ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. Удивление

Георг

Я просматривал по общему каналу бегущие новости, одновременно прикидывая, куда все же выгоднее сбыть небольшое количество лишних шкур. Альтернатива была — купить себе специалиста, чтобы он шил одежду для элиты, но с каждым годом качество знаний у людей неудержимо падало, а брать на эту должность упыря — множить себе проблемы.

В кабинет постучались:

— Входи. — Доктор пришла с результатами осмотра моего последнего приобретения.

Сложив пакет на столе, Марина пояснила:

— Здесь результаты. Запись нашего разговора вы посмотрите позже, а пока я могу сказать, что двадцать первая серьезно больна. Если не предпринять срочные меры, то скоро умрет.

Марина никогда не паниковала, так что к ее мнению я прислушивался.

— …Двадцать первая совершенно не умеет распознавать и контролировать свои потребности. Она забывает, что надо есть…

Доктор говорила, говорила, говорила… Сыпала терминами типа: атрофированная мускулатура, остеопороз, анемия, брадикардия, необратимые изменения на клеточном уровне, повышенная утомляемость… Мне не хотелось думать, что столько золота потрачено впустую! Лучше бы я полоумную выбрал, может потомство ее развивалось бы нормально…

— Ты уверена?

Доктор кивнула:

 — Уверена: девушка ехала сюда три дня, их не кормили, а когда Милана попробовала ее накормить, девушка по ее словам: «лизнула» молоко и надкусила крошечный пирожок… После трех дней без еды! Болезнь запущена, возможно, еще год назад это можно было легко исправить, подкармливая сливками и медом, то сейчас ее организм просто отказывается принимать еду… По статистике прошлого, из пятнадцати человек с подобным заболеванием, девять умирали, если не получали лечения.

— Лечение? Значит это обратимо? Так чем ее лечить? — Весть о том, что это можно исправить, подняла мне настроение.

— Вот об этом я и хотела с вами поговорить…

— Если ты о новых дорогостоящих лекарствах, то я не хочу тратить золото впустую.

— Нет, нужных для этого заболевания лекарств больше нет, они были в прошлом, но формулы остались… Я смогу его сделать, будь у меня такая формула и нужные вещества. — Я покачал головой, ну кто будет делать лекарства для людей, если только не для увеличения рождаемости…

— В любом случае, чтобы достать формулу мне надо будет затратить золото…

— С таким отношением скоро людей вообще не будет, — возмутилась она, — я не о жалости и человеколюбии, а о том, что не станет людей — никого не останется…

— Я найму упырей, они будут разводить скотину! — раздраженно отозвался я. Терпеть не могу подобные беседы!

Марина безразлично парировала мой аргумент:

— И это займет у них ровно неделю, высосав последнюю корову, они возьмутся друг за друга, — отрезала она.

— Сам знаю… у тебя проблемы с чувством юмора, доктор.

Тут уж Марина оживилась:

— А в чем тут юмор? В смерти девочки, которая впервые в жизни видела вишню и пробовала молоко? Или заметила живую птицу? — Резко закончив, она поклонилась и гордо вышла из кабинета.

Нахалка! Вот чем больше с ними возишься, тем сильнее на голову садятся!

Я раздраженно подключил запись осмотра к своей системе. Она включилась на части восторженном рассказе Иветы:

— Вы живете так славно, я чувствую себя здесь, словно в сказку попала… неожиданную и счастливую…

Я включил запись с самого начала, сидел, смотрел и пил теплую кровь, без обработки. Не люблю кислинку от препаратов, не дающих ей сворачиваться.

В голове созревал план.

Ивета

Я изучила почти всю ферму, здесь было много-много домов для людей, каждая семья имела отдельное жилище. За поселением находились гигантские конюшни и коровники, а чуть дальше располагались цеха для обработки кожи, хлев, мельница и огромный склад.

Было еще одно здание, людской кровезаборник. В основном туда ходили мужчины, так как женщин и детей берегли, но самое странное непонятное и вообще удивительное было то, что хозяин за сданную кровь платил своим людям серебро!

Все это я выяснила, когда познакомилась с местным пьяницей и, на удивление, самым богатым человеком фермы. После смерти жены он нашел утешение в алкоголе, а сейчас постоянно ворчал, что его лишают удовольствия, переливаниями заменяя проспиртованную кровь здоровой.

