Саид задремал, пока я приводила себя в порядок и когда вернулась в комнату, не услышал. Во сне морщился и негромко то ли рычал, то ли постанывал, раздражаясь, а внутренняя чистюля во мне резко воспротивилась тому, что он улёгся на мою постель в верхней одежде. Правда, уже в следующий миг завопила на чистюлю я. Лучше уж в куртке, чем без трусов, как в прошлый раз.
Приглядевшись, заметила на чёрной коже его стильной куртки дырку, будто её прожгли сигаретой. Нет, сигарой. Большая дырка… Это ещё что?
Тихонько приблизилась, осторожно склонилась и поддела двумя пальцами его футболку. Мешала его рука, лежащая на животе, и мне пришлось наклониться почти до самого паха Хаджиева, чтобы рассмотреть, что там у него. Там, в смысле, под футболкой… А не в паху.
Разглядев повязку, пропитавшуюся кровью, тихо ахнула, зажала рот ладонью и вскинула взгляд на Саида. А он будто и не спал. Смотрел на меня сверху вниз. Благо без своей фирменной ухмылочки.
— Что это ты там делаешь, грязная извращенка?
Я вздохнула, оттолкнула его ногу и села рядом.
— Ты ранен? — я, разумеется, пыталась придать голосу равнодушия, но руки снова затряслись, как у паралитика. Нехорошо это всё для моей нервной системы. Ещё хуже то, что готовилась услышать. Раз Хаджиев ранен, то Шевцов, скорее всего, убит.
— Царапина. Пуля только кожу прошила. Видишь, на что идут голодные мужики, лишь бы получить желанную женщину?
— Не до твоих шуточек дурацких. Скажи лучше… Он… Ты убил Шевцова? — произнесла и взглядом в пол вперилась. Сложно это. Осознавать, что ты убийца. Пусть не своими руками, но всё же я совершила убийство. Мне с этим жить. Теперь кошмаров станет больше, а я окончательно сойду с ума.
— Нет, — отвечает вдруг Саид, и я резко поворачиваю к нему лицо, а он, незаметно поднявшись, ловит его своими ладонями. — Это было бы слишком гуманно для такой падали. Не-е-ет, — тянет презрительно, в оскале дёргается верхняя губа, а взгляд Хаджиева становится невидящим. Словно его пеленой ненависти заволокло. — Сначала он переживёт всё то, что пережила ты. А потом я выполню своё обещание, кукла. Слово мужчины.
Я не знаю, что испытала в тот момент. Если это облегчение, то какое-то оно слабое. А если разочарование, то какое-то неуверенное. Потому что Саид меня тогда пугал больше всего. То, что полыхало в его глазах – не ярость, не гнев. Это что-то запредельное, сумасшедшее. За гранью.
Он, наверное, уловил мой испуг, потому что его взгляд тут же изменился, став более осмысленным, а руки, всё ещё сжимающие мои щеки, соскользнули вниз.
— Собирайся на ужин. Потом это обсудим.
Я замотала головой, не веря своим ушам. Нет! Нет же! Нельзя сказать такое, а потом спокойно ехать на ужин, словно ничего и не произошло! Я уже не за гранью. Я над пропастью повисла и держусь на самом краю, а он об ужине твердит?
— Что ты собираешься делать?
Он сощурился, подался вперёд, ловя меня за подбородок пальцами одной руки, а второй обхватил шею сзади, не давая вырваться. Потемневшим тяжёлым взглядом вонзился в моё лицо.
— Тебе что, жаль его? Жаль эту ублюдочную мразь? После всего, что он с тобой сделал? Он и его дружки-обдолбыши? Серьёзно, Надя? Ты просыпаешься в холодном поту и до сих пор не подпускаешь к себе мужчин после того, что они сделали с тобой. Я, узнав, что они творили, не могу спать. Не могу думать ни о чём другом. Хочу мести, крови их хочу. А ты жалеешь его?! — произносит последнюю фразу с таким презрением, что меня начинает выворачивать от самой себя.
Нет, он ошибается. Я не жалею Шевцова. Что бы с этим подонком ни произошло, он заслужил. Но я не хочу участвовать в этом. Не хочу быть причиной его гибели или страданий. Я не хочу пачкаться. Но уже сделала это. Испачкала себя, испачкала Саида.
— Тебе-то за что мстить? Он сделал это не с тобой, а со мной. Забудь, что я говорила тебе. Не нужно мстить. Тем более за меня.
