1

Караван, идущий через Ланору, двигался по накатанной дороге со всей возможной для лошадей скоростью. Поводья не похлопывали по крутым лоснящимся бокам, кнуты возниц лежали без  дела – в них не было нужды, отдохнувшие кони сами налегали на постромки, пофыркивая на бегу. К вечеру даже неутомимые рысаки начнут помахивать хвостами в ответ на понукания, и бежать будут без особого рвения, но пока солнце стояло высоко, их приходилось скорее сдерживать, чем торопить. Добро бы все повозки каравана были запряжены эльфийскими рысаками, так ведь половина лошадей – людских табунов, а они, как бы ни были хороши, ласдайлям не чета…

Келен все чаще поглядывал на небо, привставая на стременах. Судя по всему, рысакам не терпелось добраться до конюшни постоялого двора, и ронтор[i] готов был признать, что у них есть все основания для спешки. Небо на юге заволакивала белесая пелена, утром на скудной траве не было росы, а солнечный зной чем ближе к полудню, тем становился злее. Будет гроза, а впереди очень трудный подъем на нагорье. Не хотелось бы штурмовать Ланорский тягун по раскисшей от дождя дороге. Ласдайли чудные бегуны, двужильные, но даже они рискуют обезножеть по такой погоде… Что же с остальными будет?

Пустив легконогого палуза вскачь, Келен поехал в начало каравана.

– К вечеру ливанет! – крикнул он сидевшему на козлах головной повозки караванному старшине.

Задрав голову, тот посмотрел на небо, оглянулся назад, понюхал жаркий воздух.

– Раньше, – проворчал старшина, тряхнув жиденькой бороденкой. – Ишь как жарит, и ветра совсем нет. Не станет до вечера ждать.

– Тягун успеем взять?

Старшина снова посмотрел на небо.

– Коники хорошо бегут, стараются. Чуют. Должны бы успеть, но кто знает…

Воистину – кто знает? Келену было известно не хуже прочих – в дороге не загадывают.

– А поторопиться?

– Запалятся. Они хоть и добрых кровей, но не железные. Ласдайли сами за собой приглядят, через силу не побегут, а вот другие лошадки надорвутся… Пусть пока. Если что – лучше на Пороге переждем. Ниже нельзя – зальет, по ступицы увязнем и коням жилы порвем. А выше – можем и не поспеть…

Кивнув, Келен помчался назад, приглядеть, чтобы караван не растягивался, чтобы не пришлось потом торопить отстающих. Но ему не понадобилось никого подбадривать: если ронтор суетится и носится взад-вперед, самый ленивый возница начнет шевелить вожжами. Новичков в караване не было, многие с утра хмурились на погоду, но помалкивали до поры. Теперь, уверившись в своей правоте, потихоньку подбирали хвост каравана. Предстоящий подъем был не из легких, проще лишнюю неделю в пути провести, чем за пару часов вытянуть тяжелые повозки на нагорье, да еще в такой спешке.

Но не было у них ни лишней недели, ни обходного пути. Ни даже этой пары часов. Один путь на нагорье, одна пыльная дорога. И гроза за спиной, а впереди ни постоялого двора, ни места для стоянки, кроме Порога – места посередине тягуна, где можно встать на отдых, под дождем, по колено в воде, но все же на ровной земле, не на покатом склоне, по которому с бешеной скоростью и силой катится вниз лавина жидкой грязи…

Милю за милей отмеряли крепкие копыта коней, и все мрачнее становились лица возниц. Южная сторона небосклона уже не мерцала белесой дымкой – она наливалась гневной, свинцовой чернотой. Степные ливни и грозы – благо для иссохших полей и пастбищ, но застигнутым в дороге путникам приходится несладко. А судя по тому, что назревало позади каравана, нынешняя гроза мало чем уступит концу света, которым пугают бродячие проповедники.

