Опять станция и кислая рожа моего провожатого. Я уже начал привыкать к этому образу жизни – тренировки с утра и тренировки вечером. Обучение и мелкие поручения. Ехидные упреки учителя и восторженные взгляды Киоси.
Всё это я держал в себе, пока ехал в машине. Сегодня последний мой выход на «Черное кумитэ». Сегодня я сам предоставлен себе. Впрочем, не совсем сам – под одеждой скрывается боевой экзоскелет, который получилось выцыганить у семьи Окамото.
Скажете, что это неправильно? Что же, говорите. Я и первые два раза победил во многом благодаря сикигами. Даже сэнсэй сказал, что раз я сумел овладеть телом и душой, то мне не нужны дополнительные приспособления. Да-да, вот прямо так и сказал, когда мы завтракали:
– Конечно, экзоскелет Окамото отличная вещь, но раз ты прошел по «дороге мокрых камней», то сумел найти покой и обрести равновесие телом и душой. Экзоскелет тебе будет только помехой. Всё равно что выйти против танк
Как же воняло…Да-да, именно вонь и разбудила меня. Пахло так, как будто кони договорились со свиньями срать в одном месте, а на верхушку этой коричневой пирамиды поместили меня.Я приоткрыл один глаз и заметил мельтешение огромной навозной мухи. Постепенно зрение прояснялось и вот уже вместо мухи стали проступать очертания моего дорогого и незабвенного учителя Норобу. Мне показалось странным, что он был одет не в своё обычное кимоно, а затянут в темно-зеленую одежду. Да и повязка на голове напоминала бандану.Этакий престарелый спецназовец.Он что-то делал с моим телом. Краем глаза я заметил легкую вибрацию кончика акупунктурной иглы, торчащей из груди. Дальше подрагивали ещё несколько верхушек игл.– Здарова, атец! – просипел я.– Ого, уже начинаешь разговаривать? Да ты прямо-таки демон, – раздалось со стороны. – После такого не меньше пары дней только приходят в себя.Голос Мизуки. Что? И она зд
Когда отдал меч Мизуки, то она вспыхнула от радости и тут же напряглась:– Это значит, что две группировки соединились против нашей? Малыш, похоже, что грядет большая война…– Если что, то я могу в окопе полежать или на кухне рис поесть, – попытался я пошутить.Увы, опущенные вниз уголки губ Мизуки даже не дернулись.– Уходим. Малыш, мне надо к мастеру Норобу, а ты…– Я тоже к мастеру. Когда переоденусь, то… Отвезете меня к родителям?Мизуки посмотрела на меня и кивнула.Вертолет доставил нас обратно в Токио. Там встретил Хаяси и отвез в дом Норобу. Я умылся, переоделся и попросил Хаяси отвезти меня по тому адресу, который чуть ранее назвала Мизуки. Сама Мизуки с сэнсэем Норобу заперлись у него в комнате. Он обрадовался виду меча, как мальчишка…Кстати, по поводу мальчишки! Вместе со мной увязался Киоси. Хаяси строго-настрого наказал ему не ставить ноги на кожаные сидень
Я получил своё первое задание... Получил и успешно провалил. По крайней мере, я так сперва думал.Эх, как же быстро взяли меня в оборот братья-якудза. Ещё не успели полностью сойти синяки и шишки с тела после "Черного кумитэ", как мне поступило задание – провести вечер в игорном заведении в качестве охранника!Вот тебе и раз! Я и вдруг охранник. Вертухай токийского разлива.Сэнсэй Норобу сообщил мне о задании с таким важным видом, как будто открывал истину заблудшей душе. Он сидел на циновке, сложив ноги в позе лотоса и неторопливо прихлебывал горячий напиток. На столике перед ним стоял стеклянный чайник, в котором грациозно покачивался раскрытый цветок. "Букет императора" – любимый чай сэнсэя. Главная особенность этого чая была в составе – хотя снаружи он напоминал форму фасоли, при раскрытии получался дивный букет из цветочков календулы или амаранта.– Мой ученик по прозвищу Тень, – сделал глоток сэнсэй. – Вот и пришл
– Ты должен вернуть деньги!Вот с такой безапелляционной фразы началась наша встреча с Мизуки. И ведь приехала не одна, а с Кибаято. Этот пухлячок снова был в своей широкополой шляпе и выглядел крайне озадаченным.Когда я пришел домой и вывалил выигранные деньги, то сэнсэй Норобу только присвистнул и спросил:– Кого ты ограбил, злодей?– Никого я не грабил. Всего лишь день поработал охранником.– Да ладно? Ты заработал всё это за один день?– Ну, как сказать…– Говори, как есть!Я рассказал всё, что произошло в игорном клубе. На лице сэнсэя Норобу расплылась довольная улыбка.– Что, проучил этого озабоченного хомяка? Вот и правильно. Надо было ему ещё ноги переломать, чтобы он забыл, как ходить. Зараза такая – пользуется своим положением и трахает всех подряд. Правильно сделал, что ударил по карману. Ещё надо было по харе съездить.Вот так вот сказал сэнсэй Но