Его лицо приобретает серый, почти чёрный оттенок, а губы кривятся в гримасе ненависти. Меня сшибает мощной аурой, порываюсь отстраниться, но Хаджиев не даёт. Рывком меня на себя и выдохом в губы:
— Поздно. Ты моя женщина, и меня всё это касается в первую очередь. Я так решил. Собирайся. Давай. Свои обещания надо сдерживать. Или ты хочешь поехать в этой рванине? Тебе платье купить? — он переходит на грубость, то ли включая свою броню непробиваемую, то ли просто желая перевести разговор в другое русло. — Кстати, мы едем не в гостиницу. Отец закончил ремонт в старом доме, туда и поедем. Я хочу, чтобы ты выглядела хорошо. Если тебя не затруднит. Дело не в том, что этот брючный костюм выглядит плохо. Дело в том, что… — Саид на мгновение замолкает. — Я хочу видеть тебя в платье.
Его просьба мне понятна. Этот ужин для Саида много значит. Как и его отец. И я, конечно, не стану упрямиться, хоть и не планировала наряжаться, словно на праздник.
— У меня есть платье.
***
Дворец. Красивый, шикарный, небольшой, но в нём три этажа, и компактным он кажется только снаружи. Я осматриваюсь вокруг, сердце отчего-то сильно сжимается. Мне страшно, и это странно. Саида я уже не боюсь. По крайней мере, точно знаю, что он не причинит мне вреда. У него на это были и время, и возможности. И немало. Также я не думаю, что его отец позвал нас, чтобы сделать что-то плохое. У него, кстати, тоже была возможность ещё при первой нашей встрече. Но тревога нарастает с каждым шагом, а когда машина, которая привезла нас сюда, отъезжает, а ворота закрываются, я начинаю дрожать. Правда, только внутренне. Снаружи источаю чистейшее спокойствие. Привыкла так. Мне так проще.
Только Саида обмануть сложно. Уж не знаю, то ли причиной тому служат его врожденные прозорливость и внимательность, то ли бесчисленные уроки психологов, которым посчастливилось иметь с ним дело. Он сжимает мою руку почти до боли и властно, без всяких промедлений тащит за собой, не внимая моему ворчанию, что я на каблуках.
— Нужно почаще надевать красивую обувь, кукла Надя. Тогда и ноги болеть не будут, — отвечает с присущей только ему снисходительностью. А меня это начинает бесить. Что ж, хорошо, прихожу в себя.
— Меня устраивают мои домашние тапочки. Я в подружки мажора не метила, — отвечаю ему колко, на что Хаджиев плотоядно скалится, кивает пробегающему мимо нас и распахивающему большую входную дверь охраннику.
— Ничего. Приучу, — заводит меня в дом, и я на мгновение теряю дар речи.
Здесь восхитительно. Охрененно восхитительно – почему-то именно это странное словосочетание приходит в голову.
— Это что, викторианский стиль? — я видела подобную красоту только в журналах по интерьеру, когда обустраивала свою маленькую квартирку.
— Отец любит эти понты, — скучающе произносит Саид, обводя дом равнодушным взглядом. Он, видимо, с детства привык к хоромам. А я вот нет. И мне здесь совсем не уютно, хотя и не могу не признать, что таки восхищена. — Похоже, собирается остаться здесь надолго.
— Ты прав. Собираюсь, — звучит сбоку, и мы поворачиваемся на голос Хаджиева-старшего.
Он смотрит на меня как в том сне. Осуждающе, испепеляюще… Я уверена, он с удовольствием вышвырнул бы меня отсюда, да только Саид с этим не согласится. А Хаджиев-старший считается с мнением своего сына. Без всяких сомнений.
— Отец, — сдержанно кивает ему Саид, видимо, тоже уловив напряжение, витающее в воздухе. Я бросаю косой взгляд на младшенького. Он переоделся прямо в машине, стащив дырявые вещи и швырнув их на пол. Надел чёрную рубашку, пиджак – вещи привёз верный пёс Махмуд, он же и выбросил испорченную одежду, остановив машину у ближайшего мусорного бака. Теперь выглядит, как новая копейка, не придерёшься. Если его рана и болит, то он этого не показывает.
— Рад видеть тебя, сын, — голос вопреки реплике Хаджиева-старшего звучит отнюдь не радостно. Я бы сказала даже, гневно. Почему? Он не хочет, чтобы я была здесь? Не вопрос. Я уйду. Пусть только уговорит своего сына отпустить меня, и я исчезну. Мне этого и правда хочется. Сбежать. Снова. Только на этот раз спрятаться более тщательно. Чтобы прошлое меня не настигло. Закрыться в своей любимой раковине. Там мне было хорошо и комфортно. — Твоя девушка может пройти в гостиную, стол уже накрыт. Домработница проводит. А нам с тобой нужно кое-что обсудить, — поигрывает желваками, словно злится. Я пока не могу разглядеть его эмоции, он их скрывает.
