Глава 4

И как же Душу Мне вернуть?!... Из рук, которые не держат...

Лети Душа, Ты не одна... Но просится Она обратно... к Сердцу...

© Лана Жорж

Кэлон

Тьма вокруг меня сгущается, пульсирует, обволакивает, пронизывая все мое существо ледяными иглами, проникая в мой разум, наполняя небывалой силой и могуществом, которых я еще не знал, не чувствовал. Тьма шепчет, говорит со мной, и, мне кажется, я узнаю этот голос, который взывает ко мне. Бесконечная бездна, сердцевина абсолютного зла. Черное солнце ледяной пустыни. Моя душа. Мой дом.

— Кэлон, — кричат тысячи голосов, отдаваясь болезненной пульсацией в голове, и я вскидываю голову, пытаясь рассмотреть в непроглядной мгле лицо своего Бога. Но могу чувствовать только его мощь и его волю, перетекающую в меня темным ядом…. — Заверши свое предназначение. Яви мое могущество жалкому миру Ори.

Я закрываю глаза, чувствуя, как меня омывает стремительный поток чистой энергии и задыхаясь от близости Его Величия.

И Он опускает меня так же внезапно, как призвал, сохраняя отголоски силы в моих венах.

Открывая глаза, я понимаю, что по-прежнему стою в зале дворца Нуриэля в окружении Зеркал Креона спиной к алтарю, где недавно пролилась кровь белокурой Рии.

Вдыхая воздух полной грудью, прогоняю остатки оцепенения, мелкие кристаллы льда осыпаются с моей одежды. Расправляю плечи, и внезапно ощущение чужеродного присутствия проносится сквозь все мои энергетические радары. Резко оборачиваясь к алтарю, я застываю, не веря собственных глазам.

На верхней ступени лестницы, пошатываясь на стройных ногах, стоит невысокая девушка с длинными волосами, завивающимися во влажные кольца, и в странной одежде, с которой стекает вода. Если бы я стоял чуть дальше, то мог бы подумать, что встреча с Темным Сахом откинула меня на несколько минут в прошлое, и передо мной сейчас стоит Плейона, еще не принявшая свою смерть от моих рук. Но это не она.

— Что за черт? — с ужасом глядя на меня, восклицает девушка. По всей видимости она тоже не особо ожидала встречи со мной. Я сжимаю рукоятку кинжала за поясом, пристально разглядывая незнакомку. И она делает тоже самое. Осматривает меня с головы до ног, начиная дрожать от холода. — Какого хрена?

Девушка продолжает говорить непонятные мне слова, и я делаю шаг вперед, собираясь выяснить, кто она такая, и как здесь оказалась. Ни одна смертная не способна выдержать мощь Зеркал Креона. В голове мелькнула абсурдная мысль, что во время моей короткой встречи с Темным Богом она прошла сквозь одно из зеркал Креона. Попытки вторжения случались и раньше, но я всегда их останавливал, блокируя переходы.

— Эй, парень. Тебе лучше стоять на месте, — выставив руку вперед, девушка отступает назад. — Это ад? Я поэтому тебя видела? Ты что-то типа вестника Смерти или Дьявол?

— Ты меня видела? — задумчиво спрашиваю я, наклонив голову на бок.

— Боже, я тебя понимаю, — изумленно говорит она, распахивая ресницы шире.

— Я не Бог, — раздражённо качаю головой. И уточняю с мрачной улыбкой: — Пока не Бог.

— Супер. Ты разговариваешь. Только не подходи, хорошо? Я готова к переговорам, — продолжает нервно щебетать девушка, пятясь назад. И с каждым моим шагом в ее сторону начинает трястись еще больше. Страх незнакомки очевиден, и мне даже не нужно использовать свои ментальные способности, чтобы осязать его.

— Кто ты такая? — требовательно спрашиваю я, направляясь к ступеням. Девушка натыкается спиной на алтарь и, инстинктивно оборачиваясь, смотрит на него. Вопль животного ужаса разрезает высокие своды зала.

