Сказка - ложь!

   Катерина    Всегда знала, что каждое доброе дело строго наказуемо, но такой уж у меня характер - не могу пройти мимо тех, кто нуждается в моей помощи. Вот и сейчас, идя по главной улице нашего городка, я увидела пожилую женщину, которая с трудом передвигалась на костылях. Ее болезненно распухшее рыхлое тело обтягивало платье кричащей расцветки, короткие, по-мужски остриженные седые волосы торчали во все стороны, а по толстому некрасивому лицу стекал пот. Отдуваясь и кряхтя, она практически волочила за собой отекшие ноги, помогая себе костылями.      В тот момент, когда мы с ней поравнялись, она как раз замерла у высокого крыльца продуктового магазина, раздумывая, как бы поудобнее на него взобраться.      - Вам помочь? - участливо спросила я, беря ее под руку.      Но женщина вдруг рванулась в сторону с невиданной для больного человека прытью. Из

Катерина      А тут еще и звери эти! Птицы остались снаружи, но с десяток лис и парочка рысей продолжали идти вслед за нами. В темноте я видела, как плотоядно светятся их глаза, буквально не отрываясь от меня! Одно успокаивало: после того, как монстр рыкнул на них, они не смели подходить ближе, чем на несколько шагов. Подозреваю, если бы он их не отогнал, то за время пути по темным коридорам я могла бы стать основательно обглоданной.     Наконец скрипнула какая-то дверь, и меня довольно осторожно скинули на что-то мягкое. Судя по ощущениям - кровать, хотя могу и ошибаться. Но было мягко и какое-то подобие покрывала присутствовало. В помещении находились только мы с монстром, остальная братия осталась за дверями.      Едва меня спустили с плеча, как я тут же сгруппировалась, зажимаясь в комок, и сделала это очень вовремя. Зверь нагнулся надо мной, шумно фыркая, и нач

Язон де Верней      При дворе Людовика давно ходили слухи про ведьм и тайные черные мессы, но Язон искренне считал, что все это не более чем бабские сказки, призванные пугать младенцев. Что ж, теперь он на собственной шкуре узнал, что значит быть прóклятым ведьмой. Чертова колдунья прокляла его вместе с замком и тремя близлежащими деревнями, заявив напоследок, что однажды он признается ей в любви и будет умолять стать его женой, а до той поры быть ему и его людям раздвоенными: делить одну душу на два тела, не жить и не умирать в вечном ожидании на границе миров.     Что это значит, герцог так и не понял, но с тех пор его замок будто перенесся в какой-то другой мир, где на многие мили не существовало ничего, кроме этого леса, реки и замка. И все люди, перенесенные вместе с ним, перестали стареть. Дети оставались детьми, старики - стариками. Никто не рождался и не умирал. Но самое странное заключалось

 Язон де Верней      Лицо незнакомки мгновенно изменилось, став из кукольно-смазливого маской разъяренной мегеры.      - Зря вы так, Ваша Светлость, - с неожиданной яростью прошипела она. - Как знать, может, вы еще будете умолять меня выйти за вас!      - Детка, на тебе можно жениться лишь от большой любви, ну или от большой глупости.      - Думаете, в меня нельзя влюбиться?      - Только не я. Готов поспорить на собственную душу.      Он хотел подняться, но она вдруг сжала его плечо с несвойственной женщине силой. Ему даже показалось, будто сквозь слой одежды в его плоть вонзаются острые когти.      - Что ж, я принимаю вашу ставку. Но если выиграю я, то заберу и души ваших вассалов, как моральную компенсацию за оскорбление, - она ядовито усмехнулась и продолжила:

Катерина      В-третьих, меня весьма интересует, долго ли я буду светить своей обнаженкой? Может, зря отказалась от той распашонки? Хотя, странное у этого герцога гостеприимство: то чуть не убил, то предлагает одежду с покойницы...      Распахнулась дверь, пропуская недовольного герцога с небольшим подносом в руке. На подносе высился одинокий стакан с мутно-зеленой жижей. Его Светлость решительно прошагал к кровати, поставил поднос на столик, потом навис надо мной, подавляя своим ростом, и мрачно поинтересовался:      - Могу я узнать, почему вы отказались принять ту одежду, которую я вам послал?      - Чего уж тут непонятного. Я Розетте все доступно объяснила. Саваны не в моем вкусе, тем более с покойника.      На аристократическом лице Его Светлости заходили желваки, брови сурово сошлись на переносье, но у меня не было