— Иди, Надя. Я скоро буду, — серьёзно приказывает мне Саид, и рядом возникает женщина в платке. Манит меня рукой и идёт дальше, а я тороплюсь за ней, стараясь не поскользнуться на блестящем, почти зеркальном полу.
— Что-то случилось? — спросил у отца, потому что выдерживать его взгляд стало сложно.Тот тяжело, с тихим разочарованным стоном вздохнул, покачал головой.— Что ты делаешь, Саид?— О чём ты? — хотя, конечно, знал о чём. Догадывался. У отца всегда и везде работают глаза и уши. Он уже знает.— Ты хочешь меня оскорбить? Думаешь, я слепой идиот? Хорошо. Я скажу. Ты развязал войну с мэром какого-то задрипанного городишки вместо того, чтобы заниматься делами и ставить на ноги бизнес, который из-за твоей халатности терпит убытки. Ты связался с женщиной, у которой до тебя были мужчины, и позволяешь ей помыкать тобой. Рискуешь своей жизнью ради этой девушки, словно она не очередная твоя шлюха!— Она не шлюха, отец! — впервые в жизни повысил на него голос и тут же заткнулся, глотая горечь. Будь на его месте кто-то другой, Саид не стерпел бы. Сломал бы челюсть. Но отец это отец. К тому же он, пожалуй, единственн
— Что за бред? — спросила, глядя на отца Саида.— Вы вообще в своем уме? — наверное, это было грубо, вот так разговаривать с самим боссом криминальной семейки, но я в тот момент была полна возмущения. Поначалу подумала, что это такая идиотская шутка. Но, посмотрев на серьёзного как никогда Саида, поняла: нет, не шутят. Второй мыслью было: это Саид постарался. Уговорил отца, чтобы тот устроил мне эту западню. Да только я что-то не замечала за Саидом рвения обрести семью. Он хотел меня поиметь, и с этой мыслью я уже смирилась. Но замуж? Бред какой-то.— А что тебя не устраивает? — спросил вдруг Саид, подаваясь вперёд и чуть склоняясь над столом. — Ты разве не просила, чтобы я тебе помог?Я, конечно, просила, да только не такой ценой. Вспомнила о своей просьбе и стало так паршиво, что замутило. Я попросила Саида убить человека. Пусть не человека, пусть мразь, но всё же… Саид ударил точно в цель, и мой пыл п
— Что ж ты такая красивая, сучка неприступная? — спросил, скорее, у себя. Провел пальцами по её лицу и вниз к шее. Чуть сжал. — Покоя мне не даёшь. Замучила.Она пошевелилась, открыла глаза.— Пришёл? — голос уже спокойный, не пытается глаза ему выцарапать. Хороший знак. Или наоборот, стоит опасаться доктора Смирнову? В её случае непонятно, чего больше остерегаться нужно.— Угу, — вздохнул, устало потёр лицо. И чего ему не жилось спокойно? Было же всё нормально. Ничего не чувствовал, жил в своё удовольствие. Днём бизнес, ночью развлечения. Надо было вляпаться в эту бабёнку чокнутую. И самому чокнуться.Надя присела на постели, одеяло сползло вниз, оголяя изящные плечи. Рот наполнился слюной. Склонив голову, прижался губами к острой ключице и, коснувшись языком её охеренно пахнущей кожи, закрыл глаза. Сука. Как наваждение какое-то. Кто бы ему сказал ещё полгода назад, что Саид Хаджиев решит жениться на бабе, только
— Доброе утро, госпожа, — в комнату вплыла тележка с разложенными в стопки вещами, а за ней появилась и Хаджар. — Ваша одежда готова. Пока вы будете принимать душ, я размещу всё в гардеробной.На нижнем ярусе тележки громоздились коробки – это, видать, обувь. Так много?Я смущённо улыбнулась женщине. Почувствовала себя какой-то нищенкой. Не объяснишь же каждому, что у меня есть одежда, причём ничем не хуже этой, если только подешевле. Просто Саид не дал мне даже собраться. И вообще, изначально я ехала сюда на пару часов, не больше. Впрочем, всё это уже не имеет никакого значения. А домработнице, подозреваю, и вовсе наплевать на мои проблемы. Она просто выполняет свою работу.— Спасибо, Хаджар, но вещи я разложу сама.Однако мою самостоятельность никто не оценил.— Это исключено, госпожа. Для этого здесь работаю я.Ага. Ясно. В этом доме свои правила, и каждый гость их должен уважать. Или я уже не гостья? И
