Проснулась от назойливого трезвона в дверь. Кто-то уже как десять минут стоял на пороге и упорно мучил входной колокольчик.
— Кого там черти принесли? — Я, позевывая, встала с постели, накинула халат и побрела открывать. — Надеюсь, это не сноб решил за маской вернуться…
Пока спускалась по лестнице, пыталась окончательно проснуться, но организм еще не успел восстановиться и требовал продолжить отсыпаться.
— Кто там? — подходя к двери, поинтересовалась я и уже приготовилась провернуть ключ в скважине.
— Доктор Стоун, мисс Фелз. Откройте, пожалуйста.
Холодный озноб мгновенно прошил мое тело, а рука невольно отдернулась от связки ключей, передумав открывать.
— Никого нет дома, — ляпнула я и тут же зажала себе рот рукой.
Вот дура! Невыспавшаяся дура!
— Очень смешно, мисс Фелз, — отозвались за дверью. — Но я принес успокоительные капли, поэтому вам в любом случае придется открыть.
Черт возьми! Дурацкий докторишка!
Я попыталась взять себя в руки и восстановить сбившееся от волнения дыхание. Удалось.
Я распахнула дверь и вымучила приветливую улыбку:
— Доброго утра, доктор Стоун!
— Вечера, — поправил он. — Доброго вечера, мисс Фелз! Уже четыре часа пополудни. — В его руках кроме вчерашней трости действительно обнаружилась литровая бутыль с биркой на боку. — Вы так и не пришли за лекарством, поэтому я решил взять на себя смелость и занести его сам.
Я глядела на те самые успокоительные капельки, судя по объемам которых, угомонить ими можно даже слона, не то что хрупкую меня.
— Проходите, — вежливо пригласила я и посторонилась, пропуская незваного гостя в дом. — Чаю?
— Благодарю, но нет. — Доктор прошел в гостиную и уверенно уселся на диван.
Вот уж кто не стеснялся испачкаться о мой интерьер. Стоун чувствовал себя вполне естественно в гостях, и, не знай он мой маленький секретик, я бы даже не насторожилась от его прихода, а действительно восприняла как добрый жест воли и желание отдать пациентке лекарство.
Я поплотнее закуталась в халат и села напротив в свое кресло. Как же так я проспала практически весь день и не успела не только в банк, но и деньги Каролине отдать? А ведь хотела забежать к коллеге. Да и подготовиться к следующему клиенту еще нужно.
— За лекарство спасибо, — я бросила взгляд на пузырек. — Но не стоило утруждаться, я бы в любом случае зашла к вам завтра.
Доктор Стоун очаровательно улыбнулся и откинулся на спинку мебели. Он не выглядел мне угрозой, но только я все равно искала подвох в его поведении.
— Почему вы так на меня смотрите? — не выдержала я, а рука сама потянулась за сигаретой и зажигалкой. Заправлять курево в мундштук не стала, хотелось поскорее втянуть тяжелый дым и почувствовать то лживое облегчение, которое он нес.
— Вы очень много курите, — наконец произнес мужчина. В голосе слышались явные нотки неодобрения. — Вы ведь молодая девушка, зачем гробить здоровье? Вам еще рожать как-никак.
— Мое здоровье убивает эта работа. Курение же помогает немного скрасить столь медленное самоубийство, — парировала я. — Что же касается детей, я не собираюсь рожать.
— Почему? — На лице Стоуна мелькнул интерес.
— Не делайте вид, что не знаете маленького закона жизни куртизанок. Дети, рожденные в публичном доме, собственность публичного дома.
Деймон невозмутимо кивнул, разумеется, он знал об этом.
— Так не задавайте же тогда глупых вопросов, — добавила я. — Мои дети или родятся не здесь, или не родятся вовсе.
