Глава 5

Освобождение приходит неожиданно. Я даже не успеваю понять, что случилось. Просто исчезает тяжесть навалившегося на меня тела. Никто меня не держит. Я больше не задыхаюсь, но всё ещё лежу на траве, оглушённая и испуганная. Кровь в ушах бешено пульсирует после пережитого ужаса. Я почти ничего не слышу.

Спустя вечность приподнимаюсь на локтях. Голова кружится, и я вынуждена перекатиться на живот, чтобы сконцентрироваться на том, что происходит вокруг.

Но не успеваю, кто-то подхватывает меня под руки и приподнимает. Снова накатывает паника. Я кричу, верчусь, стараюсь вырваться, но сильные руки продолжают меня удерживать. Тогда ноги перестают меня держать, и я оседаю на землю. А затем приходит темнота, поглощая всё вокруг.

Просыпаюсь я медленно, не понимая, где нахожусь и как здесь оказалась.

Ощупываю руками мягкое покрывало, которымнакрыта до самой шеи. Значит, я лежу на кровати. Комната большая, потому что настольная лампа, которая горит на тумбочке справа от меня, выхватывает лишь часть пространства. Всё, что находится за кругом жёлтого света, теряется в полумраке.

Это определённо не моя квартира. Тогда где же я?

Вспоминаю всё, что случилось со мной и пытаюсь подняться на ноги. Возможно, мне всё ещё грозит опасность, и нужно бежать отсюда как можно скорее.

Тело плохо слушается. Цепляю рукой стакан, стоявший на тумбочке. Он падает, ударяется о паркет и закатывается под кровать. Холодная вода разливается по деревянной поверхности и стекает на покрывало, а затем дробными каплями падает на пол.

Я смотрю на то, что наделала, и снова чувствую приближение паники. Ведь тот, кто привёз меня сюда и уложил в кровать, наверняка слышал всё это.

Спустя несколько секунд дверь открывается, пропуская в комнату ещё один источник света. Он освещает силуэт мужчины. К сожалению, со спины, и я не могу разглядеть его лицо.

Инстинктивно вжимаюсь в кровать, стараясь стать маленькой и незаметной. Но мужчина направляется прямо ко мне. Я смотрю, как он приближается, даже не осознавая, что задержала дыхание.

И лишь когда он входит в круг света, облегчённо выдыхаю. Это он, мой принц с парковки.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает он, присаживаясь на краешек кровати.

Голубые глаза смотрят обеспокоенно и с сочувствием.

– Нормально, – пытаюсь ответить я, но голос сипит, и выходит только какое-то невнятное бормотание.

– Всё будет хорошо. Доктор сказал, что ты не пострадала. Только психологически.

– Доктор? – мысли тяжёлые и шевелятся с трудом. – Что со мной произошло?

– На тебя напали и пытались… – он замолкает, и я вспоминаю влажные руки, стягивающие с меня одежду. Передёргиваюсь от отвращения и ужаса, и он это замечает. – Не бойся, я подоспел вовремя. Они ничего не успели сделать.

Смотрю на него во все глаза. Он меня спас? Мой принц. На глаза наворачиваются слёзы, и я начинаю часто моргать, чтобы не дать им пролиться.

– Ты меня спас… – произношу это очень тихо, не уверена, что он это расслышал.

– Главное, что всё позади, – говорит Александр, накрывая мою руку своей. Я рефлекторно отдёргиваю ладонь и тут же понимаю, что сделала. Он ведь сейчас обидится.

– Извини…

– Не стоит, ты испугалась, и это нормально. Главное, что всё позади. – повторяет он. И мне кажется, скорее, для того, чтобы я сама в это поверила.

– Где я? – задаю самый главный вопрос, хотя уже, кажется, знаю ответ на него.

– У меня дома, – подтверждает мою догадку Павлов. – Доктор сказал, что тебе нужно будет подкрепиться, когда проснёшься. Поэтому, если ты готова, приглашаю тебя на поздний ужин.

Александр улыбается, и на душе становится теплее. Кажется, даже кошмарные воспоминания отступают в тень.

– Спасибо, – моя признательность ему сейчас безгранична. И я снова хочу расплакаться. От облегчения и благодарности. Но снова сдерживаюсь.

Дождавшись, когда он выйдет из комнаты, осторожно выбираюсь из-под покрывала. На мне голубая мужская рубашка. Снова впадаю в панику и судорожно лезу руками под одежду. С облегчением нащупываю нижнее бельё. И только тогда спускаю ноги на пол. Недолго сижу на краю кровати, собираясь с духом и внутренне ощупывая своё состояние. Вроде ничего. Тогда решаюсь и встаю на ноги.

