Толпа несла сама, как воздушный поток, и, отдавшись ей, Иррандо вновь оказался на рифлёной самоходной лестнице, затем на парапете, к которому подъезжали железные чудища с обеих сторон.
Дьявол, он не испугается их больше! Он в разведку летал в самые глубины парфенейских земель, практически в пасть к Маркатаррам! Видел чёрный город в провалах почвы, горы, вывернутые наизнанку, озёра из лавы, выныривающих из них чудовищ, отсвечивающих болотной зеленью тёмного колдовства! Не всякому дракону королевской армии доводилось повидать такое, а он, Иррандо, никогда и ничего не боялся.
«Ты – камикадзе», – сказала Аня. И была права! Потому он и сейчас трястись от страха не станет. Принц сжал кулаки и кратко спросил у прохожего с кожаной квадратной сумкой:
– Кузьминки?
Тот ткнул в таб
– Ань, ну, что ты как маленькая, честное слово, – уговаривала меня Светка, – папа то, папа сё. Ты вон сама скоро будешь папа... Тьфу, мама! Ты вспомнить, что с тобой было, хочешь?– Хочу, – сказала я.– Ну, так пойдем! Тут два шага всего. Через двор и налево. Жанна Абдуллаевна точно увидит, если гипноз есть, она и сглаз распознает, и порчу. Я проверяла. Но твой папа... – сделала многозначительную паузу подружка, – к ней тебя точно не поведет! Ведь ему везде мошенники мерещатся. И ты это знаешь лучше меня!– Это да... – вздохнула я.Сходить к супер-гадалке-экстрасенсу и хотелось, и кололось, и вообще меня очень смущала перспектива сидеть под домашним арестом и ходить в универ под конвоем, как это планиро
Я решила ничего папе не говорить. До экстрасенса мы не дошли, зато Светик вызвала своих кузенов, которые с тренировки по ворк-ауту захватили ещё десяток внушительно-накаченных парней. И мы, скупив лучшую половину витрины пирожных, печенек и пряничков, будто две принцессы в сопровождении свиты явились домой в целости и сохранности. Правда, одна принцесса была в старом лапсердаке, а вторая – в пальто поверх треников. Но это ведь мелочи! Зато с телохранителями.Когда папа вернулся домой, я уже возлежала на диване со своим вытертым зайцем в обнимку одна и задумчиво поглощала безешки перед телевизором. Хорошо, что папа не умел читать мысли, так как все они были заняты человеком в кольчуге. Думалось, что с таким лицом никто не может быть гангстером. Ни за что на свете! Очень-очень хотелось его снова увидеть. А ещё я думала о второй странности: кольцо на пальце было теперь постоянно тёплым, не горячим до жжения, а прият
Принц проснулся от громкого лязга и тотчас уловил ноздрями запах жареного мяса. Подскочив, он направился в кухню-клетушечку, откуда исходил этот волнующий младой организм аромат. Крохотная старушка, буквально способная дышать ему в пупок, что-то напевая, мешала на сковородке мясные лепёшки.– Доброе утро, леди, – пробасил Иррандо.– Ась? – она обернулась и подставила ухо. – Говорите громче.Принц повторил.– Ах, милый мальчик, доброе утро! Честное слово, чрезвычайно лестно, когда меня в таком виде, без прически и выходного платья именуют леди! Какой вежливый молодой человек, учись, Славик, – ткнула она за спину Иррандо лопаточкой.– Это моя бабушка, Варвара Семеновна, а это, ба, наш род
– Не люблю врать, особенно Ане, – сказал Иррандо, разматывая бинт со среднего пальца. – Всё равно придётся потом признаваться в этом и краснеть. А она не терпит лгунов.– Если уверен в другом варианте, пожалуйста. Я просчитал всё. И пока прошло как по маслу, а он ещё не недоволен. – В умении выстраивать стратегии тебе не откажешь, – кивнул принц.– Ну, это оказалось легко, – сообщил Славик. – Всего-то бабушкину любимую шоколадку надо было оставить на видном месте, а потом сказать ей, что тебе соседка понравилась, а подойти ты к ней постеснялся! Остальное вы сами... – И вдруг он стал мрачным. – На меня Аня никогда так не смотрела.Иррандо пожал плечами.–
