Моя квартира выгорела дотла. Все, что было внутри, включая коробки с фотоматериалами, документы, книги, погибло в огне. Не представляю, что было бы со мной, не окажись Алекса в тот момент рядом. Не контролируя себя, я пыталась прорваться к дому, в надежде спасти хоть что-то. Серебрянский не отпускал меня, пытался успокоить, обнимал, говорил что-то ободряющее. Постепенно разум стал возвращаться, и нам даже удалось поговорить с пожарными. Причину случившегося пока не назвали, требовалась тщательная экспертиза. Стало известно только, что очагом возгорания была моя квартира.
— Кристина! Мне надо как-то сообщить обо всем Кристине! — только сообразила я, когда мы уже ехали к Алексу, — что нам теперь делать? Через три дня мы должны открывать выставку. Столько прессы и гостей. Что нам делать?
— Ян, успокойся. Я сам позвоню сейчас Ване. Они, скорее всего, еще на вечеринке, попрошу их приехать к нам домой. Вместе будем думать, что делатьБыть матерью непросто, особенно, если твой сын — сложный подросток. И можно понять многое, на что пойдет женщина ради своего дитя, но порой материнский инстинкт переходит в ранг фанатизма. Вера Ивановна считала себя отличной матерью, ведь ради своего ребенка была готова на все, но так ли это было на самом деле? Она избаловала сына до такой степени, что он ни во что не ставил мать, издевался над ней, если глупые ребяческие прихоти не исполнялись.Работая не покладая рук, практически без выходных, Вера Ивановна полностью содержала своего взрослого сына, который только и умел, что спускать ее деньги и вляпываться в передряги. Мой Алекс жалел свою секретаршу, но не мог переубедить женщину оставить в покое взрослого парня, чтобы тот приучался к самостоятельности. Не знаю как, но молодой человек задолжал Абрамову крупную сумму, а тот решил воспользоваться этим, чтобы завербовать Веру Ивановну.С самого начала секретарша Алекса работала на Абрамова. Это она сливала наше
Румыния— красивая страна Юго-Восточной Европы. Бескрайние Карпаты с полноводными горными реками, кристально чистые озера, величественный Дунай, изливающий свои воды в Черное море, опоясанное песчаными пляжами. Но для меня Румыния— страна, где обрела вечный покой моя родная сестра Рита. Стоя на ее простенькой могиле, глядя на то, как мои слезы исчезают в ссохшейся земле, я дала клятву всегда заботиться о Ритиной дочери, стать для нее другом, советчиком и новой матерью.Моя сестра прожила короткую жизнь, полную боли и несчастий. Молоденькой девочкой она попала в лапы нелюдей, которые продали ее в румынский бордель, где одному Богу известно, что с ней делали. Три года ада закончились так неожиданно, как все началось. Облава. Аресты. Свобода. Мнимая свобода.После разгрома борделя он просто-напросто перешел другому владельцу, который вернул себе часть девушек, что там работали. Моей сестре повезло. К моменту, когда этот человек начал «охоту&ra
Мы часто говорим, что живем в цивилизованном мире, с насмешкой оглядываясь на прошлое, надеясь никогда не вернуться в темные времена. Как часто слышим о торжестве прав и свобод человека, громко говорим о демократии и свободе слова. Но этот самый цивилизованный мир должен сгореть со стыда, когда сотни тысяч женщин и детей ежегодно попадают в оборот торговли людьми в самых разнообразных и диких формах. Нашей гуманности не хватает, чтобы остановить это, а знаний не достаточно, чтобы уберечь девочку из соседнего подъезда от коварного дяденьки, обещающего золотые горы. О какой цивилизации можно говорить, когда женщина до сих пор остается предметом, который можно продать и использовать, не считаясь ни с какими правами? Живя в своей уютной квартире, работая в теплом офисе, встречаясь на выходных с друзьями, мы думаем, что эта проблема настолько далекая, что нас не коснется. Тем не менее, Россия является одним из крупнейших центров происхождения и транзита женщин для сексуального и трудовог
Каждому человеку необходима вера. Кто-то отдает предпочтение Богу, зная, что все происходящее есть его промысел. Иные верят в судьбу— благосклонную заступницу или же злодейку. Третьи полагаются только на себя. Но всех без исключения объединяет вера в лучшее. Даже самый пессимистичный человек, оказавшийся в безвыходной ситуации, где-то глубоко в душе будет верить пусть в мизерную, но вероятность на чудо. Слова Ильи Горячева о том, что мою сестру не убили на заброшенном заводе пять лет назад, вселили надежду на лучшее. Я не была готова от нее отказаться.—Илья, не молчите! Скажите, моя сестра жива?—Яна, я бы не хотел, чтобы вы жили иллюзиями,— вздохнул мужчина и сел на спину дивана.— Риту продали в румынский бордель. Простите, что говорю это, но только одному Богу известно, через что она там прошла. Шанс, что она до сих пор жива— ничтожен. Даже если это не была смерть от руки какого-нибудь клиента или
Практически каждая девушка мечтает о романтичном предложении руки и сердца, я не была исключением. Когда наши отношения с Александром только начинались, мы гуляли по парку, ужинали в ресторанах, ездили на выходные за город, я не сомневалась, что придет время, и он выберет особый момент, встанет на одно колено и протянет кольцо. Этого не произошло. Но оказалось, что вся эта мишура совершенно не нужна. Наши отношения изменились, в них стало меньше романтики, но куда больше искренности, пусть порой чересчур циничной.—Да,— улыбнулась я, понимая, что на самом деле именно этот момент самый подходящий и не потому, что за окном теплым золотом разливалось рассветное солнце, создавая совершенно сказочный миг утра, а потому что сейчас мы были настоящими. Изменившимися в силу всего, что с нами случилось, но, наконец, настоящими.—Я сделаю тебя самой счастливой. Обещаю,— прошептал Алекс, глядя на меня с таким обожанием, что почему-то з
Виктор Абрамов— самый страшный человек из всех, кого мне доводилось встречать. Долгие годы его личность оставалась для меня неизвестной. Во всех бедах, случившихся со мной и моей сестрой, я винила Егора. Абрамов показал свое лицо в тот момент, когда спустя четыре года страха и боли я, наконец, вздохнула свободно. С Алексом я почувствовала себя в безопасности, но мы не догадывались, как призрачно было наше счастье. В борьбе, которая лишь на первый взгляд казалась равной, нашему врагу удалось одержать победу, пользуясь самыми низкими, жестокими и бесчеловечными средствами.После оглашения приговора, когда Александра забрали в тюрьму, мне, как и ему, передали сообщение от Абрамова. Эта сволочь торжествовала. В небольшой записке было сказано, что мы получили по заслугам и, если хотим сохранить ту малость, что у нас осталась, а именно никчемные жизни, должны молчать. Юрий Алексеевич лишь развел руками на такое заявление и, вздохнув, сказал, что другого выбора у нас нет