— Это кровь, да? — задыхаясь, спрашивает она, делая роковую ошибку, поворачиваясь ко мне спиной.

— Да. Кровь, — спокойно отвечаю я, неумолимо приближаясь. Пытаясь просканировать ее на принадлежность к какому-либо из миров, скрывающемуся за порталом, но натыкаюсь на непробиваемый блок. Мощная защита и способность проходить через портал может быть дана только представителю высших цивилизаций. Она не примитивная. Однако явно мне не помощница, и судя по ее реакциям, сама не понимает, что здесь делает. В любом случае ей здесь не место.

Я страж Зеркал Креона, назначенный темным Богом, и в мои обязанности входит устранение любых нарушений равновесия. Представители других миров, проникшие на Иас, подлежат уничтожению, как угроза. А жаль…. Мокрая одежда подробно подчёркивает очертания тела девушки и то, что я вижу, не оставляет меня равнодушным. Не уверен, что ей придется по вкусу мое предложение, а долго уговаривать женщину я не привык. Между нами остается всего несколько шагов, и я достаю кинжал, крепко сжимая его в руке. Но что-то останавливает меня, не дает нанести решительный удар. Возможно, едва ощущаемый смутно-знакомый аромат ее волос и поток хаотичных мыслей, который я начинаю неожиданно считывать, но не успеваю понять из-за спутанности образов, которые она видит. Она не отсюда, чужая, и у меня есть только один вариант решения вопроса. Но  я медлю. Меня не покидает странное тревожное ощущение, появившееся еще  до начала ритуала жертвоприношения, попеременно то возрастающее, то утихающее. Энергия Врат была нестабильна с самого начала, но я не определил источник, я пропустил ее. Моя ошибка. Нет никакой возможности отправить ее обратно. Во-первых, девушка теперь знает об этом месте, а во-вторых, я не знаю, откуда она пришла. Я могу пробиться сквозь блоки ее сознания, но, скорее всего, и в этом случае она обречена. Ее разум не выдержит подобной процедуры. Много раз во время военных походов мы брали в плен полководцев противника, и я лично проводил дознание. Некоторые сходили с ума, и мне приходилось добивать их, другие умирали еще во время процедуры. Но я всегда получал то, что хотел, однако подобные развлечения стоили мне нехилой энергии, которую после приходилось восстанавливать различными способами. Имеет ли хоть малейший смысл напрягаться ради этой девчонки, если она все равно умрет? Или свихнется. Куда приятнее разложить ее на каменном полу, сорвав мокрые тряпки и попробовать на вкус бледную кожу, растерзать хрупкое тело, заставив ее кричать от боли.

Много сотен лет назад сразу после падения Минтаки я провел рабов через второе Зеркало Креона из нижнего мира в помощь Нуриэлю для построения новых городов и храмов. Это не было нарушением, я принес клятву Саху, что восстановлю равновесие. И я сдержал слово. Все они были убиты после выполнения миссии. Отчаянные крики были слышны на сотни километров, достигая самых отдаленных сел, где люди в ужасе запирали свои дома. И этот зал утопал в крови, которая стекала алыми ручьями вниз по лестницам, окрашивая склоны дворца в красно-бурый цвет. Я убил их хладнокровно, выпустив на охоту за живой плотью своих черных огромных псов, никогда не знающих насыщения. И никогда, ни в одну из ночей белой Луны мне не снились их предсмертные вопли.

И все-таки я медлю, наблюдая, как незнакомая девушка, проникшая из чуждого нам мира, склоняется над алтарем, привлеченная блеском золотого украшения. Ее волосы тяжелыми влажными локонами спадают с плеч, скрывая утонченные нетипичные для наших женщин черты лица. И мне кажется, что я вижу едва заметное свечение, исходящее от белоснежной кожи ее рук, когда она протягивает правую руку.