Ответила чистую правду. Да в этом и не было особого секрета: логику, подобную моей, поддерживали многие девочки. По той же причине Каролина стала специализироваться на отношениях с женщинами. А после редких мужчин, которые к ней иногда заглядывали, литрами пила противозачаточные и абортные снадобья.
Но были и те, кто со мной не соглашался, особенно в нашем элитном борделе. Временами у той или иной девочки появлялся более-менее постоянный клиент, и тогда барышня, рискуя, делала ход конем. “Случайно” беременела и шантажировала клиента незапланированным наследником. А какому аристократу понравится скандал на весь Панем, где куртизанка во всеуслышание объявит результат анализов экспертного мага?
И временами такие игры срабатывали. Раз в два-три года к Марджери приезжали богатеи, внося огромные деньги выкупа за горе-мамашу и ее отпрыска. Тотчас бывшая куртизанка и ее ребенок получали свободу.
Но гораздо чаще эти истории заканчивались более печально: магический анализ не доказывал выгодного отцовства, и барышня с ребенком отправлялась в заведение классом ниже нашего, где продолжала дорабатывать свой век. Либо сдавала чадо в приют и оставалась здесь, в Квартале Продажных Дев. Трех таких кукушек я знала и фактически не общалась с ними никогда. Противно было.
— И все же не курите, — попросил Стоун, с любопытством заглядывая в мои глаза. — Тем более, как я понял, у вас от беременности есть какие-то свои методы предохранения. Гораздо кардинальнее, чем абортное зелье.
Какой тонкий намек, я даже изумилась его столь витиеватой формулировке. Ради интереса все же переспросив:
— А вы, собственно, о чем?
— О вашей девственности. Я ведь не слепой и не дурак, знаю, что видел.
Я попыталась сохранить невозмутимое лицо:
— Шлюха-девственница? — изумилась я. — Вы только Марджери не говорите, не то она подвергнет сомнению вашу квалификацию.
— А еще я лучший выпускник курса, — так же, как и я, невозмутимо парировал Стоун.
Что ж, отпираться более не было смысла, но вот попробовать соврать шанс оставался:
— Просто мои клиенты предпочитают менее стандартные способы близости.
— Да неужели? И никто ни разу за три года не захотел классики?
— Именно так. Просто я божественно отдаюсь сзади, а между собой мужчины называют меня королевой минета.
Молодой доктор призадумался. Примерно минуту он размышлял о чем-то неизвестном, пока не произнес:
— Любопытная версия. И все же в первый момент я засомневался в том, что увидел, и решил после всех осмотров заглянуть в медицинские карты, оставленные моим предшественником. Каково же было мое удивление, когда я заметил там многочисленные нестыковки. И не только у вас, Торани.
Я напряглась. Новость о том, что доктор Френсис наверняка подделывал не только мою карту, меня не удивила, а вот то, к чему начинал клонить молодой Стоун, пугало до чертиков.
— У вас, пациентка Фелз, удивительный случай. В частности, первый в истории медицины. Восстановление утраченной девственности. Ведь судя по записям покойного Френсиса, с нею вы уже давно расстались. Поэтому у меня следующий вопрос: зачем Френсис подделывал вашу карту, если все именно так, как вы говорите? Ведь в таком случае вашу девственность афишировать надо, как самый редкий аттракцион для почтенных господ. Богатые встанут в очередь, чтобы отдать вам свои деньги.
— Они и так в очереди, — невесело буркнула я, понимая, что докторишка зажал меня в угол. Конечно, еще оставались варианты, ведущие меня в еще большую пучину лжи, но решила, что хватит. Стоун слишком хитер и проницателен, чтобы позволить себя обмануть. — Доктор, давайте начистоту. Назовите цену своего молчания и закроем на этом тему.
— Цену? — Его брови поползли вверх от удивления. Кажется, предложения денег он искренне не ожидал.
— Пять тысяч, и вы забываете о моей девственности, не задаете лишних вопросов, и уж тем более не даете для них повода старухе Марджери.
