Глава 8

Вышла из подъезда, чёрный внедорожник стоял неподалёку, как и его хозяин, который пристально смотрел на меня. Бр-р... Его взгляд, словно лютый мороз, пробирал до костей. Я стараюсь делать вид, что мне фиолетово, подхожу к нему медленно, остановилась, жду дальнейших распоряжений «хозяина».

— Как себя чувствуешь? — неожиданно мягким голосом задаёт он вопрос.

А я на автомате отвечаю:

— Не дождётесь. — И тут же фигурально прикусываю язык, дабы не продолжить обращением «товарищ гадюки».

— Язвишь? — криво усмехнулся он.

— Пытаюсь, — не стала отпираться, — получается? — ехидненько интересуюсь.

— Садись в машину, — пропустил вопрос мимо ушей.

Я уверенной походкой подошла к его монстру, открыла дверь и застыла. Причиной моей заминки была узкая юбка-карандаш. Так, и как мне залезть в машину?

— Помощь нужна? — услышала над ухом голос ненавистного джигита.

Вздрогнула от неожиданности, а когда его рука по-хозяйски легла мне на талию, забыла, как дышать, благо ненадолго. Собравшись, я всё же смогла ответить ровным голосом:

— Не могли бы мне помочь, если вас это не затруднит?

— Меня — нет, но как быть с твоими принципами? — Он придвинулся ко мне вплотную.

Ох, вот что творит гад?! У меня ж давно мужчины не было, сволочь! Ух ты ж, как на меня его близость действует! Так, стоп, что-то я не в том направлении думать начала.

— Не могли бы вы уточнить, о каких принципах идёт речь? — задала вопрос спокойным тоном. Но каких это усилий мне стоило!

— Могу, — ответил и тут же прижал меня к себе. Изверг! Попыталась отодвинуться — не позволил. — Ты сказала, что я последний человек, от которого примешь помощь.

— Я была в состоянии аффекта, — тут же нашлась я, вспомнив о покаянии.

— О как, — усмехнулся он, — хорошо, сделаю вид, что поверил. Но запомни, радость моя, чтобы это было в первый и последний раз.

— Хорошо, больше подобного не повторится, — согласилась я в надежде, что он всё-таки посадит меня в машину и прекратит испытывать на прочность своей близостью. Но он почему-то не спешил идти даме на помощь. — Ну, что стоим? Кого ждём? — не выдержала я.

— Ты должна кое-что сказать, чтобы я помог, — тихо произнёс он, обдав мой висок своим дыханием.

От этого мурашки пробежали по моему телу, как стадо диких мустангов, а когда его рука легла на мою пятую точку и сжала её, я не выдержала:

— Эй, вы что себе позволяете?! — воскликнула и попыталась освободиться.

— А ну прекрати, — шикнул он и начал нежно её поглаживать.

Зараза!

— Пожалуйста! — пискнула я.

После этого слова меня подхватили на руки и усадили на пассажирское сидение. Я же пыталась взять себя в руки, уж больно хотелось ему сказать пару «ласковых». Но, вспомнив о плане, вновь прикусила язычок.

Он, заняв место за рулём, завёл двигатель автомобиля, и мы плавно тронулись с места. Я отвернулась к окну, изображая интерес к пейзажу за окном.

— Чтобы я не видел, что кто-то посторонний к тебе прикасается. Твоё тело должно знать только мои руки, — ледяным тоном произнёс он.

Ничего себе заявочки!

— А то что?

— Руки переломаю, а возможно и ноги...

— Мишку не смей трогать! — перебила его. — Он мне, между прочим, помощь оказывал! — заступилась за парня.

— Поэтому у него руки и целы, — мрачно смотря на дорогу, ответил невозмутимо он.

— Огласите весь список запретов! — не сдержалась и всё-таки вспылила я.

— Всему своё время.

Зараза!

— Мы куда едем? — взяв себя в руки, решила поинтересоваться маршрутом, а то мне через два часа за дочкой в сад нужно. — И зачем вы за мной приехали?

— Странный вопрос, не находишь? — Мазнул по мне равнодушным взглядом.

— Вопрос закономерный, а вот ваше поведение действительно странное.

— Ничего странного нет в том, что я за своей женщиной приехал.

