ГЛАВА ВТОРАЯ

Вырвавшись за дверь, тяжело вздохнула. Как же будет сложно ему помогать!

Вчера я думала, что проблемой будет скрыть его присутствие от окружающих, но все  оказалось куда «многогранней». Теперь мне постоянно придется держать в руках ситуацию и контролировать каждое движение.

Тут словно лучики сквозь тучи из параллельного коридора второго этажа выпорхнули три веселые подруги: Софиель и ее две соседки: очень хмурая Тернипель, и серая мышка Иринель. Все три блондинки, но с разными характерами, что абсолютно не мешает им прекрасно уживаться и даже дружить. Я познакомилась с ними, когда относила Софи обещанные конфеты.

— Айон, ты на живопись? — Софиель прискакала ко мне радостным кузнечиком. — Мы вчера подумали и решили присоединиться к тебе! Ты рада?

— Очень! — рассмеялась я. — Еще как!

— С тебя конфеты! — радостно завопила Софиелька, словно поймала меня на этом. — Мне понравились те, с орешками!

— А мне другие, с лимоном, — холодно произнесла Тернипель.

— А мне с изюмом… — смущенно пробормотала Иринель, сложив брови домиком. Ей явно не нравились столь откровенное попрошайничество  Софиельки, но конфет хотелось еще больше.

— Я попрошу помощницу купить… — пообещала я, присоединяясь к радостным прыжкам подруг по коридору, которые таким интересным образом передвигались на занятия к кабинету живописи.

— О, у тебя есть помощница?! — Радостно всплеснула руками Софиель. — Не знала! Давай ее попросим еще что-нибудь купить! А то до выходных далеко.

— Ты забыла? Мы еще на прошлой неделе потратили все золото, что прислали нам из дома родители, — раздраженно напомнила Тернипель.

Но это не смутило Софиельку:

— Ну и ладно, потом попросим ее сходить, когда они опять золото пришлют! — радостно решила она.

— А чего бы ты хотела? — спросила я, полностью освоив новый способ передвижения и ведения беседы — в прыжке.

— Хитренькая! Я тебе скажу, и ты на свои купишь. Так не пойдет! Это нечестно.

— Ага, а просить у нее конфеты за свой совет, просто кристальная честность! — отвернувшись, язвительно пробурчала Тернипель.

— Конфеты… это святое! Не тронь, святыню, Терновая ты колючка! — возмущенно остановившись посредине коридора, отозвалась Софиель.

Тернипель только покачала головой и махнула рукой в ее сторону. Вот так мило переговариваясь, мы доскакали до кабинета живописи.

— Что вы тут проходили? — поинтересовалась Софиель, едва мы расселись за столы.

— Шарики, яблоки, шишки и прочие округлости и овальности… — Я достала свой альбом из сундучка и с гордостью показала шишку, на которую было потрачено два дня. — Вот смотри.

— И что сказал учитель? — подняв брови, поинтересовалась она, переведя вопросительный взгляд на меня.

— Нарисовано удовлетворительно, — грустно вздохнула я, вынимая из сундучка, рассыпавшиеся по коробочке от пробежки по коридору угли для рисования. — А я даже понятия не имею, что упустила из вида.

— Вот смотри… — Софиель с радостью кинулась мне на помощь. — Сюда свет не падает вообще, значит должно быть сильно затемнено…

Она углем прибавила черноты низу моей шишки, заодно прорисовав темный контур.

— Если он посмотрит, то скажет, что получилось хорошо, а чтобы вышло отлично, надо посмотреть, как на твою шишку падают отраженные от поверхности лучи света. — Софи стерла тряпочкой полоску чуть выше затемнения, и шишка сразу обрела объем. — Поняла?

Я кивнула. Шишка вышла как настоящая.

— Красота! — Я искренне восхитилась результатом.

— С тебя… — многозначительно начала Софиель…

— …конфеты, я помню!

Наш смех прервался, когда в аудиторию вошел Заманель.

«Очаровашка Заманель»  про себя насмешливо прибавила я, когда ученицы все как одна умильно вздохнули, и даже Софиель заинтересованно взглянула в его сторону.

— Итак, девочки, начнем. Сегодня мы рисуем… цветы. Вот этот очаровательный букет полевых цветов, который мне только что подарили… — нежно вздохнул он, вставляя нерукотворную красоту в вазу. — Рисуем, не просто передавая форму, но делаем каждый цветок живым. В общем, используем все полученные навыки!