Рубашка достигает середины бедра. И я решаю, что этогонедостаточно, чтобы соблюсти приличия. Свою одежду мне не хочется даже видеть, поэтому я даже её не ищу. Снимаю с кровати покрывало и закутываюсь в него.

Босиком мягко шлёпаю по деревянному паркету. Он приятно прохладный. Выхожу из комнаты и оглядываюсь по сторонам, пытаясь сообразить, куда мне теперь идти.

Квартира большая и просторная.Отделана в светлых тонах с вкраплением ярких пятен.

Александр ждёт меня в коридоре.

– Мне нужно… – начинаю озвучивать свою просьбу, но он уже открывает дверь ванной.

– Полотенца и халат внутри, – сообщает он и испаряется.

На всякий случай закрываюсь изнутри. Конечно, он меня спас от насильников, но сейчас я не доверяю всем мужчинам без исключений. Хотя Павлову, пожалуй, я не доверяю чуть меньше остальных.

Долго стою под горячими струями воды, потом нащупываю шампунь и смываю с себя ощущения чужих прикосновений и сами воспоминания о них.

В какой-то момент мне начинает казаться, что кто-то стучит. Открываю глаза и выключаю воду. Действительно стучит. В дверь.

– У тебя всё в порядке? – доносится до меня обеспокоенный голос Александра.

– Да! Сейчас выйду. – чувствую странную благодарность за то, что он волнуется за меня.

Не знаю, сколько времени прошло, но, кажется, и правда, пора выходить. Вытираюсь пушистым полотенцем, промокаю волосы и надеваю на себя мужской халат. Он тёплый и мягкий, а ещё большой и достигает щиколоток. Я закутываюсь в халат, как в броню, потуже затягиваю пояс и выхожу из ванной.

Кажется, теперь я достаточно пришла в себя и готова столкнуться с реальной жизнью.

Взгляд у принца обеспокоенный, но при этом одобрительный. Похоже, ему нравится, как я выгляжу в его халате.

Улыбаюсь уголками губ, скорее, чтобы выразить ему вежливую благодарность за заботу, чем поощрить на что-то большее.

И вообще, после нападения эротический гипноз спадает с меня. Нет, Павлов не становится менее привлекательным, он по-прежнему самый красивый и привлекательный мужчина из всех, что я встречала в обычной жизни. Но теперь я перестаю смотреть на него зомбированным взглядом, открыв рот, через который  вылетают все здравые мысли.

Это звучит очень цинично, особенно, учитывая, какой опасности я подвергалась,  но, похоже, эмоциональная встряска пошла мне на пользу – теперь я могу объективно мыслить.Ну почти.

Александр проводит меня в столовую, где накрыт стол на двоих, и отодвигает стул. Мне приятны его ухаживания и забота.

– Спасибо, – снова слегка улыбаюсь.

– Я не знал, что ты любишь, поэтому заказал всего понемногу, – он делает приглашающий жест рукой, и я сосредотачиваюсь на еде.

Здесь действительно есть всё. Но, несмотря на обилие деликатесов, многие из которых я никогда не пробовала, организм весьма вяло реагирует на возможность подкрепиться чем-нибудь вкусненьким.

Выбираю небольшой бутерброд с красной рыбой и лёгкий салат, понимая, что Павлов от меня всё равно не отстанет, раз уж даже вызвал врача, пока я была без сознания.

Сам Александр жуёт какую-то мясную нарезку, запивая её чёрным кофе. Аромат приятно щекочет ноздри, и я ловлю себя на том, что и сама с удовольствием выпила бы чашечку.

– Можно и мне? – киваю на его напиток.

– Не стоит, – отвечает он так ласково, что я начинаю чувствовать себя маленьким несмышлёным ребёнком.

– Почему? – в моём желании узнать причину тоже есть что-то детское, как потребность капризничать и любым способом добиваться своего.

– Не сможешь уснуть, – в его голосе – бездна терпения.

– А ты?

– Мне уже пора вставать, – улыбается он, кивая на окно, где светлой полосой занимается рассвет.

По моим ощущениям – ещё глубокая ночь или слишком раннее утро, чтобы пора было вставать. Взгляд натыкается на настенные часы – ещё нет и пяти утра. Для меня, как истинной «совы», это время глубокого сна.

– Зачем вставать в такую рань? – не верю я.

