Марево, в котором она плавала, отпускало медленно, словно неохотно. Веки не поднимались, и открыть глаза казалось так трудно, что Лестана даже пытаться не стала, просто прислушалась к себе и тому, что ее окружало. Боли не было. Только тяжелая горячая слабость, которая не позволяла даже пальцем шевельнуть. И еще странный зуд. У нее зудела спина, очень хотелось почесать это место…
Потом пришли звуки. Лестана услышала собственное дыхание, ровное, но тоже очень медленное. Шум листьев где-то неподалеку… Или это льется вода? Или чьи-то голоса звучат?
Она напряглась, прислушиваясь.
- А я говорю, что везти ее сейчас опасно! – утверждал смутно знакомый женский голос. – Погубишь ты свою сестру, Кот! Вот откроется рана в лесу – и что делать будешь? А она точно откроется. Там, знаешь ли, дороги не пухом выстелены! Попадет камень под колесо, телегу и тряхнет!
- Предлагаешь оставить ее здесь? – А вот этот мужской голос был ей точно
Ночь Хольм провел почти без сна. Долго ждал Брангарда, хоть и понимал, что брату сейчас не до пустых разговоров. Ждал и отца, хотя в глубине души не верил в его приход и оказался прав. Вечером принесли еду, к которой Хольм не притронулся, а потом вывели в уборную, и Рыси, сменившиеся на посту, не сводили с него глаз по дороге туда и обратно. Пленник в собственном доме… Нет, преступник под стражей!Вернувшись в комнату, он снова упал на кровать и замер, уставившись в потолок. В окно, забранное толстой решеткой, светила луна, такая же круглая и яркая, как вчера. Лишь когда она ушла дальше, скрывшись за краем окна, Хольм смог отвести взгляд от разом помрачневшего неба, но уснуть не получилось и тогда, хотя привязывать его не стали.Мешало все, и собственное тело, уставшее от вынужденного безделья, и тяжелые мысли, и Рыси, упрямо торчащие в комнате, хотя могли бы караулить в коридоре. Ну что им тут делать, этим Котам?! Решетка в палец толщиной, оружия у него нет&hel
Как и задумал Ивар, до Арзина они добрались глубокой ночью. Прикрыв глаза, Лестана дремала на носилках, качаясь между сном и явью. Сквозь дремоту она смутно слышала, как брат разговаривает с охраной на воротах, как цокают копыта и стучат колеса повозки по мостовой родного города – совсем иначе, чем по дороге от Лесной пристани. Как Ивар что-то объясняет уже дворцовой страже.Потом она ощутила, как носилки осторожно сняли с повозки, вокруг замелькали огни, голосов стало больше, в них слышались возмущение, жалость, тревога и еще много-много таких ненужных и неприятных сейчас для Лестаны чувств. А потом голоса стихли, Лестана с трудом открыла глаза, принуждая себя проснуться, и встретилась взглядом с отцом, стоящим возле нее. Попыталась улыбнуться, но губы словно замерзли, и больше всего на свете она сейчас боялась расплакаться.Не справилась, подвела. Да, договор заключен, однако какой ценой! Наследники – главная ценность клана, а если целительницы не справят
Гостевые покои, к его удивлению, и вправду оказались гостевыми. Ну, или у Рысей даже тюрьма была роскошнее, чем лучшие комнаты в родном дворце.Хольм дождался, пока за спиной щелкнет замок, и лишь тогда обошел просторную спальню, осторожно трогая то стены, обшитые резными деревянными панелями, то столик, у которого вместо столешницы была мраморная плита, а медные ножки искусный кузнец выковал в виде львиных лап. На столике стояла лампа, заправленная маслом, и оно просвечивало через граненый хрустальный сосуд, как настоящее золото. Оправой лампе служили виноградные лозы, тоже медные, с искусно выкованными листочками и тугими гроздьями. «Как живые, - восхищенно удивился Хольм. – И светит, наверное, куда там нашим! Но поставить такую красоту пленнику?»Он не удержался, осторожно взял лампу и взвесил на руке. Тяжеленная… Череп такой раскроить – легче легкого. А если примериться, чтобы выпуклая гроздь или острый листик попали в висок, то даже