Теперь Стоун выглядел не только удивленным, но еще и оскорбленным.
— Я не собираюсь брать с вас денег. Если вы так хотите, чтобы я молчал, я промолчу. Об этом стоило лишь попросить.
Вот теперь настала моя очередь удивляться. К благородству в своей жизни я не привыкла настолько, что даже в этом жесте невиданной щедрости искала подвох.
— Тогда что? Ночь любви? Вы, видимо, за этим сюда пришли. — Я поднялась с кресла и сделала шаг к доктору, по пути развязывая халат.
Материя мягко соскользнула с тела, упав на пол и оставив меня полностью обнаженной.
— Что вы хотите за молчание? — томно прошептала я, ища ответ в его темных, как омут, глазах.
Я развратно оседлала колени мужчины, широко разведя бедра. Стоун же с укоризной молча смотрел на меня, не отвечая ни на вопрос, ни на провокационные действия.
Пришлось прильнуть к нему сильней, крепко прижимаясь животом и грудью, обвить руками шею и потянуться к губам.
— Нет! — Сильные руки легли на мою талию и, словно игрушку, сняли с себя, пересадив на диван.
Доктор Стоун встал, отряхнулся и неодобрительно покачал головой:
— Торани, вы, конечно, очень красивая девушка, но подобное даже при вашей профессии нахожу слишком откровенным и безвкусным совращением. Так что, пожалуй, воздержусь.
Я едва рот не открыла от удивления. Этот мужчина уже второй раз за вечер умудряется меня шокировать. Как так? Я потянулась к ниточкам суккубьей магии, которой вдруг решительно захотела приструнить самоуверенного наглеца, но ничего не почувствовала. Они, словно оборванные, висели в воздухе прямо передо мной, бессильно качались на весу и никак не могли зацепиться за Деймона.
Я вдруг с ужасом осознала, отчего так произошло. Происходящему могло быть только одно объяснение, и оно меня не устраивало.
Стоун был явно кем-то из старых клиентов, но вот только моя память, на которую я никогда раньше не жаловалась, дала сбой, силясь его узнать.
Логика же подсказывала, что и сам доктор не ведет себя, как кто-то из моих бывших любовников. Иначе бы немедля воспользовался ситуацией.
Он поднял с пола халат и, обезоруживающе улыбаясь, протянул мне.
— Давайте договоримся с вами, Торани, — тихо произнес он. — Вы больше не прыгаете на меня голой попой, а я буду молчать о вашем секрете. Для меня это ничего не стоит, вам же это сэкономит нервы. Я же вижу, как вы переживаете из-за этого.
Кивать в подтверждение я не стала, мне удалось лишь гулко сглотнуть. От переживаний во рту стало подозрительно сухо.
— Вот и славно. — Он накинул халат на меня. — Я вижу, мы наконец поняли друг друга.
Нет. К сожалению, не поняли. Вот совсем. Я так точно ничего не понимала.
— Кстати, совсем забыл, — уже уходя из гостиной, вдруг обернулся он. — Не вздумайте принимать успокоительное в чистом виде, только разбавляя в соотношении три капли на стакан воды. В противном случае оно подействует чересчур сильно.
Я лишь кивнула в ответ. Мысли все никак не хотели приходить в норму, а тем более запоминать, как именно пить капли, но я сумела пересилить себя и, встав с дивана, пошла провожать гостя.
На прощание Стоун все так же, расслабленно и поигрывая тростью, заявил:
— Если вдруг понадобиться помощь, я всегда рад помочь. И для этого не стоит предлагать мне оплату… мм-м… натуральным, так сказать, способом. Будет достаточно обыкновенного “спасибо”.
— Спасибо, доктор Стоун, — послушно кивнула я.
— Пожалуйста. И еще, Торани, у меня будет к вам маленькая просьба. Не могли бы вы обращаться ко мне просто по имени? Учитывая незначительную разницу в возрасте, я нахожу это более уместным.