Оказывается, он десяток лет назад изобрел аппарат и стал гнать алкоголь из хозяйских фруктов. За что был не только ни наказан, но еще и награжден, а также, связан договором, по которому за две цены сдавал свою кровь хозяину, который ценил ее как хороший алкоголь.

Я шла быстрым шагом по парковой тропинке, — наконец, выяснила, как все здесь называется, — пребывая в какой-то эйфории.

Все было просто замечательно! Чувство, что вот оно счастье — последнюю неделю почти не покидало меня. Новизна ощущений не укладывалась в голове. Как бы написали в старинных книгах — душа моя пела.

Мне надо было найти Милану и попросить дать мне девушек для помощи в доме. Хотя старушку видеть не хотелось, она замучила меня своими приставаниями, «съешь то, выпей это», выбора не было, дом оказался мне одной не под силу.

Еще хозяин выдал мне защитный комбинезон, который в Столице носили только высокопоставленные упыри. Эти костюмы не были редкостью, но стоили очень дорого и даже наши охранники в питомнике с завистью смотрели на обладателей этого чуда. Одежда из партии, последних космических разработок с внедренным интеллектом: в ней всегда тепло, тело дышит, при падении срабатывает защита и при необходимости выделятся антисептик. На ферме в таких ходили: хозяин, доктор, Корбан и еще с десяток охранников из приближенных к господину. Теперь вот и я.

Когда я его впервые надела, хозяин пробормотал что-то типа: «с тобой только в прятки играть, за шваброй не увидишь» и ушел к себе, чем-то озабоченный. Я проводила его недоумевающим взглядом, не разобрав, зачем он это сказал.

Тут я заметила под ногами странный предмет: который, словно окаменевший цветок, лежал на песке. Тут же подняла и внимательно осмотрела, наслаждаясь гармонией линий. Не понимая, что это такое, и очень смущаясь, что отрываю от дел, все же зашла к доктору и спросила:

— Извините, что отвлекаю, но я не знаю, у кого спросить. Что это такое?

Доктор мягко улыбнулась:

— Шишка. Коробочка для семян сосны. Когда семена созревают, шишка раскрывается, и они высыпаются на землю.

— Ох, а я думала это цветок.

Доктор еще раз осмотрела мою находку.

— Что ж, похоже… — Тут она подняла взгляд на меня. — Ты сегодня ела?

— Нет, не успела.

Доктор, которая каждый день что-то мне колола, в очередной раз строго напомнила:

— Значит, давай так, с утра встала и первым делом поела… И не жди пока тебя пригласят. Чуть позже зайди, я сделаю тебе укол, чтобы подстегнуть аппетит.

Я кивнула и вышла. Да что за чудеса такие! Она меня предупредила и отправила есть. Где еще так с людьми обращаются!

Пребывая в удивлении от несоответствия поведения местных с моими представлениями, я отыскала Милану у себя. Старушка, судя по вкусным запахам, блуждающим по дому, пекла в большой печи пироги с мясом. Я передала просьбу хозяина насчет девушек и вернулась обратно, пока она не пристала ко мне с очередным кулинарным шедевром.

В доме было тихо. Хозяин на самом деле не знал покоя, решая текущие проблемы, его днем почти не было. Красотка, еще одна обитательница дома, из своей комнаты появлялась редко. Она спала до полудня, за что на нее постоянно ворчала Милана, так как завтрак остывал, и старушке приходилось готовить ей заново. Ложилась девушка поздно, а чем занималась в своей комнате, было не ясно.

В общем, она на самом деле оказалась красавицей, с темными выразительными глазами и великолепным телом. Которое она с удовольствием всем демонстрировала, таская обтягивающие полупрозрачные комбинезоны из тонкой ткани. Милана рассказала, что у Красотки есть настоящие шелковые платья, которые она надевает, когда у хозяина гости. Но я еще никого не застала, и оценить не смогла.

Меня Красотка совершенно не замечала. Иногда мне казалось, что она смотрит сквозь меня, что неплохо, так как мне было не до нее.