 Девочки радостно кивнули и приступили к работе.

Я испуганно огляделась. А что делать тем, кто не имеет навыков и даже не представляет, с чего начинать? Но все уже, опустив головки к мольбертам, послушно рисовали эту красоту.

Софиель грубо толкнула меня в бок и прошептала:

— Смотри, как это делаю я… — Она измерила на расстоянии сначала вазу, затем букет, затем нанесла эти черточки на бумагу. — Это размеры…

Придав границы будущему рисунку, она принялась прорисовывать контуры...

Я долго и внимательно следила за ее работой, поэтому вздрогнула от звука звонка к обеду.

— Девушки, вы свободны, встретимся после обеда. Всем приятного аппетита. А вам, Айонель, придется остаться.

Ученицы разбежались, Софиель показала глазами: «Мы тебя ждем за дверью», и вышла следом за подругами. Я обернулась к Заманелю:

— Слушаю вас, учитель…

Он нежно улыбнулся:

— Я вижу, вы не очень ладите с живописью. Если хотите, мы встретимся здесь сегодня вечером и обсудим ваши дальнейшие занятия. Как вам такая идея?

— Ой. Спасибо большое! — Я была в восторге от предложения. Наверно зря я считала Заманеля слишком «сладким», и не доверяла ему. Никаких оснований для этого у меня не было, а он оказался таким внимательным. Лучась от радости, я пообещала:

— Обязательно приду. Спасибо за предложение!

Я вылетела из аудитории в коридор, где меня мгновенно окружили любопытная Софи с такими же взбудораженными подружками:

— Ну… чего он хотел, а?

Я хихикнула:

— Ну… Заманель сказал, что мои познания в живописи настолько плохи, что мне нужны дополнительные занятия. Все подробности обсудим сегодня вечером. Видимо, у меня такой голодный вид, что учитель решил не ставить преграду между мной и обедом.

— Надеюсь, у вас будут дополнительные занятия только с ним. И больше никого из отстающих не будет? — лукаво поинтересовалась Софиелька, сознательно пропустив мимо ушей мою шутку.

— Пока ничего конкретно не знаю. Как выясню, скажу! — весело отозвалась я. — Пошли есть. Я с утра на одном чае!

Но на этом сюрпризы не закончились, едва мы влетели в столовую, где в заполненных беседках обедали говорливые эльфиечки, оказалось, что все переполнено и нам негде сесть. Девушки вокруг ели, беседовали, смеялись. От этого всего в зале стоял гул, перекрывавший шум водопадов, — созданное магами украшение академии, которое Смотритель Ринраель с гордостью демонстрировал всем желающим.

— Впервые вижу, что беседки все заняты… — также как и я, осматриваясь в поисках места, расстроено пробормотала Софиелька.

Мы медленно прогулялись по заполненному залу, но ни одной свободной беседки не нашли. Вдруг у крайнего окна я заметила подходящее местечко, в котором в относительном уединении сидел всего один эльф, конкретно, учитель Арминель.

Думаю, он нас не прогонит.  Я указала подругам на нужную беседку и всех успокоила:

— О, сядем к учителю боевой магии. Беседка рассчитана на пятерых, как раз все поместимся… Еще мне с ним о занятиях переговорить надо.

— Это красавчик твой учитель? — вдруг подала удивленный голос Иринель, не сводившая восхищенного взгляда с Арминеля. Проследив за ней, подумала о том, что отнесла бы красивую внешность к отрицательным чертам, да и к тому же Игниру он в подметки не годился, но Иринель я вежливо ответила:

— Да. Он же просмотритель направления эльфийских боевых искусств. Пошли, познакомлю, потом тоже решите посещать боевую магию.

— Ни в жизнь! — словно год репетировали, возмущенно пробормотали они. Но послушно побрели за мной.

Арминель, заметив меня в окружении смущенных девиц, на миг одними глазами выразил удивление. Затем принял мой поклон и вежливо поинтересовался:

— Айонель, у вас ко мне какие-то вопросы или вам просто негде сесть?

— Вы правы по всем пунктам, господин учитель. Позволите к вам присоединиться? — весело, но почтительно отозвалась я.

— Конечно, присаживайтесь. Девушки… — На зов учителя прибежали три служанки в белых пелеринках и таких же перчатках — служащие столовой. Боевой маг приказал:

— Помогите ученицам определиться с выбором блюд для обеда и быстро обслужите! Им скоро идти на занятия.

Девицы поклонились и убежали.