— Не трогай! — резко бросаю я. Но девушка словно не слышит. Завороженная она прикасается к браслету кончиками пальцев, исследуя изогнутые линии драгоценного металла.

— Я видела его раньше, — едва слышно шепчет она. И резко обернувшись, смотрит мне прямо в глаза. Мой взгляд удивленно, пристально изучает необычные черты девушки. Полные губы и миндалевидные распахнутые глаза, в которых сверкает чистый, ничем неприкрытый ужас. Оттенок ее волос тоже необычаен и напоминает блеск белой луны в зените своего рассвета. Я вдруг понимаю, что не могу оторвать от нее глаз. Пальцы покалывает от желания прикоснуться к ней, потрогать на ощупь. Что за наваждение?

— И тебя я тоже видела. Что происходит? Где я? Кто ты такой, черт побери? И почему опять мне снишься? — тихий тонкий голос срывается от страха, но она не отводит взгляд.

 Как ей удается выдерживать взгляд черного мага?

 Я перебираю в уме образы, которые получаю от нее, пытаюсь понять, к какому миру она принадлежит, и к собственному потрясению ищу способы удержать ее здесь, не сломав раньше времени.

Ее взгляд опускает на зажатый в моих пальцах кинжал со следами крови Плейоны. Мои пальцы тоже запачканы бурыми подсохшими пятнами, алые капли с глухим всплеском срываются с алтаря на каменный постамент, образуя небольшие бардовые озерца. Девушка вскрикивает, оценив открывшуюся ей картину по достоинству, и прижимает ладонь к губам, пытаясь удержать немой вопль.

— Что? Ты собираешься убить меня? За что? — в меня ударяет волна чужого отчаянья и боли, и неожиданно для самого себя я испытываю подобие смущения за то, что она видит меня таким. Почему, Великий Сах?

— Ты нарушила границы моего мира, — бесстрастно сообщаю я, прогоняя кратковременное сомнение в принятом решении.

 Бездна ужаса и непонимания, отрицания происходящего плещется в темных зрачках, смертельная бледность разливается по впалым щекам. Совсем юная. Девочка. Я не чувствую в ней огромного жизненного цикла. Ее путь был недолог. Но больше всего меня потрясают аметистовые радужки ее глаз. Великий Сах. Я знаю это лицо. Воздух кажется полностью выходит из моих легких. Я видел его сотни лет назад, и тогда мне казалось, что это Элейн наводит миражи, пытаясь запутать меня, сбить с толку. Она пыталась спасти ее. И я тоже….Хотя она и не заслужила.

Я знаю, кто передо мной.

Ни капли сострадания не остается в моем вспыхнувшем яростью сердце. 

Она не должна быть здесь! Время еще не пришло.

Девушка даже вскрикнуть не успевает, когда одним резким движением я хватаю ее за горло, приподнимая над каменным постаментом и, глядя в испуганные глаза, безжалостно вторгаюсь в сознание всей мощью своей силы, ища там недостающие кусочки головоломки.

— Как ты прошла, как, мать твою, Мандиса! — рычу я, сжимая ее горло все сильнее. Огромные глаза становятся еще больше, мерцая потаенным светом. Огненная рия.  — Сах свидетель, я не призывал тебя!

Девушка беспомощно барахтает ногами, пытаясь безуспешно вдохнуть, розовые пятна проступают на щеках, и я понимаю, что убиваю ее, но уже зная то, кем она является, уверен, что ей ничего не грозит. Мои руки для нее не смертельны. А вот ее…

— Покажи мне! — яростно кричу я, приближая своё лицо к ее, имея в виду последние воспоминания перед тем, как она оказалась здесь. И в этот момент девушка хватает меня за запястья обеими руками, и я вздрагиваю от шипящего звука горящей плоти. Моей плоти. Пальцы инстинктивно разжимаются, и я она падает на каменный пол, хватая ртом воздух и испуганно пытаясь отползти подальше от меня. Я с нарастающим гневом смотрю на новые отметины, которые оставила огненная рия на моей коже. Почерневшая вздувшаяся кожа на запястьях уже начала лопаться и сочится кровью.  Боль, охватившая всю руку от запястья до плеча, яростной пульсацией бьется в венах, поднимая во мне волну ослепляющего гнева.