Весь вечер и половину ночи мы провели возле Киоси. Израненный тануки всё куда-то рвался, но сэнсэй сдерживал его, поглаживая по голове. Эти поглаживания успокаивали оборотня сильнее снотворного.Я помогал, принося из комнаты то одну, то другую траву. То отправлялся обратно с принесенным веником, поскольку «лох безумный и опять припер не то». Маленький Киоси понемногу успокаивался. Его раны затягивались на глазах, а сваленная шерсть расправлялась.Сэнсэй научил меня новой технике «Дыхание Жизни». Как оказалось, до этого момента он в основном и использовал её на мне, когда лечил. Техника состояла из мудр энергии, величины, созидания и интуиции. Когда я отставил правый локоть и сконцентрировал боевой дух на ладонях, то между мозолистыми поверхностями появился синеватый дым.– А теперь направляй Дыхание Жизни на раны и вызывай в себе желание вылечить их. Только желание должно быть отчаянным, словно ты сам умираешь и стремишься ухватитьс
Смеркалось...В семь вечера уже стемнело, как будто на небо слой за слоем натягивали огромную москитную сетку. Я закончил обучение, в кафешке Аяки приготовил уроки и заодно поужинал. Красотка-официантка от души расстаралась, всё-таки я познакомил её с выгодным женихом, и пока что она вела грамотную партию, всё больше и больше влюбляя Танаки в себя.После этого я в восемь часов отправился в клуб "Оммёдо кудо". До девяти ещё надо было успеть подготовиться, так что следовало поспешить. Школьный двор хоть и скрывался в тени крупных дубов, но всё ещё был освещён достаточно для того, чтобы увидеть прохожего. Поэтому пришлось двигаться небольшими перебежками, чтобы остаться незамеченным.Ключ мягко провернулся в замочной скважине, войдя перед этим жестким рывком. Вошел точно по самую окантовку. Во как... У меня даже мысли уже настроены на секс. Интересно, это мои мысли или сикигами? Вроде бы мои... И что будет дальше?Я поприветствовал духа додзё поклоном и негр
В армейке был лимит времени на одевание по тревоге. Назывался «пока горит спичка». Обычно это промежуток в сорок-сорок пять секунд. То есть надо было успеть подскочить, одеться, заправиться и встать в строй, к тому же ещё в это время проснуться. Так вот, госпожа Минори Икэда оделась за половину этого времени.Не знаю, какое оммёдо она совершила, но змейкой выскользнув из моих объятий, она через двадцать секунд уже завязывала синее оби. После этого взглянула в сторону вошедшего Акиры:– Доброе утро, Утида-сан. Мы с Такаги тренировали атакующие оммёдо и немного увлеклись. После Кулака Воздушной Ярости Такаги упал и мне пришлось делать ему разогревающий массаж и лечение Дыханием Жизни. Заодно и себя осмотрела, чтобы не допустить возникновения ран. Конечно, Такаги не нанес мне серьезного ущерба, но мы-то с вами знаем, что во время оммёдо важны любые ранки. До свидания, Такаги-сан, вы в порядке. Чуть поболит спина, но через пару часов она пройдет. Акира-са
Какая же всё-таки гадость, эта настойка сэнсэя Норобу... Даже когда я вынырнул из воспоминаний Киоси, то ещё полдня ходил и отплевался. Слышал я прикол про то, что бережливые люди вместо жвачки жуют носки, заодно обходятся без стиральной машины. Должно быть и запах во рту у них такой же, какой возник у меня после настоя Чужой Памяти.Сэнсэй мрачно смотрел на меня, оставаясь всё в той же позе.– Ну чего ты во мне дырки буравишь? Да, мне тоже не понравилось. И понятно, что пацан пытается исполнить волю родителей... Интересно, какой раз он так попадает? – почесал я голову.– Шестой, – раздался слабый голос Киоси. – В шестой раз я пытаюсь отомстить за родителей и меня снова побеждают. Изаму-сан, ты же сказал, что если я буду делать твою зарядку, то стану сильным... А у меня не получилось стать сильным. Меня победили...– Да? И сколько же их было? Десять? Двадцать?– Пять человек. Их всегда пять человек... И они