Встреча с немцами прошла на ура. Вдохновился этой свадьбой, что ли? Почаще бы так. Ощущение, будто горы с места в состоянии сдвинуть. И таки сдвинул. Обработать старого хитрожопого хера Мюллера – дело не каждому под силу. Пришлось облачиться в удушливый костюм и целых два часа строить из себя саму серьёзность. Всё-таки хорошее образование – нужная вещь, хоть Саиду всегда было ближе битьё морд. Там всё по-честному, кто остался стоять, тот и победил. Обычно он оставался. Потому всегда и побеждал. Дипломатию, конечно, никто не отменял, и отец всегда учил их с братьями сначала разговаривать, а потом уже, если не дошло, переходить на более неопровержимые физические аргументы. Но как же скучно это, днями напролёт сидеть в душном офисе, кофе попивать. Правда, впереди много свершений, можно и потерпеть ради такого дела.Стащил галстук, швырнул его на заднее сидение. Ахмед проследил за его движением косым взглядом, усмехнулся какой-то своей мысли.— Что?
Саид вернулся домой ближе к вечеру. Я увидела, как глянцевый чёрный автомобиль въехал в ворота, охранники расступились, и один из них открыл заднюю дверь иномарки. Вылетев наружу, устремил яростный взгляд вверх, на моё окно. Так, словно знал, что я здесь. Лицо его исказила гримаса гнева, а мне стало не по себе. С этим-то что не так?Рванул в дом, а я отпрянула от окна. Ощущение, будто совершила что-то плохое, и теперь злой муженёк идёт меня наказывать. Нервно прыснула от такой ассоциации.Не прошло и пары минут, как дверь комнаты распахнулась, сильно ударилась о стену, оставляя там вмятину от ручки. Я поёжилась от его мрачного взгляда.— Почему не ответила на моё сообщение? И зачем выключила телефон?Ах, вот оно что. Наш наследный принц снова потерпел облом и ранил своё нежное самолюбие об острие моего равнодушия. Бедняжка…— Я разбила телефон. А на твоё сообщение не ответила, потому что не видела его. Наверное, сложно предположи
Немного волновалась. Это уже вошло в привычку, потому что Саид теперь почти всё время рядом и его внимание постоянно сосредоточенно на мне. Это немного выбивает из колеи. Не знаю, почему начала так реагировать на него. Наверное, всё дело в том, что он единственный, кто оказался рядом в такой сложный момент. И он взял на себя заботу обо мне. Не то чтобы это радовало, но и не огорчало. Мне захотелось вдруг немного побыть слабой девушкой. Хотя бы чуточку. Довериться ему. Расслабиться и отдохнуть до того момента, пока не приедут родители. Почему-то я была уверена, отец Саида уговорит их приехать. Этот мужчина обладает каким-то магнетизмом, и дар убеждения Саиду достался точно от него. Но вместе с родителями приедут и мои личные кошмары. Странно и горько от того, что папа с мамой ассоциируются не со счастьем, уютом и детскими радостями, а с самым тёмным периодом прошлого. Но имеем, что имеем.А ещё Шевцовы. С ними просто не бывает, и то, что Саид задумал, я уверена, не про
— Госпожа Надежда? Доброе утро! Вас ожидают за завтраком! — оповестила меня Хаджар через дверь, а я сонно поморщилась, не желая сползать с тёплой постели.Мы с Саидом приехали поздно ночью, и я сразу же вырубилась. Впервые за пару недель уснула без таблеток. И не думаю, что это благодаря алкоголю.Просто мне впервые за долгое время было спокойно. Наверное, у Саида всё же больше плюсов, только разглядеть их получается не сразу.— Сейчас спущусь, — простонала, потягиваясь, а за дверью послышались шаги.Но подняться я не успела. Тяжёлая рука, обвилась вокруг моей талии, дёрнула меня назад, вбивая в твёрдое тело.— Доброе утро, — прошептал осипшим голосом Саид, а я от неожиданности ахнула и распахнула глаза.— Ты опять в моей постели.— Привыкай.Хотела было его оттолкнуть, но ладонь легла на что-то твёрдое, бугристое, и я одёрнула руку, словно от огня.— Саид?&md