Obsena! Она снова это сделала! Змея! Я уничтожу ее.

В два шага оказываюсь рядом с трясущейся от страха рыдающей девушкой, хватаю ее запястья, опрокидывая ее на алтарь. Она бьется и сопротивляется, продолжая кричать и произносить странные слова.

— Ублюдок, чудовище. Слезь с меня, урод. — вопит она, когда я наваливаюсь на нее сверху всей тяжестью своего тела, распластываю под собой прямо на вязких лужицах чужой крови. Стискиваю ее запястья пальцами одной руки, запрокидывая их вверх.

Ничего не изменилось.

Мы по-прежнему враги. И она все так же ненавидит меня. Ее взгляд пылает, и в глубине черных зрачков я вижу огненные всполохи. Если я отпущу ее, она сожжет меня заживо.

— Я должен тебя вернуть обратно, Иса. Слишком рано, — устало и с нотками сожаления говорю я. Она вздрагивает всем телом, и я ощущаю, какая она теплая, мягкая подо мной. Надавливаю сильнее, заставляя ее ноги раздвинуться, и она ошеломлённо смотрит мне в глаза, приоткрывая губы, словно пытаясь что-то сказать. Ее губы выглядят иначе, как и другие черты лица. Даже волосы. Огненная Мандиса исчезла. Такая нежная кожа, сладкая. Я помню… А ты, Иса? Что помнишь ты?

И она застывает, словно прочитав мои мысли, изумлённо хлопая ресницами. Но мне достаточно того, что я вижу в ее глазах — Иса не знает, кто она. Это так опьяняет, соблазн слишком велик, но я не могу так рисковать.

— Зачем ты меня мучаешь, Мандиса? — шепчу я, поддавшись мгновенной слабости. Опускаю голову. Провожу губами по ее щеке и чуть ниже по нежной линии шеи, на которой бешено пульсирует венка.

— Пожалуйста, кто бы ты не был, отпусти меня, — она начинает умолять, я чувствую горячие слезы на своих губах. Сколько раз  я слизывал их, Иса? Твой слезы для меня мёд. И настанет день, когда ты поймешь, что это лучшее, что у тебя было.

— Я так хочу тебя,  Мандиса, так безумно хочу, — бормочу я, одурманенный ее ароматом, теплотой кожи. Мои ладони сжимают упругую грудь, и я ожесточённо вжимаю ее в камень своим телом, заставляя почувствовать, что я способен ей дать. — Ты даже представить себе не можешь, чтобы я сделал с тобой, если бы мог. Если бы у нас было чуть больше времени.

— Боже, прошу, мне так страшно, — шепчет в отчаянье девушка, вызывая у меня циничную улыбку.

— Я бы хотел быть твоим Богом, Иса. И буду. И когда это случится, страх — это меньшее, что тебе придется испытывать. Я накажу тебя, Иса. Долго, мучительно, местами сладостно, но это будет больно. А потом прощу… если ты выживешь.

Погруженный в чувственные ощущения, которые дарит мне беспомощное хрупкое тело девушки, распростёртое подо мной, я ненадолго теряю бдительность. Коварная рия пользуясь моментом, вырывает запястья из захвата. Пытаясь меня оттолкнуть, она касается раскрытой ладонью моей шеи, и на этот раз я не могу сдержать крика боли. Снова скручиваю ее руки и, ослепнув от ярости, сжимаю в свободной руке кинжал и резко заношу над грудью огненной рии.

— Ты сама напросилась, Мандиса, — гневно рычу я.