 Дом на самом деле был огромный, а я к вечеру уставала так, что еле доползала до кровати. До своей великолепной кровати, которую никак не сравнить с узкими многоэтажными полочками, на которых я спала до сих пор. На них руки не помещались, их приходилось свешивать, к утру конечности затекали и болели. Теперь я просто наслаждалась сном в кровати.

Ко мне в комнату так никого и не прислали, так что сбылась моя мечта. Я спала одна! Какое же это было удовольствие!

Жизнь там и здесь настолько разнились, что иногда меня мучили сомнение, а не ловушка ли это? Может меня ждет что-то худшее, чем жизнь в питомнике. Но пока больше всего озадачивал хозяин, я все никак не могла понять его намерений, поэтому была с ним крайне осторожна. Неделя шла за неделей, я смотрела за домом, знакомилась с обитателями, ходила к врачу, ела, спала. Постепенно выясняя местные обычаи и законы.

Гостей не ждали, но я затеяла большую уборку. И попросила Милану кого-нибудь прислать.

Наконец подошли девочки, которых выбрала бойкая старушка. Их звали Светик и Эмма. Меня позабавила темная кожа и широкий нос Светика. Кто-то явно пошутил, называя мулатку таким именем, хотя чем больше я с ней общалась, тем сильнее понимала, что к ее характеру имя подходит идеально. Хуже дело обстояло с Эммой, девушкой лет четырнадцати при всей своей замечательной внешности, она была высокой голубоглазой блондинкой, она оказалась на редкость бестолкова и суетлива.

С первого момента с ней возникли проблемы, Эмма не отзывалась, когда я искала ее, кое-как выполняла просьбы и всячески избегала любого труда. Зато она могла часами рассказывать, как будет украшать новую шапочку бусами и ленточками с денег, заработанных на уборке дома. И об этом она настолько много говорила, что мне хотелось убежать лишь бы не слышать ее.

Посмеиваясь с ее наивной веры, что кто-то будет платить рабам за труды, я вытирала полы в главном зале, когда в дом вошли четыре человека, худой высокий старик с остатками седого волоса, и трое молодых мужчин в кожаных костюмах.

Высокий старик, который привел их, недовольно буркнул:

— Хозяин ждет, поговорить с ними хотел. Позови!

 Я кивнула, поднялась с пола, и устало отложив щетку, поднялась на второй этаж.

— К вам пришли лю… — постучавшись в дверь кабинета, робко начала я, заглянув внутрь.

— Да, знаю. — Упырь поднялся, вышел из-за стола и прошел мимо меня и спустился прямо к ожидавшим его мужчинам.

— Семен, спасибо.

Старик поклонился и ушел. Хозяин, обернувшись к парням, спокойно спросил:

— Так вы не передумали? Хотите, чтобы вас продали?

Для меня сама постановка, даже нет, возможность появления подобного вопроса у человека в отношении упыря, была чем-то непостижимым, нереальным...

Распахнув в ужасе глаза, я отступила. Но, казалось, дерзости говоривших не было предела: самый старший из рабов, молодой мужчина с одутловатым лицом и жидкими остатками волос, начал первым:

— Да! Я не хочу пахать тут в полях, как ваши быки, это невыносимо! Продайте нас! — нахально заявил он, дерзко глядя в глаза хозяину.

В груди все сжалась в ожидании мгновенной расправы над наглецами. Я опешила и отступила, ожидая гнева и мгновенной кровавой смерти дерзкого раба, однако, хозяин только молча повернулся к двоим, что стояли за лентяем, и поинтересовался:

— Вы тоже так думаете?

Один, высокий рыжий неуверенно кивнул, второй, темноволосый пониже, вообще замялся и не ответил.

Хозяин задумчиво сказал:

— Что ж, молодняк купят быстро… — Тут он увидел меня, в шоке застывшую у двери с прижатой к груди пылевой тряпкой.

— Ивета, ты тоже не отсюда, значит, поедешь с нами!

— Я? Я хочу трудиться, я не…

Но меня никто не собирался слушать:

— Легче предупредить, чем исправлять последствия. Во избежание проблем в дальнейшем ты едешь с ними. Мой руки, собирайся, и поедем. Корбан встретит тебя у входа.

Хозяин отдал приказ и увел тех мужчин из дома.