Дурдом!

— Мужчина, я не ваша женщина, — решила немного развеять его заблуждение.

— Будешь. — Я только рот открыла, чтобы ему высказать протест, как он меня перебил: — Только скажи, что нет. И я сверну в лесочек...

— Что, прикопаете там?

— Нет, сделаю тебя своей женщиной, раза четыре подряд. — И плотоядно посмотрел на меня.

— Опять саморекламой занимаетесь? — всё-таки съязвила я. Ну а что, должна же я от избытка яда избавиться, а перед домом паинькой прикинусь.

Он посмотрел на меня пристально, как-то зловеще усмехнулся и поменял маршрут, то есть попросту развернул машину и направился к выезду из города.

— Эй, вы куда? — испугалась я.

— Делать тебя своей женщиной.

Он что, серьёзно?

— В лесу? — сдавленным голосом поинтересовалась я.

— Можно в лесу, можно и в чистом поле.

— Я всё осознала, была не права, давайте возвращаться в город, — перешла к плану «покаяние».

— Рад, но... я уже настроился, — издевательски потянул он.

— Я медкомиссию не прошла! — я тут же нашла выход из патовой ситуации.

— Ничего страшного, у меня презервативы есть, — продолжал он издеваться.

— У меня на них аллергия!

— Да? — удивился он. И, поразмыслив немного, добавил: — Хорошо, рискну без них.

— Слушайте, я не могу в лесу или в чистом поле, — уже по-настоящему начала нервничать.

— Почему не можешь? Разве это не романтично? Природа, звёзды... — Бросил на меня лукавый взгляд.

А вот это что-то новенькое. Я удивилась, а потом вспомнила и решила удивляться дома.

— Какие звёзды?! — всплеснула я руками. — Небо тучами затянуло, в любой момент дождь пойдёт. Да и звёзд ещё нет — на улице вечер, а не ночь!

— Хорошо, мы это сделаем в машине, — продолжает он с невозмутимым видом мотать мне нервы.

— Мы не можем этого сделать нигде! — заголосила я.

— Назови причину, по которой я должен отказаться от удовольствия? — припарковав машину к обочине, поинтересовался он.

Замолчала, опустила взор в пол, изображая стыдливость — немаленький, должен же он знать о женских днях.

— Я жду. — Он развернулся ко мне всем телом. Молчу. — Радость моя, растеряла красноречие? Или яд закончился?

— Никаких проблем, его у меня в избытке, могу сцедить. Нужно?

— Нет, оставь его себе, на ухажёров тратить будешь, — отказался он. — И не уходи от темы. Так почему мы не можем это сделать нигде?

— Догадайтесь сами, — процедила я.

— Да ладно, — явно понял мой намёк, — а ну-ка иди сюда, сейчас проверим.

Вот тут я не выдержала, заголосила, как ненормальная, и попыталась открыть дверь машины. Но та была заперта.

— Ты что кричишь, как девственница? А ну цыц! — Схватив, он с лёгкостью меня развернул, задрал юбку и так ехидненько: — О, чулки! Люблю...

Я потеряла дар речи и хватала ртом воздух. Сказать, что я в шоке, ничего не сказать. Такого со мной ещё не было! Но долго я в состоянии полнейшего ступора не продержалась. Стоило его руке подобраться к кромке трусиков, я залепила ему звонкую пощёчину. Пусть хоть убивает, но с собой так обращаться не позволю! Совсем охренел!

Подняла взгляд, и сердце пропустило удар. Он смотрел так, что складывается впечатление — стоит мне дёрнуться, он тут же разорвёт меня.

— Это что сейчас было? — процедил сквозь зубы. Видно, что Калагов из последних сил сдерживался, желваки на скулах так и ходят.

Страшно. Сразу вспомнился Сергей — он так же на меня смотрел, когда бил. Собрала всё своё мужество.

— Самооборона, — только на это слово у меня хватило сил.

Но показывать ему, что мне страшно, я не хотела, поэтому постаралась его произнести ровным голосом, а в душе обмирала от страха. Он рвано вздохнул, и его рука взметнулась, я на автомате вскрикнула и прикрыла лицо руками, замерла, ожидая удара.

— Не понял... — Пауза. — Это что сейчас было? — с рычащими нотками в голосе спросил он.