Начинаю опускать руку, и она застывает, с неожиданным смирением уставившись на приближающееся острие кинжала. Доля секунды, и все было бы кончено. Снова. Я отправил бы ее обратно, и она забыла бы об этом дне на долгие годы своей новой жизни.

— Кэлон, нет, — услышал я незнакомый женский окрик. Он прозвучал в моей голове, как удар хлыста, заставив вскинуть голову. Время и пространство остановились. Свет померк, воздух застыл. Сердца перестали биться. Я потерял контроль над своим телом, полностью скованный чужой волей.  Серебристое свечение плывущей над полом женский фигуры, вибрируя и мерцая, становилось все более отчётливым, принимая облик совершенной красавицы в длинных белоснежных одеждах и вьющимися мерцающими серебром локонами, распущенным по хрупким плечам. Лунная Богиня. Я ни разу не видел ее, но не узнать Элейн невозможно. Ее сила в безграничной нежности и любви, которыми она наполняет все вокруг. Но ей никогда не коснуться моего сердца. Я ожесточенно смотрю на незваную гостью, пытаясь двинуться с места, но мое тело полностью парализовано.

— Она не вернется, если ты это сделаешь. Сохрани жизнь огненной рие. И однажды я верну тебе долг, — шелестит в моём сознании мелодичный голос. Губы Элейн ласково улыбаются мне, словно я ее любимый сын, а не жрец  главного врага.

— ЕЕ место здесь, — легкое дуновение ветра доносит до меня цветочный аромат, настолько тонкий и дурманящий, что я чувствую легкое головокружение. Лунная Богиня являлась, чтобы просить меня сохранить жизнь своей рие. Темный Бог позволил мне лицезреть его мощь и волю. Что за день такой сегодня, мать вашу?

— Освободи меня, Элейн, — посылаю я ей свою ярость и гнев. Богиня склоняет голову, и лунные блики разлетаются в разные стороны. Светлые серебристые глаза смотрят в мои, и я вижу, как она неумолимо приближается. Цветочный аромат становится сильнее, я ощущаю, как тяжелеют веки. Душу наполняет небывалое ранее блаженство, и в этот момент Элейн, сотканная из звёзд и лунного света, проходит сквозь наши с Исой застывшие тела, накрывая своим серебряным покрывалом.

Но когда через пару минут наваждение спадает, и я открываю глаза, все случившееся мне кажется не более, чем миражом, иллюзией, которые не раз пыталась наслать на меня Элейн, когда я собирался совершить убийство. Я всегда мог противостоять ей. Светлая богиня для меня неопасна, но сегодня ей удалось каким-то непостижимым способом заставить меня сомневаться. Раньше Элейн никогда не являлась лично в своем истинном облике. Чем я заслужил подобную честь и внимание?

Элейн сказала, что Мандиса не вернется, если я убью ее. И у меня есть только один способ узнать правду, но, к сожалению, он не подходит.

— Черт бы тебя побрал, Иса, — раздраженно выдыхаю я, бросая в сторону клинок. Она больше не плачет, не бьется подо мной, находясь в полнейшем шоке от происходящего. Мы оба смотрим друг на друга долю секунды, пока вдруг до меня не доходит, что я только что сказал. Точнее, совершенно не понял.

— Давай лучше говорить на моем языке, Иса, — мрачно говорю я, отпуская ее. Отхожу на несколько шагов, чтобы, наклонившись, поднять упавший во время нашей небольшой потасовки браслет, и подаю его девушке.

— Одень, и, если хоть раз снимешь, мой кинжал больше не дрогнет. Ты поняла меня? — спрашиваю я, испытывающее глядя в перепуганные глаза.

— Меня зовут не Иса, — жалобно всхлипывает она.

— Мне совершенно наплевать, как тебя зовут, — яростно отвечаю я. —  С этого момента ты моя одала, и  не покинешь свои покои в хариме, пока я не решу, что с тобой делать.