И я вновь кивнула.
Проще согласиться, чем начинать бесконечные уточнения о возрасте доктора. То, что он был молод, я и так прекрасно видела, на год, быть может, на два старше меня. Вот только все равно не могла вспомнить, где же могла встречаться с ним раньше.
А спросить напрямую об этом я попросту боялась, Стоун мог начать задавать дополнительные вопросы, отвечать на которые мне не хотелось.
На прощание Деймон галантно поцеловал мою немного дрожащую руку, после чего покинул дом. Я же еще долгое время сидела на коврике в прихожей, прислонив голову к стене и обдумывая случившееся.
Мысль о том, что впервые в жизни мне повстречался мужчина, который поступил со мной не по-свински, на мгновение согрела давно окаменевшую душу, но здравый смысл, никогда не покидавший меня, упрямо твердил поискать подвох.
Я существовала в мире денег, жестокости и цинизма, и здесь не было места панибратскому отношению и искренним улыбкам, за редким исключением таких, как Каролина.
Доктора Стоуна в мой коротенький список не врагов я добавлять не спешила. Пускай первое впечатление о нем и складывалось положительное.
Запоздало пришла мысль, что бы я делала, если бы Деймон не отказался от моих “услуг”? Иллюзии суккуба не сработали бы, а значит, я рисковала всем.
Видимо, доказывала бы, что прозвище королевы оральных ласк заслужила не зря.
Я поднялась с коврика, вернулась в гостиную, где накапала себе успокоительного, немного превысив дозировку.
Перед рабочей ночью мне требовались чистое сознание, крепкие нервы и ужин.
Пока ела наспех разогретый картофель, пролистывала блокнот с расписанными на месяц вперед клиентами. Из-за Аластара и его двух ночей все сбилось, и теперь многие заказы были под угрозой срыва.
Это одиноким мужчинам несложно выкроить ночь для посещения жрицы любви, а многим почтенным женатикам приходилось выстраивать полноценные многоходовые схемы, чтобы проницательная супруга ничего не заподозрила.
К счастью, мой сегодняшний клиент на одну ночь оказался не из этих.
“Граф Тори, — вчиталась я в строки, написанные собственной рукой, — восемнадцать лет. Ночь оплачена отцом, дабы помочь отпрыску познать женщину и не посрамить честь семьи в первую брачную ночь”.
Имя невесты в моих записях не значилось, зато обнаружилась дата этой самой брачной ночи — через неделю. А еще короткая приписка: “Любит белье”.
Я осуждающе поцокала языком. Не одобряла я подобные воспитательные методы родителей. Но заказ есть заказ, а значит, предстоит работа.
Решив, что к Каролине загляну завтра, отправилась подбирать наряд на вечер.
Раз клиент любит белье, то ничего плохого в этом я не узрела, вполне себе невинный, классический запрос.
Я подобрала черное кружевное белье с красными вставками, шелковые чулочки на подвязках, а сверху накинула алый полупрозрачный пеньюар. Отражение в зеркале меня устроило, разве только цвет пеньюара решила сменить на черный. В волосы вплела красную ленту, которая выгодно контрастировала, добавляя образу соблазна.
Надеюсь, первое впечатление у графа Тори обо мне сложится положительное.
Я еще немного покрутилась у зеркала, спустилась в гостиную и принялась ждать.
Надеюсь, хоть сегодняшний клиент меня не расстроит.