— Хорошо быть учителем… — пробормотала Софи. — Мы бы до звонка их ждали.

Тут я вспомнила, что не представила подруг:

— Господин Арминель, это мои подруги: Софиель, Иринель и Тернипель.

— Рад видеть вас, девочки. — Нарезая мясо в своей тарелке, отделался вежливой фразой он.

Все чинно устроились вокруг стола, мне пришлось сесть рядом с Армином. Оставив свой бифштекс в покое, он повернулся ко мне:

— Так что с твоим расписанием? Нашла время для боевой магии? Завтра на занятия придешь?

Я вновь расстроено покачала головой.

— Не выйдет. Завтра у меня минералогия.

— Сонный день… — тихо усмехнулась, заметно присмиревшая при учителе, Софиелька.

— Почему сонный? — Подняв в удивлении брови, ухватился за ее шутку Арминель.

— Это день посвященный сну… во всех его проявлениях: с открытым ртом, вывернутой под непонятным углом шеей и прочими прелестями, — хихикнула я. — Не приветствуется только храп, но только потому, что учителя тревожить неловко. Но мы не жалуемся…

Меня перебила возмущенная Тернипель:

— Еще как жалуемся! — И разглядывая учителя исподлобья, Терни проворчала:

— С таким проведением уроков я ничего не сдам и никакие баллы не наберу. Что родным говорить буду, показывая свое имя на мраморных скрижалях, даже не представляю!

— О чем это ты, какие мраморные скрижали? — совершенно неподдельно удивилась я.

Ответил учитель:

— Считается, что не закончить обучение — постыдно. Девушка, не окончившая первый уровень академии, становится изгоем. На самом деле базовые знания первого уровня обучения удивительно легки. Второй и третий — гораздо сложнее, не говоря о пятом. За каждый уровень ты набираешь определенное количество баллов…

О баллах я слышала и потому понимающе кивнула, чтобы он не заострял на них внимания.

Армин, вернувшись к бифштексу, продолжил пояснять:

— Дальше все зависит от тебя, выберешь только необходимый минимум, предписанный для уровня, или изучишь больше предметов, только на твое усмотрение. Но надо учесть, что больше предметов — больше баллов. По окончанию академии все баллы суммируются. И по их итогам твое имя и имя семьи, которую ты здесь представляешь, навсегда начертают на мраморных скрижалях.

— Вот я и говорю. Что мне родителям показывать с такими уроками?! — Судя по гневному тону, Тернипель это волнует сильно. — Я уже на занятия к нему не записываюсь, а смысл, все равно ничего не понимаю, могу и у нас в комнате поспать...

— Учитель, вот бы вы у нас и минералогию вели… — вырвалось у меня.

Он удивленно поднял брови.

— Это вряд ли. Замещать педагогов из своего направления моя обязанность, но минералогия к боевым наукам не относится.

— Жаль, — искренне расстроившись, вздохнула я. Все промолчали, нам как раз принесли заказанные блюда: Софиель и Иринель овощные салаты и фруктовые пироги. Тернипель заказала себе овощи с рыбой, а я кусок хлеба, нарезанный сыр и чай.

Когда Арминель увидел мой обед, прищурившись, посмотрел на меня.

— Как на этом ты собираешься дотянуть до вечера?

— Мне хватит… —  вежливо отозвалась я.

Он покачал головой, а разрезая горячее мясо в своей тарелке, деловито произнес:

 — Ладно… Я проведу у вас минералогию. Надеюсь, после моего урока вы успешно сдадите эту дисциплину, и больше не будете спать в столь непригодных для этого условиях.

— После одного урока сдадим? — недоверчиво склонив лицо, уточнила Тернипель.

— При желании, конечно. Да, после одного урока сдадите.

Никто вслух выражать свое недоверие не стал, эльфийское воспитание не позволяло. Едва девочки закончили есть, как Тернипель спохватилась, что у нее кончились мелки, и они побежали за ними к себе в комнату.

 Я осталась обедать с учителем, тем более что аппетит приходит во время еды — покончив с сыром, заказала себе пирог с рыбой, как у Терни.

— А как же сладкое? — насмешливо подняв бровь, поинтересовался учитель.

Я хмыкнула.

— Армин, только тебе открою великую тайну: я к сладкому равнодушна. Мне все равно сладкое или мясное, я люблю то, чего мне хочется в данный момент. — И, вгрызаясь в горячий кусок пирога, уточнила: — Насчет минералогии ты не пошутил?

