Вместо пролога

Вместо пролога

Караван отправлялся до восхода. Восточный край небосклона только-только начинал брезжить смутным намеком на рассвет, а кони уже фыркали и взвизгивали, переступая тяжелыми подкованными копытами, и пробовали постромки на разрыв, норовя рывком взять с места груженую крытую повозку. Возницам с трудом удавалось удерживать на месте храпящих ласдайлей[i].

Улицы Ланоры были пусты, спали даже дворовые собаки. Позевывая и ворча, пассажиры забирались в повозки, размещались поудобней среди тюков с товаром. Когда караван выйдет из города, и колеса, отгрохотав по неровной брусчатке, мягко покатятся по пыльному тракту, люди наверстают свое, убаюканные плавной рысью ласдайлей и мерным покачиванием повозок. Но этого еще надо дождаться…

Валиса не спешила с посадкой. Отец расщедрился на личного кучера и отдельную повозку, запряженную любимой парой Валисы. Рыжие ласдайли вели себя несколько спокойнее своих пылких собратьев, не зря девушка потратила столько времени на их выездку, добиваясь идеального послушания и слаженности движений. Им не меньше прочих рысаков хотелось отмерять мили бескрайней дороги, почти не замечая тяжести повозки, но они сдерживали свой норов. Они знали – вот сейчас, чуть погодя, хозяйка с ласковыми, но уверенными руками сядет в повозку – и тогда уже никто не станет сдерживать их жажду бега…

Кучер уже сидел на козлах, разбирая поводья и с сочувствием поглядывая на девушку, багаж был уложен и закреплен, но Валиса медлила. Обхватив озябшие плечи, девушка в последний раз окинула взглядом пустую улицу, и решительно направилась к повозке. Она поняла, что надеяться ей не на что.

Все кончено. Арайт не пришел за ней. И не придет. Он позволил ей уехать. Что ж, так тому и быть…

На миг Валису охватила паника. Ей хотелось уцепиться за руки отца, моля разрешить ей остаться, не отсылать прочь. Святые небеса, она готова была на коленях простить об этой милости!..

Подавив предательскую дрожь, она забралась в повозку. Отец не поскупился на мягкие тюфяки, Валиса утонула в них, как в перине. Раздвинув полотнища тента, девушка выглянула наружу. Как раз в этот миг открылись ворота постоялого двора, и первая пара ласдайлей, прикусив удила, рывком вынесла повозку на мостовую.

Отец шагнул было к повозке дочери, протянул руку, губы его дрогнули, будто он хотел что-то сказать… но так и остался стоять, махнув рукой кучеру – трогай!

– Я люблю тебя! – одними губами сказала Валиса.

Рыжие рысаки, повинуясь не хозяйской, но ничуть не менее знакомой руке кучера, мягко сдвинули повозку и, постепенно ускоряя бег, заняли свое место в караване. С вечера набухавшие тучи наконец пролились долгожданным дождем. Слушая мерный стук капель по натянутому тенту, Валиса с горечью подумала, что даже судьба смеется над ней. «Дождь в дорогу – добро в дорогу». Для зависимых от погоды скотоводов и земледельцев засушливой степи нет ничего драгоценней небесной влаги. Но какое добро могло ждать впереди изгнанницу?

Шелест дождя и мерное покачивание повозки убаюкали девушку. Боль предательства не отпускала – она уходила вглубь, как уходит отравленная игла. Однажды она достигнет сердца и убьет – но не теперь. Не теперь!

Прежде Валисе нужно было пересечь весь континент и добраться до родного поселка отца, где жила его родная сестра. Тетушка, которую Валиса никогда не видела, лишь изредка получая с имперской почтой письма с известиями. Она знала, что тетя Луэссэ вышла замуж, что она овдовела, так и не заимев детей, и что теперь заправляет небольшим имением мужа, а наследовать ей будет племянник, сын шурина.

Там, где Валису не знает ни одна живая душа, она сможет представиться молодой вдовой, уехавшей на край света от тягостных воспоминаний. К концу путешествия станет очевидным ее положение, но к тому времени не один раз сменятся и путешественники, и купцы – отец позаботился выбрать маршрут, никто из знакомых точно не поедет с этим караваном.

Никто в Ланоре не знал, куда она уезжает. Никто не подозревал, что она вообще куда-то собралась! И сколько времени пройдет, прежде чем ее отсутствие заметят? А тот единственный, кто мог бы пролить свет на ее исчезновение – что скажет он, если его спросят? Если, конечно, найдутся желающие спрашивать…

Сделает ли он вид, что знает не больше прочих? Или откроет всем ее позор, сделав невозможным возвращение?

Как он мог?! Как он мог так поступить с ней? Ведь они так любили друг друга… Сколько раз она слышала слова признаний? И ведь верила, глупая…

Валисе стало бы легче, сумей она заплакать, но горе ее было так велико, что для слез не оставалось сил.

Он не пришел. Он даже не ответил на письмо…

– Я тебя ненавижу, – прошептала девушка. – Я буду ненавидеть тебя всю жизнь. И однажды ты горько пожалеешь о том, что так обошелся со мной…

Погружаясь в сон, она не слышала, как ржали кони, приветствуя встречный караван. Две цепочки повозок, теснясь к обочинам дороги, разминулись, и ласдайли прибавили ходу, недовольные задержкой. В одной из встречных повозок дремал необычный пассажир.

