Сорванные цветы

Первая часть: ДОМРАБОТНИЦА

Хорошо, что сила Катиного честолюбия и ее желание скорее оказаться в Москве никак не могли повлиять на спокойный, размеренный ход 245-го поезда. Иначе плавное движение сменилось бы судорожными рывками, невероятными прыжками, подскоками, и состав обязательно слетел бы с рельсов.

Катя Антонова стояла у окна и не видела березок и елей, пролетающих мимо. Она видела себя через полгода или год, может быть, даже и через два, не важно, превратившейся в великолепную столичную даму, яркую, уверенную, богатую. Каким образом ей удастся это перевоплощение, Катя понимала пока очень смутно, но ни капли сомнения не закрадывалось в ее горячее восемнадцатилетнее сердце.

Уже больше тысячи километров отделяло юную завоевательницу от родного провинциального Краснотрубинска – технологического придатка к горно-обогатительному комбинату и ферросплавному заводу, маленького убогого Краснотрубинска, ставшего в одно лето невыносимо тесным для Кати. Больше тысячи километров отделяло ее и от милых, честных родителей. По причине своей честности и несоответствия наступившим временам они не смогли сделать ощутимых материальных вложений в Катино будущее. Наиболее ценным родительским вкладом в дочку была внушенная Кате мысль, что она – «прелесть» и всего сможет добиться в жизни сама. Если, конечно, будет достаточно трудолюбива и энергична.

Катя никогда не сомневалась в своей внешней и внутренней привлекательности, энергия исходила от нее ровным, почти видимым потоком, она верила, что добьется и славы, и богатства. И, конечно же, встретит своего чудесного принца… А для начала карьеры везла в Москву скромную сумму денег, собранную по родственникам, и косу, толстой сарделькой покоившуюся между лопаток.

«Всё – любой ценой!».

Такой геральдический девиз выбрала для себя Катя, хотя понятия «всё» и «любая цена» носили в ее воображении очень неясные очертания. К счастью, жизнь пока не требовала от нее строгого соответствия выбранному кредо, дерзкому и циничному.

Шумный, грязный, огромный вокзал, весь в протухшей банановой кожуре, рваной оберточной бумаге, смятых банках из-под пепси-колы, взвинченных пассажирах и торговцах биг-маками, Катерина успешно преодолела. Едва ступив на перрон, она тут же взяла в плен своей наивностью крупного и чрезвычайно красиво одетого мужчину, ошарашив его просьбой «донести чемодан до остановки». Действительно, весь Краснотрубинск хорошо относился к Кате, почему же здесь люди должны были относиться к ней иначе?

Мужчина, никогда в жизни не замечавший за собой склонности оказывать бесплатные услуги малознакомым дамам, настолько растерялся, что безропотно донес до остановки дурацкий чемодан этого синеглазого и розовощекого создания в неимоверно убогом сером платье и лакированных китайских туфельках с бантами. Получив в награду: «Спасибо, какой же вы добрый!» – он удалился по своим делам, прислушиваясь к странно-приятному ощущению в груди. Это незнакомое ощущение подвигло его еще на два экстравагантных поступка: мужчина трудоустроил на эскалаторе неподъемную сумку одной толстой тети, а также и саму тетю, а вечером помыл грязную посуду, чего никогда принципиально не делал, дабы не развращать жену.

Катя поехала на автобусе, так как таксист потребовал ровно половину суммы, аккуратно завернутой в тряпочку и хитроумно вшитой в одну интимную деталь Катиного туалета.

***

Татьяна Васильевна встречала любимую племянницу пирогами. Кулинарный виртуоз, феноменальная труженица с сорокалетним стажем, тетя Таня как-то очень естественно и органично вписалась в новые, для многих людей непереносимые, условия жизни. Едва появилась прослойка официальных российских миллионеров, едва возникла категория жен, от которых требовалось не умение быстро и качественно стирать, гладить, готовить, а умение хорошо выглядеть на банкетах и посольских приемах, Татьяна Васильевна получила прекрасную возможность за деньги удовлетворить свою природную потребность вкусно кормить людей и поддерживать в доме идеальный порядок.

Она с маниакальной увлеченностью драила хлоркой чужие ванны, стирала белье, пекла блины, выгуливала собак, присматривала за младенцами. Своим круглосуточным трудом и повергающей в шок работоспособностью, а также честностью и скрупулезностью в отношении хозяйских денег и имущества Татьяна Васильевна вскоре добилась того, что ее стали передавать из одной богатой семьи в другую, как переходящее знамя.

Она занималась любимым делом и получала за это хорошие (с ее точки зрения) деньги. Что может быть прекраснее? И вот еще приехала из Краснотрубинска чудесная девочка Катя – ласковый котенок, милое солнышко…

***

Куда может приложить, свою энергию юная провинциальная дева, подъехавшая к городу на железном огнедышащем коне, закованная в стальные латы невинности и незнания жизни, вооруженная копьем скромных дарований?