Павлов усмехается и озвучивает свой график:

– Обычно я встаю в пять тридцать. Пробежка, тренировка в спортзале, завтрак и к восьми еду на работу. Просто сейчас уже нет смысла ложиться.

– А кем ты работаешь? – мне нравится с ним так сидеть и разговаривать, узнавая друг друга. И я опять поражаюсь той лёгкости, с которой звучит «ты» в нашем общении.

– У меня свой бизнес. В Германии и здесь, – он пожимает плечами, как будто говорит о чём-то обыденном. Ну конечно, подумаешь, бизнес в Германии и в России. Это ж какой у него уровень дохода?

И я задумываюсь. Вот вроде и у меня свой бизнес. Но почему-то кажется, что мы с Павловым из разных миров. Вот я вряд ли смогу позволить себе такую жизнь, как у него.

– А ты чем занимаешься, Юля? – он словно услышал мои мысли. Чувствую, как краснею.

Вот он, отличный момент, чтобы признаться во всём. Сказать, что я обычная уборщица. И вообще, меня заставили ввести его в заблуждение. Сдать Тужинских, залитый ковёр и мой страх перед потерей работы. В этой ситуации я жертва. И совсем не хотела его обманывать, но обстоятельства сложились против меня.

Я уже открываю рот, чтобы признаться в своих грехах, но тут звониттелефон Павлова, и он, извинившись, выходит из-за стола. Ладно, признаюсь позже.

Я доедаю салат, нахожу за аркой кухню и отношу тарелки в раковину. Затем, подумав, убираю оставшуюся еду в холодильник, мою посуду. Налив себе стакан воды, подхожу к окну.

Уже рассвело, и под моими ногами суетится город. Как же здорово жить здесь, наверное. Я представляю, как сижу с ноутбуком у окна, в которое стучит дождь, далеко внизу бегут по своим делам прохожие. Александр протягивает мне кружку с горячим какао…

Стоп! Откуда в моей фантазии взялся Александр?

А он, словно опять услышав, что я о нём думаю, возвращается в столовую. На нём спортивные штаны, футболка и кроссовки. Он окидывает удивлённым взглядом пустой стол, но никак не комментирует. Вместо этого подходит ко мне.

– Я на тренировку, а ты бы вернулась обратно в постель, – и смотрит так ласково, с трогательной заботой. – Тебе пока не стоит перенапрягаться.

Я забываю о том, что собиралась признаваться. И только киваю. В постель, так в постель. Тем более, что спать действительно хочется. И я засыпаю, едва закрываю глаза.

Я не слышу, как Павлов вернулся с тренировки, не слышу, как он снова ушёл, на этот раз на работу. Но, когда я опять просыпаюсь, в квартире никого нет. Это ощущение пустоты вокруг заставляет меня выбраться из-под одеяла и пройтись по комнатам в поисках Александра. Кажется, я надеялась, что он окажется дома. Немного.

Убедившись, что я на самом деле одна, иду на кухню. Потому что зверски голодна. Достаю контейнеры с едой и устраиваюсь прямо за кухонным столом. Ем быстро, потому что уже одиннадцать часов утра, а мне нужно убрать квартиру Тужинских до возвращения их родителей.

Главный вопрос – как выйти на улицу? Поскольку моя одежда пострадала в схватке с насильниками, а в махровом халате появиться в метро, вряд ли рискну, я отыскиваю гардеробную Павлова.

Ого, у него под одежду выделена целая комната, размером с однушку, которую я снимаю. Может, он даже и не заметит, если я что-то позаимствую.

Останавливаюсь на белой рубашке, у которой подворачиваю рукава и завязываю полы узлом на животе. Затем надеваю джинсы, которые мне велики и висят на бёдрах. Приходится одолжить ещё и ремень. Джинсы я тоже подворачиваю чуть выше щиколоток. А мои матерчатые туфли, к счастью, находятся в шкафу в прихожей.

Что ж…

Взгляд в зеркало показывает растрёпанную девицу, одетую как мальчишка, у которого много старших братьев, передающих одежду по наследству. Ничего. Главное, держать хвост пистолетом и делать вид, что так и надо. Пальцами расчёсываю волосы и оставляю их распущенными, надевая резинку на запястье.

Бросаю последний взгляд на квартиру Александра. Для меня это только мечта, и я буду к ней стремиться. Но не сейчас. Сейчас мне здесь нет места, ни в его квартире, ни в его жизни.

Выхожу наружу и захлопываю за собой дверь. Никаких сожалений. Всё равно у нас с ним ничего бы не вышло.