У нас было четыре часа до окончания лекций. Волшебные, прекрасные четыре часа свободы! И я не променяла их на знания, разум не победил, победило сердце! Держась за руки, как два сумасшедших подростка, мы сбежали из толстых университетских стен по широкой, бежевой лестнице с двумя красными полосами по краям, стуча подошвами по сверкающему мрамору холла, и вырвались на воздух. К весёлым головкам одуванчиков, к берёзам, приветствующим нас нежными листиками и серёжками, к набухшим перед цветением гроздьям сирени вдоль дорожек. К свежести трав, пахнущих новой жизнью. Люди ходили мимо, а нам казалось, что мы – в лесу, где больше никого... Только эти прикосновения, эти губы к губам, этот горячий трепет. И нежность... Её было столько в груди и во взгляде, в переплетении пальцев и в объятиях тёплых рук, что, казалось, будто мы сияем ею, излучаем, как радиацию со знаком плюс. И потому, наверное, прохожие, попадающие в зону действия нашей нежности, улыбались
Разум кричал: беги! А сердце растаяло и растеклось крупными каплями куда-то в живот. Наверное, поэтому было трудно дышать. Вообще нечем. Кольцо на пальце горело. Губы от недавних поцелуев тоже. Казалось, на них яд, сладкий, вкусный, смертельный. Как же глупо было довериться первому встречному!Иррандо смотрел мне в глаза. Красивенный и бестыжий! Ни грамма угрызений совести! Думает, можно поманить пальцем и забрать меня обратно в свой гарем? Не пойду! Из принципа не пойду!– Ты меня похитил, – хрипло сказала я. – Похищение преследуется по закону...– Ага, – просиял он, – статья Уголовного Кодекса, не помню какая, но ты любишь цитировать.– Что смешного? – я дёрнулась, пытаясь высвободить плечи.
Иррандо был зол на себя, на этот мир и даже на Аню. Как он мог так поторопиться?! Как она могла не поверить?! Как можно жить в мире, где всё шумит, ездит, громыхает, светится?!И беспокоился за Аню, ей снова стало плохо, а он ничего не смог сделать, но она бы и не захотела. Неужели ей ничего не говорит сердце?! Его, непослушное, то тает, то заходится. И всё о ней. А она...Неужели её чувства были «от ума»? И вместе с памятью всё стёрлось: их жаркие, сладкие ночи, их счастье, их смех и полёты?! К горлу подкатывал ком. Грусть граничила с отчаяньем. Драконья сущность просилась наружу – хотелось развернуть крылья, взлететь, полыхнуть огнём со всей силы. Может, тогда бы полегчало. Но поддаваться порывам было никак нельзя. Уже поспешил раз и всё испортил.Набережная реки опустела. Аня распугала всех своей маленькой чёрной штуковиной. Да
При виде того, как я воспарила возле серой панельной стены, кошка сдавленно мяукнула и упала с березы. На лапы, слава Богу! Встряхнулась и побежала дальше, возмущенно фыркая. Да, прости, дорогая, за такой птичкой тебе не поохотиться. Я осмотрелась, нет ли бессознательных бабушек возле лавочек? К счастью, накрапывал дождик и сейчас было время сериалов. Мне казалось, или воздух тут был какой-то более плотный. Но оттого парение доставляло ещё больше удовольствия, словно я ныряла не в пресную воду, а в солёный океан. Чтобы не бросаться никому в глаза, я по стеночке свернула за угол. Но пухлый дядечка, разгружающий Ниву под окнами, взглянул вверх, крякнул и потерял кепку. Я тут же спряталась за угол, а дядечка сложил пакеты из Ашана обратно в багажник и быстро уехал от греха