Глава 17
Мы слишком расслабились. Спокойная комфортная жизнь в маленьком пансионе отучила смотреть по сторонам. Мы бродили по лавкам, гуляли в парке с Лапкой, старались ничем не отличаться от сотен других старушек и юных леди, прибывших в город к началу сезона. А потом мы столкнулись с Охотниками.
Несколько мужчин в легких кожаных доспехах, надетых поверх толстых теплых курток наверняка прошли бы мимо, не обратив на нас внимание, но Лапка заметил их первым и сдавленно зарычал. Один из незнакомцев вскинулся, зажигая на ладони искристую голубую сферу, но второй успел ударить его по руке:
— С ума сошел? В городе?
— Пустошный пес, — сдавленно ответил первый, — клянусь, я слышал его рык!
— Окстись! Откуда в столице пустошный пес? Тут и собак-то заводят мелких, похожих на крыс!
— И все же… Охотник закрутил головой в поисках животного, а я низко склонилась, зажимая Лапке морду.
— Это тебя после того нападения на караван все еще колбас
Глава 18 До пустошей мы не добрались. Петляли вдоль тракта, останавливались ночевать в небогатых хатах, часто уверяли крестьян и попутчиков, что едем на Юг, туда, где потеплее, зима помягче, а цены на еду пониже. Нам поддакивали, советовали города и деревни, где можно остановиться, а на следующий день мы делали крюк, а то и возвращались по своим следам. Пару раз натыкались на следы преследователей, но каждый раз выскальзывали из почти захлопнувшейся ловушки. Долго такая беготня продолжаться не могла. Копилась усталость, снижалась бдительность, да и личины наши успели примелькаться на Южном тракте. Я чуяла: вот-вот лорд Натан сделает нечто, что позволит нам тихо пересидеть зиму в каком-нибудь глухом углу. Между тем Хранитель и пес каждый день охотились и добыли немало пушнины, так что в один из дней мы свернули в городок, отыскали скорняка и пошили себе роскошные зимние плащи, полностью подбитые лисьим мехом, теплые куртки, подшитые изнутри теплым и гладким ме
Глава 19 Зарывшись в потертый мех одеял, Хранитель засопел. Я вздохнула. Чуда-средства из таверны тут не было, но на память пришел камердинер отца. После длительных посиделок с друзьями в «охотничьей» комнате, старый Дживс готовил прохладную ванну, горячий бульон и холодное мясо. Это я, пожалуй, смогу! Только вот корыта в доме не нашлось, неужели северяне не мылись? Да еще лорд Натан начал что-то бормотать себе под нос, и я побоялась оставить его одного в самой холодной части дома. Пришлось принести пару одеял, присесть на сундучок и постараться наколдовать корыто. Сначала у меня вышла фарфоровая супница. Она пригодилась, когда Хранителя стало тошнить. Потом получилось грязное деревенское корыто, которое я видела в свинарнике. Его пришлось, зажимая нос, вытащить на улицу и отбросить подальше. Заодно и супницу утащила. Красивая, конечно, но мыть это… Пока я металась, Хранитель открыл глаза и попросил пить. Ледяная вода с потолка прибавила ему бодрости. Р
Глава 20 Несколько дней мы обживались и налаживали быт. Помощницы действительно явились и перетряхнули дом, пытаясь сделать то же самое с нашими вещами. Они не были грубы, но были весьма любопытны и настойчивы. Хранитель не видел в этом ничего опасного: мол, событий здесь мало, вот женщинам и скучно, а вот я рассердилась и поставила у дверей в свою комнату Лапку, чтобы он отгонял слишком любопытных помощниц. Да, «семейная» теплая комната досталась мне. Я сама выскребла в ней каждый угол, развесила одежду, разложила книги и решила, что для зимовки лорд Натан выбрал не самое плохое место. Между тем наши занятия продолжались. Пустому дому требовалось наполнение, и едва помощницы удалились, получив по серебряной монете за труды, как меня озадачили изготовлением шахмат. Материал мог быть любым, но необходимо было изготовить доску и все фигуры. Сначала я повторила простые шахматы, которые были у нас в детской. Деревянная доска, просто раскрашенная в два цвета
Глава 21 Ближе к полудню к нам приходят соседи. Мужчины выглядят слегка помятыми, а женщины сердитыми, но все рады подаркам и пирогу с теплой медовухой. Мне подарили много милых рукодельных подарков: вязаные рукавицы, теплые чулки, вышитые ленты для кос, наперстки из толстой кожи и сумку из рыбьей шкуры, расшитую аппликациями из замши. Все это местные рукодельницы запасали заранее, чтобы щедро одарить друзей и родственников. Хранителю перепали более солидные предметы: сапоги, новые ножны для его любимого кинжала, охотничья заплечная сумка из жесткой кожи и целый набор берестяных чарок, пропитанных воском. Я тихо сидела в углу, перебирая сделанные мне подарки и слушала разговоры о том, кто сколько выпил и кто кого переплясал. Женщины беседовали о подарках, найденных в пирогах монетках и запасах в кладовых. Разговоры привычные, каждодневные, но для меня они звучат музыкой: мы отвыкли от общения в своем длинном доме. Я даже с Лапкой разговариваю каждый день, что