Я открыла лицо, не отвечая на его вопрос и поправляя юбку. На него не смотрела — стыдно.

— Кто? — одно слово, но от тона, которым его произнёс Калагов, кровь стынет в жилах.

— Вы о чём? — спросила и отвернулась к окну — не могла смотреть на него.

Мне стыдно, что меня били. Понимаю, что не я должна этого стыдиться, но одно дело понимать, а другое — чувствовать. Не думала, что придёт день, когда я вновь почувствую себя жертвой.

— Я спрашиваю, кто на тебя поднимал руку?

У меня воспоминания того ужасного вечера пролетали перед глазами, словно это случилось вчера. Резко повернулась к нему.

— Хотите взять мастер-класс? — с сарказмом поинтересовалась.

— Хочу этому уроду руки переломать. — Он напряжённо смотрел на меня.

— А почему не ноги? — вырвалось у меня, вспомнив, как Сергей меня пинал.

Тишина.

— Так кто, Юль? — первый раз назвал меня по имени.

— Меня никто не бил, — чеканю каждое слово, — так что закрыли тему. — И бросила на него злой взгляд.

— Не хочешь говорить — не нужно, я сам узнаю. 

Он завёл мотор и развернул своего монстра в сторону города.

— Не смейте лезть в мою жизнь. И копаться в прошлом не смейте!

— Тебя забыл спросить, что мне делать, — напряжённо смотря на дорогу, ответил он, — и не смей больше так делать, иначе...

— Иначе что? Ударите?

Он резко съехал на обочину и остановился. Развернувшись ко мне, взял меня за подбородок и развернул лицом к себе.

— Женщин бьют только трусливые шакалы, так что попрошу меня не оскорблять.

— А как же ваше «накажу»? Тут явный намёк на рукоприкладство.

— Если я решу тебя наказать, то уж точно не таким способом, бить женщин — последнее дело. Я не приемлю насилия над слабым полом, — еле сдерживая ярость, ответил он.

— Значит, вы против насилия? — В упор смотрю на него. — Тогда как назвать ваше поведение? Ворвались в мою жизнь, устроили слежку, угрозами принуждаете к интиму... Как это назвать?!

— Судьба, — коротко ответил и наклонился ко мне, продолжая удерживать меня.

Я тонула в омуте его чёрных глаз, сердце встрепенулось и замерло в ожидании.

— А если я против такой судьбы? — чуть слышно спросила.

— У тебя не выбора, — ответил, продолжая меня гипнотизировать.

— Выбор есть всегда.

— Но не у тебя, моя радость.

— Почему?

Вместо ответа получила поцелуй, полный нежности. Я ожидала от него напора, страсти, но никак не нежности. Из-за растерянности забыла, что мне полагается сопротивляться. Да о каком сопротивлении может идти речь, если, когда целуют так нежно и трепетно, сердце от восторга замирает, голова идёт кругом и хочется, чтобы это волшебство не кончалось?

— Теперь понимаешь почему? — прервав поцелуй, чуть слышно прошептал он мне в губы.

Твою ж... И как устоять перед таким мачо? Так и хочется ему сказать: «Ещё хочу!».

Так, стоять, гормоны! Это только страсть, а она скоротечна!

Призвала себя к порядку и попыталась ясно мыслить. Прикрыла глаза — не могу выдержать его взгляд. Смотрю в них и погружаюсь в омут, из которого, уверена, могу и не выбраться. Как же сильно меня тянет к нему! И самое удивительное — я его всего-то ничего знаю. Невероятно! Он мой враг, а я... Ладно, потом над этой проблемой подумаю. А сейчас нужно собраться и действовать. Я не забыла, какими могут быть вероломными мужчины. Мне урока с мужем на всю жизнь хватит! Пусть он и проигрывает по всем фронтам Калагову в умении вскружить женщине голову только одним поцелуем, но он оказал мне неоценимую услугу: вбил в прямом смысле одну истину. Мужчины мягко стелют, но очень жёстко спать, а иногда и больно. Так что простите, криминальный авторитет, но я пас, в «люблю-хочу» больше не играю!

