Хроники Бастарда: Ив

Париж, Франция.  Весна 1913 г.

По комнате плыл сладковатый запах курительных трав, мускусных духов и какой-то еще ароматической дряни. Риган не выдержал, ловко перепрыгнул через развалившуюся в истоме Франсуаз и распахнул окно. Сразу стало легче. Обостренное обоняние отказывалось воспринимать жуткую какофонию благовоний, а уходить было рано: Риган еще не наигрался.

— Эй! — наигранно-капризно запротестовала девица. — Мне холодно!

— Я что-нибудь придумаю, — ухмыльнулся он, возвращаясь к ней. Она была в его вкусе: светлокожая, с большой грудью, но не полная. Рыжий — натуральный цвет, с веснушками рассыпанными по всему телу, даже в самых интересных местах.

Риган перехватил ее запястья, вжимая проститутку в атласные простыни и целуя шею. Не так давно во Франции удумали прикрыть бордели, но к счастью на расторопность большинства представительниц древнейшей профессии это никак не повлияло.

Девчонку он заметил неделю назад, когда приходил на квартиру к Джульет: она сидела на коленях у какого-то жирного говножуя и хихикала. Смех у нее был тоненький, заливистый, необычный. Девицы, чтобы привлечь к себе внимание, использовали самые забавные уловки. Франсуаз выбрала смех, и не прогадала.

Вот и сейчас она рассмеялась, когда его язык дразняще скользнул в ямочку между ключицами, ее самое чувствительное местечко, и Риган фыркнул в ответ.   

— Все еще холодно?

— Нееет, — она вытолкнула это короткое слово с придыханием, а он обхватил губами ее большой розовый сосок, играя с ним языком.

Кому что, а в женской красоте Риган ценил грудь. Он не обошел вниманием ни один миллиметр пышного бюста. А пока Франсуаз выгибалась под ним, напрочь позабыв об открытом окне, сам завелся не на шутку. Перед глазами некстати возник совершенно другой образ, который остался в далеком прошлом и о котором он запретил себе думать почти восемь десятков лет назад.

Риган вошел в нее резко и яростно, впился зубами в плечо. Франсуаз пискнула от столь явной смены ощущений, но тут же расслабилась, податливо разводя бедра.

Чуть позже, подперев рукой подбородок, он задумчиво разглядывал свежую ранку на ее плече. Запах пробуждал инстинкты, справиться с которыми было нелегко, а жалкая толика крови здорово раздразнила аппетит. Раньше он не задумывался о последствиях, но сейчас убивать проституток казалось пошлым. Не хотелось лишний раз возиться с телом и разбираться с возможными свидетелями.

— Ты всегда такой горячий? — поинтересовалась она, провела рукой по его груди и животу, накрыла ладонью член и легко сжала.

«Вот ведь ненасытная сучка», — подумал Риган с восхищением. Третий раз подряд, а ей хоть бы хны. Выглядит, правда, уже не такой бодрой, но по-прежнему рвется в бой. Ее запах говорил о желании.

— О чем ты думаешь? — Франсуаз не дождалась ответа и продолжала поглаживать член в заходе на очередную прелюдию.

— О временах.

— О временах?

— Мечтаю, что когда-нибудь настанут такие времена, что женщин можно будет снимать на улице и трахать совершенно б*******о.

— Грубиян! — она ударила его кулаком в грудь и снова засмеялась.

— Я ирландец, детка. Говорю то, что думаю.

Перед глазами Ригана все еще стоял образ Бланш, и ему захотелось почувствовать вкус крови Франсуаз на своих губах. Пить ее до тех пор, пока слабеющая нитка пульса не оборвется. Такие настроения он в себе не жаловал, поэтому резко оттолкнул ее руку, накинул халат и подошел к окну.

К счастью для Франсуаз, дверь в комнату отворилась и на пороге возникла женщина, совершенно не вписывающаяся в картину обители разврата. Высокая, почти одного роста с Риганом, светловолосая и светлокожая. Темно-синее платье по последней моде подчеркивало стройную фигуру. В вырезе виднелось кружево белоснежной блузки, а шляпку украшало длинное перо.

Он сразу догадался, от кого пришел привет. Надо полагать, старый активист так и не избавился от своего маленького фетиша. Плоскогрудые светловолосые отмороженные дамы.

Франсуаз при взгляде на незнакомку непроизвольно потянула на себя одеяло. Решила, что нарвалась на ревнивую жену, жаждущую крови неверного мужа, а заодно и его любовной утешительницы. Как и предполагалось, ее мало интересовала проститутка.

Гостья решительно направилась к Ригану и остановилась в двух шагах.

— Здравствуй, Эванс, — поприветствовала она с деловой улыбкой, словно перед ней не стоял полуобнаженный мужчина. Говорила она на французском без малейшего акцента. — Мне стоило немалых трудов разыскать тебя на просторах Франции.

«Милая, это ничто пред трудами, которые наверняка предстоят мне», — подумал Эванс, и вместо ответа с шутовской улыбкой распахнул халат.

— Дорогая! Зачем же так официально? Присоединяйся!

Взгляд незнакомки беззастенчиво прогулялся по телу сверху вниз, и ее улыбка превратилась в игривую.

— Меня предупредили насчет твоих талантов, — она прижалась к нему всем телом и прошептала на ухо. — У меня для тебя задание.

Франсуаз только хлопала глазами, став невольной свидетельницей их беседы, и сейчас в ее глазах мелькнуло любопытство.

— Ты специалист в определенной области, поэтому лучшего исполнителя не найти, — усмехнулась она. — К тому же ты оказался поблизости. Все дело в женщине.

