Некоторые ночи таковы, что к утру волнения прошлого дня совершенно улетучиваются из памяти. Если вчера блондинка Елена нависала надо мной гранитной глыбой и казалась непреодолимым препятствием на пути к счастью, то утром я думала о ней с жалостью.
Бедняжка!
Она еще надеется.
Но Никита ее обязательно бросит!
Он без ума от меня!
Единственная акция, на которую еще способна подвигнуть Никиту Елена, - совместная поездка в магазин. Его любовный пыл остался нерастраченным. Я в этом убедилась. Ладно, готова простить несчастной жалкие попытки вообразить себя одним целым с Никитой. Это мы с ним – одно целое, почти семья. А она – ошибка прошлого, и исправить ее Никите мешает лишь его доброта.
Ну, ничего. Елена вскоре превратится в гвоздь, торчащий в ботинке. Судорожно цепляясь за Никиту, она будет только раздражать его. И когда раздражение перевесит боязнь причинить опостылевшей д
…В ясный солнечный день мы провожали Марго в столицу. Но солнце уже не грело. Ледяной ветер рвал рекламные растяжки над дорогой. Добравшись от парковки до здания аэропорта, мы совершенно продрогли. Никита нес чемоданы мамули, еще один – на колесиках – я волокла за собой, и сама Марго несла саквояж. Не стоит и говорить, что весь багаж представлял собой целостный комплект путешественника, был отделан натуральной кожей и идеально подходил к наряду маман.- Буду звонить, - строго предупредила Марго. – Иначе ты совершенно отобьешься от рук.- Я буду за ней присматривать, - пообещал Никита, улыбаясь мне, и погладил по щеке тыльной стороной ладони.- Никаких сигарет.- Да, мама.- Она уже давно не курит! – обрадованно сообщил Никита.Марго с сожалением посмотрела на моего друга (буквально на днях я столкнулась с маман на улице – и при этом дымила, как паровоз!).- Я куплю воды, - сказал Никита, дели
Из ванной я вышла с видом прибитым и тихим, как у послушницы монастыря. Мое лицо было ледяным от воды, внутренности – от страха. - Вы договаривались с ним встретиться сегодня, но ты не пришла. - Я… - И тогда он позвонил мне. - Зачем? - Сообщил, в какую неприятную ситуацию ты попала. - Это точно. Весьма неприятную - Но почему ты сразу не сказала мне? Я пожала плечами. - Не хотела тебя впутывать. Я вообще не понимаю, кто этот Нелюбин и чего от меня хочет. Он представился следователем прокуратуры. Но он там не работает! - Он работает сам на себя, - усмехнулся Никита. – И собрал целое досье, связанное с гибелью Аслана Кумраева. Нелюбин собирается отдать материал в прокуратуру, у него сохранились там связи. И тогда ты отправишься в тюрьму. - Дело Кумраева закрыто! Это был несчастный случай! – закричала я. – Ну, почему Нелюбин ко мне прицепился? Что я
Перенесенный стресс мы с Ириной нейтрализовали в кафе напротив прокуратуры с помощью алкогольных коктейлей. По три «маргариты» на каждую – и девиц закружил веселый карнавал. - Какое счастье, что мы опять вместе! - сказала я Ирине. Лицо подруги сияло рядом в перламутровом ореоле моей любви, а за ее спиной взрывались фонтанчики конфетти. По крайней мере, так казалось. Хотелось плакать от восторга. Наша дружба прошла суровую проверку – деньгами, мужчинами, страхом. Настоящая подруга не менее ценна, чем хороший бойфренд, и является редким биологическим видом. Не всем дано счастье обладать таким богатством. А нам повезло! - Ты не представляешь, как мне тебя не хватало, - призналась Ирина. – И Анечка исстрадалась без своей любимой Юли. Хочешь взять ее на выходные? - Конечно! – закричала я. - А мы с Таировым побудем вдвоем. Ему тоже требуется компенсация, он, бедный, полтора месяца дежурил под окнами больницы. Привози
Поднимаясь по лестнице на третий этаж прокуратуры, я успела украдкой телеграфировать Ирише, чтобы она держала рот на замке. У меня заболели мимические мышцы и появились первые морщины – так сильно я старалась донести до Ирины свою мысль. - Садитесь, - кивнула следователь. Деревянный стул скрипнул под ней, принимая непосильную ношу. – Меня зовут Светлана Николаевна. Рассказывайте. - О Нелюбине? – уточнила я, машинально рассматривая ее нос, весь в крупных порах, и каштановые волосы, затем – погоны на кителе, а после – французский маникюр. Бело-розовые аккуратные ноготки не вписывались в образ. Светлана Николаевна выглядела слегка неряшливо, но маникюр был безупречен. А я и этим обделена! - Да зачем! Об Аслане Кумраеве. - А-а… - Какие у вас сведения? - следователь выжидательно посматривала на меня, постукивая авторучкой по листу бумаги. - Конкретно – никаких. Просто я долго сотрудничала с Кумраевым. П
- Ну, вот и я, - сказала Ирина. – Теперь мы можем идти к твоему следователю. И все ему объясним. Тренч у Аллы купила я. Но эта Аллочка -такая дура! Даже имени моего не запомнила. Юля, что с тобой? Я не шевелилась, не моргала, не удивляла мир своей потрясающей мудростью. Просто тупо смотрела на Иру. - Ты шокирована. Понятно. Прости, получается, я стала причиной всей этой нервотрепки. Ты страдала из-за меня. - Но почему? Но как? Что с твоими волосами? – я заторможенно прикоснулась к черной пряди. Извилины скрежетали и норовили лопнуть от натуги. Не разнесут ли они к черту мой бедный череп? - Ты помнишь, я собиралась изменить прическу? Ну, вот, решилась. Постриглась и покрасилась, еще до больницы. - Ты собиралась стать блондинкой. - В последний момент передумала. Сейчас слишком много блондинок. - Ир, постой… Так значит, это ты была на стройке? И ты столкнула Кумраева в яму?! - Никуда я его не толкал
Сегодня я с удовольствием сдала бы голову в аренду. Чтобы она находилась подальше от меня. Берите, пользуйтесь. Там, правда, с мозгами небольшой анекдот – маловато, пардон, серого вещества. Но кого сейчас этим удивишь? Я ж не правительство, мне и нефть не транжирить, и народ нацпроектами не обманывать – значит, и чайной ложечки мозгов мне вполне хватит. Чтобы вляпаться в историю. Уж с этой задачей я справляюсь блестяще. Даже моргать больно. А думать – и подавно. А ведь именно сейчас я должна решить последнее уравнение и найти четвертую незнакомку в сиреневом тренче. Прежде, чем Нелюбин замурует меня в следственном изоляторе. Да, из-за решетки будет проблематично снабжать мир своими светлыми идеями. А вчера, накануне встречи с Нонной, у меня, определенно, возникла светлая идея. Вопрос – какая? Бедная, бедная Нонна! Она разорена! Но сейчас ничего не могу вспомнить. Внутри черепа – мексикан