Глава 9

— Я нашел, кстати, твою рабочую группу, – замечает Илья в дороге. Я выпрямляюсь на сиденье. Не знаю, почему, но немного смущаюсь рассказывать людям, чем занимаюсь. Наверное, мне самой эта работа не видится серьезной, и кажется, что я могла бы приложить свои таланты к чему-то более важному… Но за это платят, а деньги мне очень нужны, в двадцать четыре года сидеть на шее у родителей как-то совсем не комильфо. Еще повезло, что я не с ними живу, и даже (не хочется признавать, но к счастью), не в одном городе. Конечно, езды между нами полчаса, но все равно… Слишком уж мама любит пилить, а с годами терпеть это становится все тяжелее. Потому, когда бабушка умерла, я недолго думала, переехала в ее квартиру.

— И как тебе? – спрашиваю Илью, он пожимает плечами.

— Картинка приятная, содержимое не привлекло.

— Серьезно? Он там ее за долги забрал, как можно пройти мимо такого?

Илья только посмеивается. Мы едем в тот же лес, у которого познакомились. Я бы предпочла какой-нибудь другой, но Илье почему-то захотелось именно сюда. Пришлось уступить. Ладно, сейчас не пять утра, так что можно надеяться, никаких таинственных встреч мы не увидим. Кошусь на Илью и спрашиваю:

— А у твоей фирмы много конкурентов?

Он бросает быстрый взгляд.

— В целом, нет. Есть несколько фирм, работающих в подобной отрасли, но я не стал бы называть их серьезными конкурентами. С некоторыми мы даже сотрудничаем, перекидываем мелкие заказы за процент.

— А Костина фирма чем занимается?

— Программированием. Пишет разные программы на любой вкус.

— Это прибыльно?

— Более чем. Даже у нас более узкий сегмент по сравнению с ним. Он в целом может написать любую программу, плюс у него еще штат.

— Понятно.

И все-таки непонятно. Зачем ему было встречаться с кем-то в лесу? Если он только директор фирмы? Может, дело в том, втором, мужчине? Додумать не успеваю, в этот момент нас немного подкидывает, раздается свистящий звук, а потом что-то начинает стучать. Илья останавливается на обочине.

— Что это?

— Кажется, колесо пробило.

Он вылезает из машины, и я следом за ним. Точно, переднее колесо выглядит не очень.

— Запаска есть? – задаю вопрос.

— Конечно. Сейчас поменяю, и поедем дальше.

Илья принимается за дело, а я брожу вдоль обочины, пиная камушки. На приближающуюся машину внимания не обращаю, а зря. Она резко тормозит, и тут же слышу голос:

— Ничего себе, какие люди! Дочь, да еще без охраны!

О нет. Нет, нет, нет! Илья выпрямляется, папа поправляет кепку, оглядывая его.

— Кажется, все-таки с охраной, – он вылезает из своей «Нивы» и подходит к нам.

— Это мой папа… – начинаю я обреченно.

— Алексей Иваныч, – он протягивает руку.

— Илья, – пожимает ее тот.

— А вы Нате…

— Он друг, – поспешно говорю я, папа только фыркает.

— Вот все у вас теперь просто. Друг… Друг, с которым я просто сплю?

— Папа, – делаю я страшные глаза.

— Хорошее название для книги, кстати, – влезает Илья. Я бросаю на него взгляд. Кажется, он не испытывает неловкости, улыбается вон.

— Так ты чего не позвонила, что будешь на даче?

— Потому что я не буду. Мы с Ильей хотим погулять в лесу.

— Вот нашли развлечение. Там сейчас народу полно, к тому же мошки. Покусают за пятые точки.

— Папа! – снова возвышаю голос.

— А что я такого сказал? Между прочим, еще культурно выразился. Поехали лучше к нам, посидим, пообщаемся, в кои-то веки Натка с хахалем.

Я прикрываю лицо рукой, но ответить не успеваю, потому что Илья говорит:

— Я не против. Только колесо поменяю.

Смотрю на него сквозь пальцы, так и не убирая руку. Он что, с ума сошел? Он вообще понимает, на что подписывается?

— Вот и сговорились, – довольно отвечает папа, – тогда я до магазина и домой, жду вас.

Как только «Нива» скрывается из виду, я спрашиваю:

— Ты в своем уме?

— Почему? Это интересно. Я не так часто знакомлюсь с чужими отцами. Он у тебя прикольный.

— Очень. Даже слишком. Нет, правда, Илья, папа классный, добрый, веселый, но может достать любого.

Но он мне не верит, вот точно. Посмеивается только себе.

Конечно же, на даче наше появление приравнивается к красной ковровой дорожке, странно, что папа не нашел что-нибудь похожее и не постелил. Он даже умудряется соорудить нехитрый стол, ну хоть дядю Гену не пригласил. Пока.

— Ты здесь частый гость?  – спрашивает Илья, когда мы идем в дом.

— Не особенно. Это летняя дача, и постоянно папуля тусит, то есть спокойствия никакого. Мама предпочитает не показываться, ее как-то не прельщают грядки и деревенский отдых.

— Понятно.

На самом деле все идет не так уж и плохо. Папа хоть и с подколами, но терпимо, Илья вообще образец сдержанности и воспитанности.

— Мать знает? – спрашивает вдруг папа, я как раз делаю глоток воды и закашливаюсь.

— О чем?

— Что у тебя друг, – язвительно выделяет он.

— Илья вообще-то здесь сидит, – замечаю отцу, он только машет рукой.

— Так мать знает?

— Если бы она знала, то уже бы позвонила тебе, разве нет?

— У нас, так сказать, небольшой разлад.

Я только глаза закатываю, ну эта парочка в своем репертуаре.

— Теперь что?

— Она считает, Гена на меня плохо влияет.

— Ну это она маху дала, по-моему, главный по любому блудняку у нас ты.

— Я? – он выпучивает глаза, приложив руку к груди, но потом решает, видимо, что переигрывает. Руку убирает и лицу возвращает нормальное выражение. – Значит, она не в курсе?

— Нет. И надеюсь, ты ей не скажешь. Потому что она напридумывает не пойми чего, а мы с Ильей правда только друзья.

— Вот дура, – папа вздыхает, а я столбенею от подобного обращения. – Нашла, с кем дружить. Слышь, парень, бери ее в охапку и тащи в пещеру.

— Папа, мы цивилизованные люди…

— Тогда в квартиру.

Я перевожу взгляд на Илью, уверенная, что он не чает отсюда сбежать, но он широко улыбается и с любопытством слушает наш разговор. Надо же, какой стойкий.

— Он прикольный у тебя, – еще и добавляет когда мы часов в пять выезжаем с дачи.

— Ну и: эти посиделки были лучше, чем прогулка по лесу?

Он пожимает плечами.

— Видно, что вы любите друг друга, хотя и постоянно пререкаетесь.

— Он же мой отец, – пожимаю плечами. Илья на это молчит, кошусь в его сторону: задумался о чем-то, хмурится.

— У вас с отцом не близкие отношения? – осмеливаюсь задать вопрос. Он еще больше хмурится.

— Нет, – отвечает наконец. – В основном мы общаемся только по работе.

Ох ты, даже так.

— А мама?

Илья крепче сжимает руль.

— Они разошлись много лет назад. Он с ней не общается.

— А ты?

Илья вздыхает, сжимает губы, молчит.

— Можешь не говорить, – добавляю поспешно.

— Она тяжело больна, – все же отвечает он, – не покидает больницу.