На городском кладбище, как всегда, стояла тишина. Могильные холмы покрыты шапками снега, они блестят, искрятся на солнце, словно усыпанные мелкими бриллиантами. Только в этом месте вечной печали и скорби так тихо. Лина положила на надгробие две красные розы и села на скамейку, предварительно смахнув мягкие хлопья снега. Устремила взгляд на памятник, она все же его установила: несколько зданий сплелись в огромный мегаполис, посередине табличка с именем отца, датами рождения и смерти. Всего четыре месяца с тех пор, как он умер, а ее жизнь изменилась кардинально и все, что было раньше, простые, обыденные дни казались сказкой. Вчера она тоже приходила сюда, чтобы поговорить с отцом, ведь больше не с кем. Рита пропала, Сашка уеха
Гробовая тишина стояла в лесу, словно все замерло, исчезло, заледенело. Белое покрывало застилало мрачную поляну, освещенную лишь тусклым светом луны, которая через пару дней станет полной. Пять фигур в черном стоят, словно каменные изваяния, и лишь одна из них распласталась на снегу, ветер треплет длинные черные волосы Самуила, никто не смеет помешать ему или поднять из снега. Бывший король невидящим взглядом смотрит на останки сына, его лицо белее снежной пустыни. Перед ним лежит обгоревший до неузнаваемости, словно облитый кислотой, вампир. В нем трудно различить черты лица, лишь одежда сохранилась и сверкала ярко-красными пятнами крови. Самуил давно почувствовал запах, он знал, кому принадлежат вещи и изуродованный труп
Лина с трудом открыла отяжелевшие веки, сколько она пробыла без сознания или во сне - она не знала. Но лишь дневной свет коснулся ее лица, как боль взорвалась во всем теле, вызывая волну отчаянья. Каждый удар сердца причинял невыносимые страдания. Голова тяжелая, свинцовая, с трудом удается повернуть ее в сторону. Видимо, ее накачали сильными успокоительными. Провал в памяти начинался с той минуты, как она увидела Самуила и Николаса. Девушка
Стрелка компаса дрожала, упорно показывая на север, окрашиваясь постепенно в темно синий цвет. Признак того, что поблизости оборотень.Саша светил на него фонариком и упорно продирался сквозь заросли и кустарники вглубь леса. Полная луна ярко освещала ему путь, отражаясь в белоснежных хлопьях снега.
Повсюду свет, яркий, ослепительный, словно она парит внутри большого светильника. Впереди виднеется два входа или выхода один манит к себе разноцветными лучами и божественной музыкой, а в другом происходит нечто ужасное: слышны крики, и мерцают языки пламени. Тянет к тому, где яркие краски, но какая-то неведомая сила упорно толкает ее в сторону огненной пучины. Лина сопротивляется, но ОНО мощнее, и ее тело несет, как при сильном ветре. Вдруг из ниоткуда появилась фигура, закутанная в черно-белый наряд, словно балахон, с большим капюшоном на голове, взмахнула руками, и Лина остановилась, зависла в воздухе. Послышался звучный женский голос, ей даже показалось, что она его уже где-то слышала, в сердце шевельнулось странное чувс
Ступени лестницы, ведущей в бункер, освещались тусклыми старыми лампочками без плафонов, периодически они мигают из-за сбоев в старом электрощите. В здании царит тишина, пугающая, словно живая. Так тихо бывает только на кладбище. С каменных стен стекает вода, каждая капля, падая, гулким эхом разносится по пустым коридорам лаборатории.
Спустя неделю после описанных выше событийЧерно-синяя краска стекала в ванну, окрашивая эмаль в г
Лина чувствовала, как быстро бьется ее сердце, тот ужас, что ей пришлось только что пережить, не сравнить ни с чем испытанным ею ранее. Несколько минут назад все в ней изменилось в одну секунду. Ярость заклокотала с бешеной силой, пробуждая волну голода. Желание впиться в плоть и рвать ее на куски стало невыносимым, чувство собственного превосходства, безграничной силы, наполнило странной эйфорией. В этот момент все другие чувства исчезли. Существовал только запах. Аромат кожи вампира казался восхитительным, хотелось попробовать на вкус, лизнуть языком, испить его жизнь. Всю до последней капли. Самое страшное, что она мысленно парализовала жертву, приказывая Нику не шевелится и покориться ее воле. Каким чудом ей уд
Тишину в номере гостиницы «Турист» нарушает шипение телевизора, по экрану бегают черно-белые блики. Во мраке виден лишь огонек зажженной сигареты. Саша сидит в кресле, вытянув ноги, и смотрит на мерцающий экран. Его взгляд блуждает где-то далеко. Рука автоматически сбила пепел в примитивную стеклянную пепельницу на тумбочке. Снова затянулся сигаретой и выпустил колечки дыма. Вот уже несколько дней как он не выходил на связь с Хворостом, хотя тот и оборвал его сотовый постоянными звонками. Даже сейчас мобильник периодически возвещал о том, что на автоответчике записаны новые сообщения, но Саша не смотрел на маленький серебристый аппарат. Его лицо немного осунулось за эти дни. Слишком многое произошло. Все принципы и