— Женщины — мое призвание, — Риган ловко обогнул ее, подхватил брюки, натянул их и чмокнул Франсуаз в щеку. Достал из кармана несколько монет, и, подбросив их на ладони, вручил ей — стандартная плата за ночь плюс две суммы сверху. — Ни в чем себе не отказывай, моя радость.

— Поверю на слово, — хмыкнула в ответ светловолосая. — От твоих талантов зависит успех дела.

Застегивая рубашку, он беззастенчиво рассматривал новую знакомую. Она явно принадлежала к разряду женщин, за которыми надо долго бегать, прежде чем уложить в постель. При этом маловероятно, что сам окажешься сверху.

Она подождала, пока Риган оденется, и только после направилась к двери. По всей видимости, ей совсем не понравилось колесить по Франции, и еще меньше хотелось растягивать удовольствие.

— Риган, ты вернешься? — донесся запоздалый вопрос Франсуаз.

Вместо ответа он послал ей воздушный поцелуй, шутливо поклонился и прикрыл за собой дверь.

Вместе с возжелавшей остаться безымянной дамой, они спустились вниз и вышли на улицу. Прохладный ночной воздух был приятнее приторно-удушливых комнат Франсуаз.

— Задание просто пустяк, — бросила она. — Нужно раздобыть одну вещь.

— Так женщину или вещь? — Риган приобнял ее за талию. — О чем мы с тобой говорим в ночи, на грязных улицах Парижа? Поехали ко мне, продолжим беседу в интимной обстановке.

— Одно связано с другим. Я предпочту прогуляться. Кстати, — она протянула ему руку, затянутую в перчатку. — Меня зовут Клотильда.

— Дорогая Кло, — Риган наклонился к самому ее уху, почти касаясь губами бьющейся на шее жилки, — расскажи мне, как загадочная женщина связана с не менее загадочной вещью, и что еще мне предстоит сделать помимо весьма приятной стороны задания.

Она не отодвинулась, принимая правила игры, не вздрогнула от откровенного прикосновения. Видимо, сочла его забавным.

 Риган прикидывал, сколько ей лет. Триста, четыреста, пятьсот? Его знакомство с одной из подручных Властелина Мира Сего случилось не так давно. Милая оказалась женщина, во всех отношениях. Задала знакомству ритм инквизиции, со всеми причиндалами, включая каленое железо и прочие радости жизни еретиков. Разве что на костер напоследок не отправила.

Он до сих пор не был уверен в том, сколько веков осталось у Ильги за плечами. По ощущениям, никак не меньше четырех. Она открылась один-единственный раз, во время подставы в Венеции, когда потеряла сознание. Интересно, сама Ильга помнит об этом?

Что касается хорошеньких женщин, встречавшихся ему на пути, Риган запоминал все или почти все. Наполовину ирландец, наполовину англичанин, унаследовав от знатного папаши черные, как смоль, патлы, фамилию Эванс, сводного брата-недоноска и прозвище Бастард[1], со своей человеческой жизнью он распрощался в тысяча восемьсот двадцать первом.

Пьяная драка в подворотне, ножевое ранение — и привет тебе, святой Патрик, где бы ты ни был. Встречу пришлось отложить, потому как на горизонте нарисовался светского вида измененный, имевший на Ригана виды и спасший ему жизнь.

Обломавшись в лучших порывах души в отсутствии благодарности, второй несостоявшийся папаня вскоре отбыл восвояси, и Эванс отправился в свободное плавание. Что, кстати сказать, его только обрадовало. Женщины, и без того уступчивые и благодушно настроенные к красивому парню, теперь просто падали к его ногам. Они любили Ригана, а Риган отвечал им взаимностью. Чаще всего, когда не выпивал досуха.

— Эва Ламбер не догадывается, что обладает редким сокровищем, — голос Кло вернул его в реальность. — Тебе нужно лишь забрать у нее одну безделушку и передать мне.

Она достала из ридикюля конверт и вручила Ригану.

— Здесь ты найдешь эскиз интересующей нас вещицы и адрес, по которому можно найти мадмуазель Ламбер.

— Когда найду, могу я рассчитывать на… — Эванс сделал паузу и положил руку на ее аппетитный зад, — твою личную благодарность?..

Кло быстро коснулась губами его губ. Обнимая ее, Риган подумал о том, что иногда острые углы огибать не стоит. Особенно если это бедра привлекательной женщины.

— В качестве аванса, — она легко оттолкнула его, пресекая любое продолжение. — Адрес для обратной связи тоже в конверте. До новых встреч.

Проводив ее взглядом, Риган присвистнул. Открыл конверт, обнаружил там изображение непонятной подвески-загогулины, напоминавшей мещанскую побрякушку с поправкой на древний стиль, и покачал головой. Зачем Дариану потребовался антиквариат, вряд ли знает даже его хорошенькая связная. Свои секреты тот надежно хранит в древней черепной коробке.

Пункт его назначения — небольшой городок Женвилье, к северу от Парижа. Угораздило же Эву родиться в такой глухомани. Наверняка там даже как следует не развлечешься, а все местные красотки разобраны по мужьям, не особо настроенным обзаводиться рогами. Определенно обнадеживало, что от Парижа до Женвилье рукой подать. Улыбнувшись собственным мыслям, Риган направился в сторону дома, где снимал комнату. Завтра вечером можно приниматься за дело, а пока… Ночные прогулки полезны. Особенно если ты измененный.

[1] Здесь подразумевается незаконнорожденный.