Я закрыла двери за графом Тори, и едва со всей силы не стукнула от злости кулаком в стену. Да что ж это за мужики пошли?! Меня просто трясло от негодования, ибо все мои приготовления к приему клиента в итоге были сведены на нет. Ну кто бы мог подумать, что безусому юнцу нравится белье не снимать с красивой женщины, а натягивать на свое тщедушное тельце? Вот уж сюрприз ожидает его женушку, когда любимый муженек начнет воровать у нее из ящиков трусики. Я все же стукнула кулаком о стену и тут же запрыгала по коридору, баюкая ее от полученной боли. Разумеется, молодой граф ушел от меня счастливым и удовлетворенным. Только вот когда дело дошло до исполнения его тайных желаний, и я рассчитывала, что обойдется мечтаниями о классике в миссионерской позе, но Тори удивил. В своих фантазиях он без стеснения стащил с меня все кружевное и шелковое бельишко, бессовестно напялил на себя и принялся предаваться активному рукоблудию. Теп
Прошла неделя спокойной жизни. Клиенты стали менее проблемными и уже не вызывали приступы бешенства и апатии после их ухода. В один из дней я заглянула к Каролине и вернула ей долг. Девушка лишь удивилась, как быстро мне удалось собрать нужную сумму, на что я честно призналась, что мне она просто не пригодилась. Приближалась дата нового осмотра у доктора, и я начинала заметно нервничать. Даже если он не спешил все рассказывать Марджери, меня все равно пугала неизвестность. Я силилась вспомнить, где же мы могли с ним встречаться ранее, но безуспешно. Не помнила. А решение спросить у него самого далось мне с огромным трудом. Я долго и мучительно выстраивала в голове предположительный ход разговора, просчитывала ответы, пока не определилась с окончательной тактикой. Стоун слишком умен и не купится на банальные заигрывания, на дешевую лесть или огромную взятку. Доктор прекрасно дал понять, что с ним можно лишь поговорить. Для начала хотя бы поговорить. Пл
Богатый гость ушел около часа назад. Побольше бы таких, даже не извращенец. Все исключительно стандартно и словно по учебникам. Я, правда, слишком поздно поняла причину столь обыденной страсти. В жизни клиент был мужем очень богатой, некрасивой и авторитарной женщины. Это она распоряжалась фактически всеми финансами семьи, вытирала о беднягу ноги и даже в постели заставляла чувствовать себя ничтожеством. Он же в своих мечтах хотел немного ласки от симпатичной женщины. Его мне стало настолько жаль, что с утра я заботливо предложила ему чай с тостами. Мужчина рассыпался в благодарностях и на прощание даже долго лобызал ручку. Почти милый, я бы сказала. Интересно, сколько он копил карманные деньги, чтобы оплатить мои услуги. Мог бы выбрать кого-нибудь подешевле. Ирма или Зои справились бы без особого напряжения. Я еще немного подумала о странных превратностях судьбы, которая сводит нормальных мужчин с отъявленными мегерами и, наоб
Запах нашатыря резко привел меня в чувство. Судорожно вдохнув чистый воздух, я зашлась в новом приступе кашля. — Пей. — Ко рту поднесли теплую микстуру, дурно пахнущую мятой и эвкалиптом. Сухими губами коснулась чашки и с жадностью осушила ее до дна. Терпкое лекарство оказалось не таким уж противным, как мне представлялось вначале. Я огляделась по сторонам, чтобы понять, где нахожусь, и сразу узнала гостиную в доме доктора. Он положил меня на диван, где обычно ждали посетительницы, заботливо укрыл теплым пледом и обложил подушками. — Тебе сразу нужно было идти ко мне, — укорил меня он. — Подождала бы Марджери своих денег. Здоровье важнее. Я скривилась. Тоже мне, проповедник правильного поведения нашелся. — Я домой хочу, — капризно заявила я, скидывая с себя плед. — Мне уже лучше! Бровь Деймона скептически выгнулась дугой. — Иди, раз лучше, — насмешливо произнес он тоном, подразумевающим подвох. Я действит
