пристальный взгляд, решительное выражение лица не обещали мне ничего хорошего. Не знаю, что он задумал, но это мне уже заочно не нравилось.Кэлтон подошёл почти вплотную к дивану, и я инстинктивно подвинулась, стремясь увеличить расстояние между нами. Он опустился рядом, я отодвинулась ещё немного. Постаралась даже незаметно отдёрнуть шорты вниз, вдруг начиная остро чувствовать, что мои ноги совершенно голые, открытые его жадному взгляду.Джон молчал, отчего становилось всё более неловко. Затем я почувствовала его горячие пальцы, скользнувшие по моему плечу. Вздрогнула от неожиданности и… электрического разряда, пронзившег