Учитель покачал головой, придвигая к себе чашку с каким-то напитком. По виду и запаху я не поняла, но судя по удовольствия на его лице, это было что-то вкусное.

Заметив мой интерес, Армин пояснил:

— С детства его не пил, это сок горных ягод с молоком. Тогда я его терпеть не мог, а вредная нянька насильно меня им пичкала.

Не донеся пирог до рта, я замерла, удивленно уставившись на учителя.

— Но теперь тебе хоть вкусно?

— Гадость… Но вкус и аромат что-то навевает, что-то неуловимое… ностальгия… — продолжая поглощать содержимое чашки, отозвался он.

— Давай я тебе нормальный чай закажу? — пожалев его, предложила я.

Он покачал головой.

— Лучше скажи, что связывает тебя с этими девчонками?

Я удивилась его вопросу и аккуратно ответила:

— Мне они нравятся.

— И все?

Весь это расспрос был настолько нелепый, что я рассмеялась:

— А еще у них я учусь юношеской беспечности. С кем я могу вприпрыжку проскакать вдоль всего коридора? Да мне подобное бы и в голову не пришло. Но, не далее, чем этим утром, я скакала вместе с ними. И это не выглядело нелепо, а было просто весело.

Армин удивленно поднял одну бровь:

— В общем, таким образом, ты пытаешь вернуть потерянную юность? Напоминает поговорку о поиске прошлогоднего тепла…

— Ну что за страсть все анализировать… — вздохнула я, он на самом деле испортил мне настроение. — Я ищу свое место в этом мире. Всю сознательную жизнь я жила братьями. Заботилась, защищала, держалась за них… И вот, все изменилось. Их рядом нет, с ними теперь все хорошо, а я не пойму что с собой делать.

— Да, тяжелее всего менять свое мышление. И себя. Но теперь я понял, от чего у тебя такая иррациональная тяга к братьям.

Я раздраженно фыркнула:

— Ничего иррационального нет. Я их просто люблю. Параллельно ищу смысл жизни и приложения своих сил.

— Носясь вприпрыжку по коридору? — Он изогнул дугою бровь, типа, пошутил. Скоро буду считывать его эмоции по бровям. Я рассмеялась:

— Да, еще таская девчонкам конфеты и рисуя шишки. Учитель, мне летом двадцать один год. Я младенец по всем эльфийским признакам. Только ленивый мне не сообщил, что сюда раньше первой сотни лет поступать не стоит, очень рано.

— Я бы на твоем месте задумался вот о чем… Регенерация у тебя как у человека. Эльфийке и часа бы хватило, чтобы прошел вправленный вывих, а тебе пришлось пить эликсир и сутки отсыпаться. И психология у тебя не двадцатилетней эльфийки, а как у двадцатилетнего человека.

— Что вы хотите этим сказать? — всполошилась я, догадываясь, к чему он ведет. И мне это не нравилось!

Он грустно покачал головой:

— Пока — больше ничего. Надо кое-то проверить и понаблюдать за тобой, прежде чем что-то уверено утверждать.

Удрученная его выводами, молча придвинула к себе чашку дымящего чая. В его рассуждениях был смысл. Драконницы до меня никогда так долго не жили, значит, есть большая вероятность, что я, в лучшем случае, проживу как обычный человек.

И что теперь делать?

«Ешь, пей и веселись, ибо скоро умрешь»? Но подобное меня не привлекало, а в этой ситуации больше всего расстраивало, что страдать опять будут родители. Стало больно…

За окнами прогрохотал гром. Началась гроза.

— Я расстроил тебя? — вдруг странным голосом произнес учитель.

Солгать ему, что все в порядке? Не хочу, эльфы ложь чуют. Да и зачем? Что это изменит, если он прав? Я повернулась к нему и ровным голосом спросила:

— А что, вы можете вернуть свои слова обратно? Или сделать так, чтобы я все, сказанное вами, забыла?

Арминель печально покачал головой. Я сухо кивнула:

— Тогда дайте мне принять и осознать эту новость. Для этого мне нужно время. И, да, вы были абсолютно правы. Несмотря на все попытки быть наивной и беззаботной, в душе я намного старше, чем эти девочки. Гораздо старше.

Я поднялась из-за стола. Аккуратно стянула и сложила белоснежную салфетку на тарелку  и сухо добавила:

— Кстати… Забыла предупредить, у меня вечером дополнительные занятия с учителем живописи, так что простите, на ужин я опоздаю.