Едва проснулась, глаза открывать не спешила. В памяти были свежи вчерашние воспоминания. Сожалею ли я о случившемся? Скорее нет, чем да. Я наконец сумела разгадать доктора и его мотивы. Деймон любит меня и никогда не предаст. Это было прекрасно, если бы не было одновременно паршиво. Я открыла глаза, чтобы убедиться: спали этой ночью мы в обнимку на тесной одиночной кровати, голышом, под одним одеялом. Во сне Деймон обвил меня руками, крепко прижимая к себе, словно боясь потерять, и теперь тихо сопел мне в макушку. Мило и слишком жарко. За окном рассвело. Чудесные предутренние часы, когда ночь уже почти сдала свои права, а город еще не ожил полностью. В этот момент многие клиенты покидали домики Квартала, а на улицу выходили дворники — сметать опавшую за ночь осеннюю листву. Я вдохнула полной грудью. Никаких хрипов и кашля, а насморк прошел еще вчера, едва Дей начал свое странное лечение. Я вывернулась из его объятий, стараясь н
Лорд Мартин играл истинного джентльмена от начала и до конца. Он подъехал к моему дому ровно в семь вечера, чтобы любезно сопроводить от порога к машине. Помог сесть, придерживая дверцу авто, и рванул к особняку мэра, едва усевшись за руль. Его пижонистый фрак сверкал дороговизной, и я невольно представила, как мы будем смотреться вместе. Выходило своеобразно. Богатый он и раскрепощенно-роскошная я. Мой наряд ему тоже понравился, он одобрительно хмыкнул, когда дома я повертелась перед ним, позволяя осмотреть со всех сторон то, за что он заплатил такие деньги. И вот сейчас мы ехали по вечернему городу, я куталась в теплую шаль, чтобы не мерзнуть в столь открытом наряде, и разглядывала улицы в окошко. Из-за своего контракта в вечернем городе я не бывала уже несколько лет. Злосчастная бумага не давала мне отлынивать от работы, поэтому сейчас я пользовалась редкой возможностью любоваться успокаивающейся Столицей. Многие крупные магазины ещ
Новый день встретил меня яркими лучами полуденного солнца, которое пробивалось сквозь незакрытые шторы окон спальни, заставляя жмуриться. Я расслабленно потянулась на простынях, сладко зевая и сгоняя остатки дремы. Все же полноценный сон при моей профессии — это непозволительная роскошь. А уж расслабленное утро — так тем более. Вернувшись вчера домой, я скинула фрак Аластара где-то в гостиной и, не утруждаясь водными процедурами, едва сняв платье, рухнула спать. Вечер выдался слишком насыщенным и нервным, поэтому неудивительно, что мое тело требовало отдыха. Я встала с постели и, не найдя под кроватью тапочки, босиком побрела на кухню. Желудок требовал завтрак, а душа просила сигарет. За событиями последних дней я почти забыла о своей пагубной привычке, и вот сегодня организм вновь вспомнил, что он зависим от табака и вишневого дыма. Кухня встретила меня пустыми полками и одиноким куском заплесневелого хлеба. Я грустно пошарила в поиск
Снега заметали город на протяжении недели. Зимняя вьюга гуляла по улицам и дворам, играя с мириадами снежинок, и жутко завывала, словно испорченная валторна. В такую погоду приличные горожане старались сидеть дома, выходя лишь по очень неотложным делам. Даже в квартале поубавилось клиентов. Ночами многие из девчонок мирно спали, пользуясь незапланированными выходными, и только я продолжала работать в уже ставшем привычном темпе. Отдыхать я собиралась в тот одинокий день, когда вся Столица замирала в ожидании новогоднего чуда. Единственный день в году, когда клиенты предпочитали оставаться дома с семьей, а не кувыркаться с продажными женщинами в борделе. До праздника оставалось две недели, но я уже витала где-то в облаках, предвкушая этот светлый миг. Новый год был единственным днем, которого я ждала, словно маленький ребенок. Именно в этот день вера в чудо во мне просыпалась, чтобы умереть уже на следующее утро. Я не ждала ни от кого п