Как же она ненавидела свое тело, ставшее беспощадным палачом и тюрьмой одновременно! Как мучительно хотелось встать, расправить плечи, потянуться… Сделать один-два шага и почувствовать жар, холод, боль в усталых мышцах – ну хоть что-нибудь!Лестана изо всех сил боролась с невыносимым желанием закрыть глаза, спрятаться от мира хотя бы так и подождать, пока все снова станет хорошо. Или поплакать, купаясь в бессмысленной сладкой жалости к себе, или накричать на кого-нибудь… В общем, сделать что угодно, лишь бы не признавать, что она тоже виновата в случившемся. И если ритуал не подействует, винить ей, кроме неизвестного убийцы, придется еще и себя!Ну почему она не посоветовалась с Кайсой? Почему не взяла с собой больше охраны, не призналась Ивару… Да, у нее были причины для всего этого! Разумные причины, основанные на осторожности и размышлениях, которые тогда казались безупречно правильными. Но сейчас Лестана не могла не думать, что все должно
Не такой Лестана представляла свою свадьбу. Какая девушка, пусть даже самая скромная, не думает об этом хоть иногда?! Она с детства знала, что ее судьба – выйти замуж ради клана, и ей очень повезет, если муж окажется достоин не только уважения, но и любви. И счастья в семейной жизни ей никто не может обещать. Но свадьба! В этот день хоть наследница вождя, хоть дочь простого охотника или крестьянина чувствует себя луной среди звезд – ослепительно красивой, купающейся в чужом восхищении и внимании, неповторимой и бесценной…Так получилось, что у нее почти не было подруг. Разве что Кайса – но она не в счет. Кайса не столько подруга, сколько сестра, причем старшая, хотя родилась всего на несколько месяцев раньше и в другой семье. А вот с остальными девушками Лестане было сложно. О, конечно, все они были очень милы с ней, звали на праздники, предлагали дружбу, щебетали о секретах и новостях… Но Лестана никогда не могла никому довериться полнос
Утро началось для Лестаны с тихого голоса отца и звяканья ложечки о стенки чашки – Аренея размешивала очередное лекарство. Но, чуть приоткрыв глаза, Лестана сделала вид, что еще спит – разговаривать ей ни с кем не хотелось, и она тянула последние сладкие мгновения сна, понимая, что день опять будет не из легких. А… где же Хольм?В лицо бросилась краска, стоило вспомнить вчерашнее. Волк был здесь! Он провел в ее комнате всю ночь до утра, видел ее спящей, и кто знает… «Глупости какие! – оборвала она сама себя. – Ну, видел – и что? Лучше бы подумала, какой истеричной дурой ты себя вчера перед ним выставила!»Она посмотрела на свою руку, лежащую поверх одеяла. Кожаный шнурок желтел на запястье, такой простой и невзрачный, но обещающий ей надежду.- Леста, милая, ты проснулась?Голос отца зазвучал так мягко, словно он разговаривал с маленьким ребенком, и Лестана тихонько вздохнула. Насколько ей было
- Тебе кто вставать разрешал? – услышала Лестана над головой сердитый голос тетушки Аренеи. – А если кровотечение опять начнется? Что я с вами, дурехами, делать буду? От одной ко второй метаться?- Не ругайся, Ари, - мягко прозвучал другой голос, и Лестана попыталась радостно вскинуться, но не смогла даже голову приподнять.Матушка! Она пришла!Прошелестел тяжелый шелк, и Лестана увидела краем глаза любимое матушкино платье, синее с серебром. Больная или здоровая, матушка никогда не покидала покои без тщательно подобранного наряда, прически и украшений. Жена вождя – образец для всех женщин клана…- Леста, милая, ты не спишь?Ее ласково погладили по волосам, и Лестана вдохнула знакомый запах притираний для гладкости кожи. Дернула головой, пытаясь повернуться, но шея слушалась плохо, и она лишь придвинула затылок ближе к ласкающей ладони, прошептав:- Матушка… Как твое здоровье?- Обе сумасшедшие, - буркн
Волк появился на пороге ее спальни в полдень четвертого дня. Хмурый и осунувшийся, он глянул исподлобья, досадливо покосился на служанку, которая поила Лестану теплым молоком, и замер у стены, привалившись спиной и заложив руки за пояс, всем видом показывая, что разговор будет не из легких.- Что-нибудь еще, светлейшая? – спросила служанка, убрав стакан и промокнув ей губы платочком.- Нет, спасибо. Можешь идти, - вздохнула Лестана.Дождавшись, пока девушка поклонится и выйдет, она в упор встретила взгляд Волка и негромко сказала:- Доброго дня, Хольм. Я очень рада, что ты здоров. Мне рассказали, что случилось. Прости, что Арзин встретил тебя такой подлостью.- Ничего, переживу, - уронил Волк. – Госпожа Аренея мне сегодня сказала, что все эти дни ты проводила ритуал одна. Знал бы – встал бы раньше, хотя бы вчера.- Чтобы умереть или надорвать себе сердце? – поинтересовалась Лестана. – Если Аренея не велела тебе