Изучив газеты, Катерина выбрала объявление, приглашавшее девушек принять участие в конкурсе секретарей-референтов в банке «Центр».

Банк «Центр» обещал претенденткам щедрую зарплату и райские условия труда, и, судя по интерьеру здания и умиротворенному выражению на лицах персонала, он выполнял свои обещания.

Прохладное весеннее солнце проникало сквозь большие окна, расчерченные вертикальными полосами жалюзи, в фешенебельный холл, где стайками говорливых птичек толпились оживленные конкурсантки.

В первую же секунду, охватив мизансцену цепким взглядом, Катя с удивлением обнаружила, что она единственная девушка, пришедшая на конкурс в длинном платье и лакированных туфлях-лодочках.

Соперницы были одеты в маленькие костюмы самых разнообразных расцветок, любая из девиц могла претендовать на звание «Мисс Мира», все, как одна, демонстрировали безупречные коленки и имели великолепные параметры «грудь—талия—бедра».

«Ох», – испуганно вздохнула Катя, чей рост лишь на 3,3 сантиметра превышал рост Мэрилин Монро, но подавила желание развернуться и убежать. Еще ни разу она не претерпевала такого стремительного изменения взглядов, как в этот момент: платье, которое утром казалось ей шикарным, сейчас выглядело, пожалуй, самой большой неудачей китайских кооператоров.

«Ничего, – сердито подумала Катя. – Я не такая разодетая, не такая тощая, не такая длинная, но умная. Я справлюсь».

…- Ты согласишься на секс?

- Кажется, вопрос надо ставить иначе: соглашусь ли я на секс только с директором банка или возьмусь еще обслуживать армию кровожадных менеджеров.

– Хотелось бы верить в лучшее. В фирме, где я сейчас работаю, мне пришлось переспать с третью персонала и с целой сворой выгодных клиентов, включая ублюдка-извращенца из одной африканской страны, но я, тем не менее, на грани вылета и просто мечтаю найти новую работу.

Две элегантные красотки, одна в лимонном, другая в нежно-голубом костюме, потягивали через трубочки предложенный конкурсанткам сок. Катя нерешительно направилась к ним, чтобы не стоять в одиночестве, а заодно и выяснить обстановку.

– Здравствуйте, меня зовут Катерина, я из Краснотрубинска!

Шикарные девицы изумленно оглядели Катю с головы до ног.

– Из Красно… чего?

– Из Красно-трубин-ска! – отрапортовала Катерина. – Вы не могли бы мне объяснить, каким образом проходит конкурс, какие задания необходимо выполнить и вообще, каковы шансы на успех?

Красотки окончательно оставили свой орандж и тему подневольного секса.

– Не знаю, как твои, но наши шансы весьма и весьма скромны, – вымолвила девушка в лимонном костюме.

– А что вы тут говорили про секс? Это является обязательным условием приема на работу?

Девушки переглянулись: юная незабудка просто восхитительна в своей наивности!

– Понимаешь ли, дорогуша, для тебя это, конечно же, будет откровением, но на секретарше обычно, кроме заботы о компьютере, ксероксе, горячем кофе и деловых письмах, лежит ответственность и за состояние тела ее босса. А так как работа у него напряженная и нервная, то ему будет необходимо периодически расслабляться. Вот для этого и нужна секретарша – исполнительная, умелая, непритязательная, – ответила нежно-голубая девушка.

– Боже мой! – ужаснулась Катюша. – Если бы я знала об этом, то ни за что не пришла бы сюда.

– Видишь ли, милочка, это подразумевается само собой, – участливо заметила лимонная, – раз хочешь пристойный оклад и прочие жизненные удобства – надо отдавать фирме всю себя полностью.

– И это правильно, – подхватила нежно-голубая. – Ведь даже за рубежом, например в японских корпорациях, всячески стараются внушить работникам мысль, что они трудятся и живут в одной большой семье. И когда ты потрешь в ванной спинку своему директору или начнешь подавать кофе в постель менеджеру по рекламе, неужели не ощутишь прекрасного чувства единения со своими патронами, не станешь осознавать себя частью большой банковской семьи?

Катя ошарашенно молчала.

– Но как же вы и все другие девушки согласны на такие условия? – отчаянно воскликнула она.

– Мы, девочка, ни в коем случае на это не согласны. Мы просто зашли посмотреть. О, моя очередь!

Оставив подругу, которая насмешливо улыбалась, и Катерину, растерянно оглядывающую соперниц в попытке обнаружить на их лицах следы тотальной развращенности, лимонная девица откинула назад свои длинные каштановые волосы, поправила пиджак и направилась к открывшейся двери.