Сейчас самый подходящий момент, чтобы прикинуться паинькой, пусть думает, что он смог добиться своего. Гад, ненавижу! Ведь он и правда смог меня выбить и колеи! Ну, ничего, я девочка сильная, справлюсь и с влечением к нему.

— Юля, посмотри на меня? — с бархатными нотами в голосе перешёл он к следующей стадии обольщения.

Ага, не на ту напал, я уже в норме и готова дать тебе отпор! Открываю глаза и смотрю на него растерянным взглядом. Игра начинается.

— Юль, не нужно мне сопротивляться, я не хочу на тебя давить...

Ага, как же! Давить ты не хочешь! Верю. Ты посмотри на него, врёт и не краснеет! А сейчас он что делает? Не давит? Ха! Хотя, может, по его меркам он и не давит? Даже страшно представить, что будет, когда он это начнёт делать.

— Хорошо, попробую, — пролепетала.

Надеюсь, не слишком быстро по его меркам сдалась?

Молчит, сканирует меня взглядом — явно не поверил. И всё-таки я поспешила с согласием, нужно было немного поломаться.

— Давай проверим... — Не отрывая взгляда, он перемещает руку на мою грудь!

«Совсем охренел!» — заорала я мысленно, но вслух только издала судорожный вздох.

Стыдливо прикрыла веки, надеюсь, мой вздох он примет за лёгкое возбуждение. А я потерплю. Как там Соня говорила? Дай мужику то, что он хочет? Ладно, пусть потрогает, от меня не убудет, тем более ради достижения цели можно и потерпеть. Путь порадуется, гад!

Но, как оказалось, груди ему было мало, он вновь перешёл к поцелуям! Боже, стоило его губам коснуться моих, и сердце пропустило удар. Зараза! Что творит! Ещё немного — и я за себя не ручаюсь! Но нельзя же так с голодными до секса женщинами!

— Ты тоже хочешь не меньше меня близости, вон как сердечко стучит, — улыбаясь, озвучил результат своего эксперимента.

Спасибо, что сказал, а то я не в курсе! Из последних сил сдерживаю свой яд, который рвётся наружу, кажется, открою рот, и язвительные слова фонтаном из меня польются. Как же хочется ему ещё раз воспитательную оплеуху отвесить, аж ладошка зудит. Терплю.

— Ты опять молчишь? — Он приподнимает вопросительно бровь.

— Я должна что-то сказать? — не сдерживаюсь-таки я.

— Ну хотя бы признать, что я прав и ты хочешь меня...

И это называется не давит? Слов просто нет! Ладно, скажу ему, что хочет, а то он может и к пыткам перейти, чтобы услышать желаемое.

— Я всё-таки не железная, разумеется, моё тело откликается на ласку опытного мужчины. — И опускаю вновь якобы стыдливо глазки, в которых плещется ярость.

Как-то так, другого ты признания не услышишь!

— Ты неисправима, — хмыкнул он и отстранился от меня. — Ладно, на сегодня достаточно, завтра продолжим.

Чего? Я от такой перспективы чуть воздухом не подавилась. Мне что, ещё и завтра его сексуальные притязания выносить придётся? Смотрю на него и понимаю — притязаниям быть. Главное, чтобы ограничился только обнимашками да поцелуями, на интим я не согласна.

— Машину твою уже пригнали к дому.

Я обрадовалась, что завтра такси не вызывать, и сегодня тоже.

— Спасибо, — благодарю его. Надо же показать, что я исправляюсь.

— За дочерью поедешь на такси, за руль сегодня не садись.

Ну, начинается!

— Это ещё почему? — осторожно спрашиваю я.

— У тебя травма, забыла? — Бросает мимолётный взгляд на меня.

Ты посмотри на него, про травму вспомнил, а когда мне юбку задирал, что-то о ней и не думал. Лицемер!

— Нет, не забыла, — отворачиваюсь к окну — не хочу на него смотреть, бесит!

— Радость моя... — У меня вновь непроизвольно глаз дёрнулся. Я уже ненавижу эти слова! — Не стоит воспринимать это как давление на тебя.

«Да неужели?» —  чуть ли не вырвалось. Но в ответ говорю совсем другое:

— А я так и не думаю. Я прекрасно понимаю, что это забота с вашей стороны.

— Сделаю вид, что поверил, — с усмешкой в голосе ответил он.