Вар’ная была человеческим государством. И хотя исстари здесь жили эльфы, их было немного – всего несколько семей. То, что каждая такая семья могла насчитывать до сотни представителей, большой роли не играло. Люди сторонились их и побаивались – но не настолько, чтобы ненавидеть. Эльфы не проявляли интереса к скотоводству и земледелию, они разводили коней в каменистых, непригодных для людей пустошах нагорья, и выращивали сады вокруг найденных и собственноручно вырытых в степи колодцев. Неутомимые ласдайли и тонконогие, легкие палуза[ii] эльфийских табунов пользовались спросом у людей, саженцы способных цвести и плодоносить в любую засуху деревьев тоже шли нарасхват, а умение найти воду в самой сухой степи придавало остроухим и длинноглазым красавцам почти мистический ореол. Так что им прощалось некоторое количество полукровок, время от времени удивлявших окружающих своим явлением на свет.

Арайт был таким полукровкой. Для эльфов происхождение не имело особого значения, люди же понимали, что у другого народа и обычаи другие… да и, положа руку на сердце, кому не очевидно, что, если не освежать кровь, через некоторое – пусть и немалое по людским меркам время – эльфам придется жениться на собственных сестрах и выходить замуж за братьев? А это и для скота плохо, что уж о людях говорить… да и об эльфах тоже. Законов природы для них никто не отменял, будь они хоть трижды бессмертными.

Перворожденные никогда не отказывались от своих детей, воспитывали их наравне с рожденными в законном браке, а если отец полукровки не был женат, то охотно принимал в свой дом и смертную мать отпрыска. Конечно, потом он все равно женился на своей, бессмертной, но никаких нареканий со стороны законной супруги человечья женщина не вызывала. Бывало, впрочем, что и на смертных женились…

Странным образом смешения кровей не происходило. Вырастая, полукровка становился чистокровным эльфом. К этому привыкли, и если ворчали порой на чужаков, то быстро умолкали, как только счастливая мамаша остроухого младенца переселялась к его отцу или даже шла с ним под венец. Такому миролюбию немало способствовала и веротерпимость эльфов – они никогда не отказывались заключать брак по законам людей. А что потом повторяли процедуру бракосочетания по своим дивным обычаям – что ж, к этому относились с пониманием. Кое-кто из молодоженов-людей даже рисковал венчаться по двойному обряду – так, мол, надежнее. Двойное благословение – двойное счастье. И, верно, семейная жизнь у таких пар зачастую протекала глаже, чем у соседей. Но общим обычаем это так и не стало…

Одетый как человек, Арайт все равно привлекал к себе внимание. Острые кончики ушей можно было спрятать в длинных, слегка вьющихся волосах цвета темного янтаря, но нельзя было спрятать удлиненный разрез глаз, зеленых, как молодая листва, изящные обводы высоких скул и ленивую грацию движений хищника. Поэтому в повозке он ехал один.

Впрочем, ему это было только на руку. Он так устал, стремясь как можно скорее выполнить это нежданное поручение отца, чтобы пораньше вернуться домой… Можно было, не отвлекаясь на пустую дорожную болтовню, вволю помечтать о том, как уже этим вечером он обнимет Валису и наденет на ее хрупкое запястье браслет с изумрудами – венчальным камнем эльфов. Хотя сапфиры больше подошли бы к ее синим глазам и густым черным волосам, струящимся подобно драгоценному шелку из южных земель…

Но сильнее редкостной красоты, способной на равных соперничать с утонченной прелестью эльфийских дев, Арайта привлекала душа Валисы – чистая, открытая, сильная, способная радоваться радостью других и сопереживать чужому горю…

Он дремал, погружаясь в мечты. Когда она войдет в го дом, под его крышей возгорится негасимое пламя любви. Отцу будет трудно примириться с его выбором, он уже высказывал свое недовольство, но когда высокородный Эйлал ар-Надолэ[iii] получше узнает дочь скотовода, он поймет, что лучшего выбора его сын сделать не мог, и полюбит свою невестку. И как бы дальше ни сложилась их жизнь, скучной и серой она уж точно не будет! С Валисой это просто невозможно… На миг защемило сердце от необъяснимой тоски, но это чувство быстро растворилось в радости ожидания встречи.

Арайт не заметил, как его повозка съехала на обочину и сбавила ход, а потом вновь покатилась по дороге, набирая скорость. Ему и в голову не могло прийти, что совсем рядом – руку протянуть – тонет в черном сне отчаяния и ненависти его возлюбленная. Он был только полуэльфом, полнота чувств дивного народа была ему пока недоступна…

Дождь кончился. На пустой дороге медленно просыхали колеи, проложенные в мокрой земле колесами тяжелых повозок. Солнце ослепительно сверкало в умытом утреннем небе, звенели в вышине птицы, и вся земля казалась Арайту обновленной и радостной.

Он и не подозревал, что многим и многим дождям предстояло пролиться до того, как разлука кончится, и они встретятся вновь в безвозвратно изменившемся мире…

[i] Ласдайль – упряжная порода лошадей, крупная, плотного экстерьера, отличается выносливостью и очень плавной, но резвой рысью. Энергичного, пылкого нрава, но обыкновенно послушны. Масть преимущественно гнедая, рыжая.

[ii] Палуза – верховая порода лошадей, очень легкого, сухого экстерьера. Основные аллюры – тропота и галоп, рысью идут крайне неохотно. Отличительная особенность – узкая удлиненная голова и лебединая шея, длинный корпус. Масть преобладает серебристо-серая в яблоках и золотисто-соловая.

[iii] Ар – приставка, обозначающая эльфийскую фамилию.