Глава 22 Горд был очень шумным, ярким и грязным! Я то и дело уворачивалась от повозок, спешащих пешеходов и носильщиков. Потом уворачиваться мне надоело, и я пустила впереди себя Лапку. Пустошный пес одним своим видом разгонял всех неосмотрительных и торопливых. Сначала мы пошли в тряпичные ряды, собираясь поменять одежду. Торговцы нахваливали яркие, блестящие ткани, совали в руки вышитые золотом газовые шарфы, зазывали Хранителя, предлагая «лучшие и прозрачнейшие шелка для прекрасной пери»! Однако лорд Натан точно знал, что нам нужно, и завел меня в низкую полутемную лавочку, возле которой не было даже зазывалы. Внутри обнаружился тощий старик и полненькая смуглая женщина, увешанная украшениями, как зимнее дерево пряниками. — Что угодно, почтеннейшие? – поинтересовался старик, подслеповато глядя на нас. — Одежду и обувь для нас, — ответил Хранитель, выкладывая на прилавок золотую монету. — Как вы желаете выглядеть? – в голосе старика прорезал
Глава 23 Зима на юге — скучное время. Сады пустуют, холодные ночи и унылые серые дни навевают тоску. Женщины в эти дни собираются у кого-нибудь, приносят сладости, чай, немного дров, чтобы обогреть «женскую» половину, а потом сидят все вместе, рукодельничают и сплетничают, мало чем отличаясь от северных или западных соседок. Вот на такой вечеринке я и познакомилась с Лейлой. Она была старше меня, но ниже ростом. Очень мягкая, плавная и добрая. Мы весело болтали, вышивая красивые головные шарфы, в которых девушки появлялись на праздниках. Эти узкие полоски шелка было принято вручать женихам, заручаясь о помолвке, их дарили родственникам, уезжающим в далекие края, а порой вешали на ворота, объявляя о том, что в доме появилась невеста. Лейла первая поведала мне о том, что в девушке должна быть какая-то тайна. — Вот мужчина загонит жену на женскую половину и думает, что она там только ткет, шьет да болтает, а ведь каждая старается себе дело по душе найти.
Глава 24 Ехали практически без остановки несколько дней. Я поглядывала на карту, которую научилась читать с одного взгляда, и понимала, что мы движемся к Пустошам. К тем самым пугающим Пустошам, где рыскают Охотники в поисках добычи. Я не боялась, но иногда мне казалось, что мороз обдавал мою спину посреди весеннего тепла. Счастлив был только Лапка. Пес с удовольствием носился вокруг повозки, пугая перепелок на полях. Иногда он приносил в пасти пару птичек, и вечером мы запекали их в глине, усилив слабый огонек магией. Несмотря на внешне спокойное поведение Хранителя, я догадывалась, что его беспокоят те молодчики, которых мы прикопали в овраге. Даже не столько сами наемники, а тот способ, которым они нас нашли. Искали по всплескам магии? Но я уже неплохо контролировала силу «выхлопа», да и накопители мы всегда держали рядом, пополняя запас магии на всякий случай. Более того, лорд Натан придумал интересный способ развеивания лишней магии с утренним туманом: кро
Глава 25 В крепости мы прижились не сразу. Сначала над нами посмеивались за откровенно «южный» вид. Потом, когда лорд Натан доказал, что неплох с оружием, а я умудрилась вполне сносно работать на кухне, нас приняли в разряд «не свои, но и не чужие», придумав глупые прозвища. Меня за смуглую кожу и насупленный взгляд прозвали «чумичкой», а Хранителя — «ахалай-махалай» за его привычку ругаться на южном наречии, когда молодые солдаты размахивали оружием, как метлами. Мне прозвище не нравилось, пока капрал не объяснил, что «чумаки» — это возчики соли. Тяжелая работа на солнце портила им характер, делая молчаливыми и очень смуглыми. Тогда я смирилась, перестала грозить половником тем, кто меня так называл и, к моему удивлению, «болтуны» отстали, вспомнив то имя, которым я представилась – Фариза. Сложнее было другое: наступало лето, хотелось одеться полегче, но Хранитель требовал, чтобы я куталась во все положенные южной девице тряпки. Я понимала, что в удаленной о