Ну а я сделаю вид, что поддалась вашим чарам и на всё согласна. Идиотские отношения: он мне не верит, я ему нагло лгу. Спрашивается, зачем нам продолжать этот фарс? Хотя это только я задаюсь этим вопросом, а у джигита на этот счёт своё мнение.

Дурдом!

— Юля, я понимаю твои возмущение и желание послать меня ко всем чертям...

О, хоть одна здравая мысль! Удивил. Давай дальше, порази меня своим прозрением.

— Была такая мысль, не скрою.

Решила тоже его немного поудивлять правдивостью, не ему же одному это делать. После моих слов он хмыкнул и продолжил:

— Не уверен, что была. — Я повернулась к нему и попыталась сделать удивлённо оскорблённое выражение лица. — Ты думаешь, я поверю в твою капитуляцию?

Не поверил. Ну, в принципе, ожидаемо.

— Мне всё равно, поверите или нет, — пожала я плечами и отвернулась к окну, чтобы и далее делать вид, что пейзаж меня интересует больше, чем разговор с ним.

Ведь нельзя же сразу прикинуться паинькой, заподозрит неладное, и так слегка прокололась.

— А вот это зря. На твоём месте я бы попытался расположить человека, от которого будешь зависеть.

Ты посмотри каков, а? Слов просто нет, чтобы описать всю гамму чувств, что я сейчас к нему испытываю!

— Почему зависеть? Я же работать буду, так что вы слегка преувеличиваете свою роль в моей жизни, — еле сдерживая ярость, произнесла максимально спокойным тоном.

— Работать? — он рассмеялся. — Радость моя, я позволил тебе работать только для того, чтобы ты немного привыкла ко мне, да и дочь подготовила к переменам. Как только это произойдёт, о работе забудь. Так что цени — я дал тебе время для адаптации.

— Спасибо, оценила, — процедила я сквозь зубы, не удержалась.

— Тон смени, иначе вместе поедем за ребёнком, и начнёшь с сегодняшнего вечера радовать меня, как подобает хорошей и преданной жене.

— Но-но, попридержите коней, я вам не жена! — вырвалось у меня.

— Это пока, — невозмутимо ответил он, а у меня дар речи пропал от такой перспективы.

Я за него замуж? Да проще сразу пулю в лоб!

— Может, я в статусе любовницы останусь, а?

Смотрю — брови хмурит. Ладно, зайдём с другой стороны.

— Ну или в гражданском браке пока поживём, так сказать, проверим свои чувства? Не вижу необходимости спешить с браком, менять паспорт, у меня ведь характер не сахар, можете пожалеть о своём скоропалительном решении, — осторожно начала.

— Нет, — коротко ответил он и полоснул меня злым взглядом.

— Почему?

— Потому что я своих решений не меняю, будет так, как я сказал, другой вариант меня не устраивает. Так что быть тебе, радость моя, скоро Калаговой, а не Воронцовой.

Я в АУТЕ!

— И всё же на вашем месте я бы не спешила со мной сочетаться узами брака, поверьте, через месяц сами поймёте: я не та женщина, которая вам нужна. Да и отношения без люб...

— Не смей говорить это слово при мне! — рявкнул он неожиданно, я аж подскочила в кресле.

— Я тоже это слово не особо люблю, но зачем так бурно реагировать? Кстати, хоть что-то общее у нас с вами нашлось — не верим в любовь. Так зачем тогда вы всё это затеяли?

— Придёт время — узнаешь. А сейчас довольствуйся таким ответом: я хочу, чтобы ты всегда была рядом и я мог на законном основании в любой момент воспользоваться твоим телом. Проблема в том, радость моя, что я не могу долго обходиться без секса. Злой становлюсь. Вот как сейчас. Зол на тебя, а пар не могу спустить, приходится ждать, когда ты прекратишь из себя девственницу строить. Но моего терпения надолго не хватит, так что...

Вот же козёл! И как после этих слов изображать покорность? Да я его придушить готова!

— Вы, конечно, простите, — перебиваю его, — но брак — это не разрешение на использование тела женщины для сброса сексуального напряжения, когда приспичит. У вас немного неверные понятия о семейной жизни.

— Правда? — изогнул он вопросительно бровь.