Среди возниц ходили легенды о целых караванах, смытых и потопленных потоками жидкой грязи, несущей щебень, а то и целые валуны. Если предстоящая буря застигнет их у начала тягуна, у них будут все шансы стать очередной легендой караванного пути…

Возницы берегли силы коней – им еще предстояло поднимать по тягуну груженые повозки, но все чаще поневоле пошевеливали вожжами. Умные животные и сами надбавляли ход, стремясь уйти с равнины, которая в предгорье превращается в смертельную ловушку. И наконец дорога едва ощутимо пошла на подъем – начинался тягун, незаметно, но неумолимо выматывающий силы коней.

К тому времени вся южная половина неба являла собой поистине ужасающее зрелище. Тучи шли слоями, Келен насчитал их не менее дюжины. Белесая поволока в подбрюшье туч сулила град, в кипящей бирюзовой мгле трепетали отблески молний, и ронтор с замиранием сердца считал секунды между вспышкой и глухим раскатом грома. Пока еще этот разрыв был достаточно велик. Гроза далеко, время есть… но какова она окажется, когда догонит их, если уже сейчас опытному начальнику охраны хочется дать шпоры коню и удрать куда глаза глядят, лишь бы подальше от этого ужаса?!

Минуты уходили, как вода в песок, утомленные кони покрывались пеной, а исполинская туча, будто и не приближаясь, вырастала все выше и выше, закрывая солнце. И все короче становились промежутки между молнией и громом…

Краем глаза Келен уловил отмашку старшины.

– Все с повозок! – закричал ронтор, пуская жеребца вскачь вдоль растянувшегося каравана. – Помогайте коням! Все с повозок!

Пассажиры и возницы на ходу спрыгивали на землю. Спешились и охранники, готовясь уступить своих тонконогих скакунов ослабевшим, больным или пострадавшим, буде таковые окажутся в караване. Опытным караванным рысакам не нужно было объяснять, что делать дальше – они пошли рысью. Люди бежали рядом, держась за постромки и края повозок..

Почти не заметив, проскочили знаменитый Порог – ступенчатую площадку, тремя пологими уступами спускавшуюся из-под скалистого гребня, отводившего потоки воды и грязи от спасительного пятачка тверди. Здесь пережидали застигнутые ненастьем караваны…

Туча уже перекинулась через караван, над головой грохотало не переставая. Келен догнал головную повозку, закричал, перекрывая громовой раскат:

– Успеем наверх?!

– Теперь успеем! Дождя еще нет, а осталось немного!

Келен кивнул, придержал пляшущего жеребца, пропуская мимо весь караван, зорко оглядывая каждую повозку и каждого человека – все ли в порядке? Целы ли кони и люди? Наметанным глазом выхватил из горстки людей молодую женщину с ребенком на руках возле смутно знакомой пары рыжих рысаков.

– Госпожа, садитесь верхом!

Она покачала головой, цепляясь за постромку побелевшими пальцами. Ласдайли косились на нее, всхрапывали и осторожно переставляли ноги, чтобы не задеть, не сбить на землю. Ронтор выругался сквозь зубы. Еще героинь тут не хватало…

– Госпожа, не упрямьтесь! Вы мешаете лошадкам! Без вас они побегут резвее! Ребенка пожалейте – споткнетесь, под колеса уроните!

Это подействовало. Ни одна мать не станет дурить, если ей напомнить о безопасности ребенка. Одетая в черное женщина отпустила ремень, остановилась, захлебываясь воздухом. Келен помог ей сесть в седло, подал испуганную девочку, которая тут же вцепилась в мать, крикнул:

– Скачите наверх! Корно сам знает, что делать, просто не мешайте ему! Скачите!

И – уже для лошади – выкрикнул:

– Корно, харайт[ii]!

[i] Ронтор – начальник охраны в чине, приблизительно соответствующем капитану. В дороге подчиняется только старшине каравана.

[ii] Харайт – команда для лошади, приказ скакать до безопасного места (или домой). Обычно используется для эльфийских коней, более понятливых, чем представители выведенных людьми пород.