— Определённо. И ещё, раз уж речь зашла о вашем воздержании, может, вы к любовницам сходите? Удовольствие получите, глядишь и спокойнее станете, на меня кричать не будете, а я за это время постараюсь свыкнуться с мыслью... — Вот с какой мыслью, я так и сказать не могла — язык не поворачивался.

— Продолжай, — снисходительно позволил он выдвигать бредовые идеи.

— А что продолжать? Я всё сказала, — ответила, с опаской смотря на него. Ведь чем больше общаюсь, тем сильнее убеждаюсь — он психически не здоров.

Угораздило же меня привлечь внимание криминального авторитета с психическими отклонениями. Вот где я так нагрешила? Господи, отведи напасть, но не настолько же я грешна, чтобы так меня наказывать!

— Ты свои обязанности на других не перекладывай, — перебивает он мои мысленные стенания о загубленной жизни. Мля, когда я успела такой обязанностью обзавестись? Чуть не ругнулась вслух, а он продолжает меня убивать «радужной» перспективой: — И запомни: сексом мы будем заниматься очень часто, так что на других мужчин у тебя сил не хватит.

— Опять рекламируете себя? — не сдержала я едкого замечания.

— Отчего же, нет, — его лицо озарила зловещая улыбка. — Не веришь? Могу продемонстрировать.

— Нет, — выдала я немного истерично, выставила руки вперёд в защитном жесте, — я верю вам.

— И?

— Буду морально готовиться к ратному подвигу на интимном поприще, — тяжело вздохнув, ответила. Затем вспомнила, что быстрая капитуляция его насторожит, и продолжила строить из себя дуру: — Надеюсь, премиальные будут?

— Если касается побрякушек и тряпок — будут.

Он считает, что это у меня в приоритете? Я буду его ублажать из-за каких-то подачек, пусть и дорогих? Ну он и циничная тварь! Да засунь свои подачки... Так, стоп, что-то я разошлась. Пусть думает, что я падкая на это. Мне-то какая разница, если через несколько дней я сбегу?

— Договорились, но учтите, дешёвка меня не устроит, — с вызовом посмотрела на него.

— Учту, — усмехнулся он.

Я посмотрела в окно и поняла, что мы уже приехали и стоим возле моего дома. Надо же, за разговором даже не заметила.

— Спасибо, что подвезли, — выпалила и попыталась открыть дверь, но та не открывалась.

— Юль, ты ничего не забыла? — вкрадчивым голосом спросил он.

— Ой, и правда! — всплеснула я руками, повернулась к нему, быстро коснулась губами его губ и только собралась отстраниться, он приобнял меня за талию и притянул к себе.

— Не так, — выдохнул в губы и накрыл их. Зараза, умеет же он целоваться! Стоило ему прервать поцелуй, у меня непроизвольно вырвался вздох разочарования. — Ну так что, договорились? — не выпуская меня из объятий, поинтересовался он.

— Разумеется, да и выбора у меня, собственно, нет, — опять решила поразить его правдивостью.

— Рад, что понимаешь, — поедая моё лицо взглядом, произнёс он чуть слышно, — и не делай глупостей, не нужно меня провоцировать.

— И не собираюсь, — нагло смотря ему в глаза, вру.

Он нехотя отпускает меня, нежно касаясь лица рукой, произносит:

— Сейчас только от тебя зависит, как будут развиваться наши отношения. Прошу, не буди во мне зверя, он тебе не понравится, потом страдать будешь.

Такое ощущение, что он подозревает о побеге и просит не совершать его.

— Не буду.

Не знаю, поверил он или нет, но, когда я вышла из машины, меня начал бить озноб. Казалось, что он точно знает о моём замысле и предупреждает о последствиях, если я решусь на него. Но после нашего разговора я решила не отказываться от задуманного — быть его подстилкой не желаю. Да, меня тянет к нему, но уважение к себе дороже похоти, да и дочь обязывает вести себя правильно. Какой я подам ей пример, если она станет свидетельницей того, как мать родная продалась за побрякушки? Не для того я её родила, чтобы воспитать продажной тварью, таких и без нас полно. У меня голова есть, а значит, заработать на жизнь я в состоянии. Так что побег не отменяется — я рискну.