Lahat ng Kabanata ng Подмена-2. Оригинал: Kabanata 41 - Kabanata 50

Грегордиан посторонился, позволяя Илве пройти мимо, и проводил ее пристальным, нечитаемым взглядом. Она давно исчезла, но он все продолжал смотреть, и какая-то темная, первобытная жуть заворочалась у меня внутри, обожгла кислотой, обернулась вокруг сердца ядовитой, нашептывающей гадости, ползучей тварью. Что, если… Но стоило моему деспоту снова посмотреть на меня, и мерзкая гадина ревности тут же отступила, стремительно уползла обратно в те закутки души, откуда и появилась. Потому что в серых глазах напротив было нечто, заставившее меня снова ощутить себя исключительной.    – Не хочешь ничего рассказать мне, Эдна? – негромко спросил Грегордиан, продолжая неподвижно стоять в дверном проеме.    В руке деспота я заметила что-то похожее н

Приходила в себя под охрипший от крика тихий голос Ерина. Очевидно, тратить время даром никто не стал, и сразу же приступили к расспросам парнишки. Все мое тело, от подбородка до ступней, было плотно спеленуто какой-то мягкой тканью, и, судя по всему, деспот держал меня на руках, прижимая к груди как большого младенца. И я была безумно благодарна за то тепло, что просачивалось от него ко мне, потому как мелкая дрожь так и норовила пробраться к поверхности кожи, словно внутри у меня еще оставался кусок льда, что не торопился растаять. Приоткрыв с трудом один глаз, я заметила напротив Ерина в таком же виде, что и я – завернутым в одеяло по самые уши, но в объятиях Алево. И с облегчением вздохнула, потому что та его часть лица, которую я могла видеть, имела нормальный, насыщенно-голубой цвет.    – Прости меня за ослушание, мой архонт, – тихо говорил он. – Ты приказал мне лететь к Восточной гряде, и я честно был намерен выполнить твое повеление,

Грегордиан тихо вошел в малый трапезный зал и с некоторым изумлением увидел Сандалфа, который, сидя за большим столом перед Алево, жадно и совсем не эстетично поглощал пищу со стоящего между ними серебряного блюда. Рыжий асраи не привередничал, выбирая что получше, а просто сметал все подряд.    – Неужели все так плохо? – Алево пристально наблюдал за почти лихорадочным насыщением своего соплеменника и не сразу заметил появление деспота.    – Даже хуже, чем можешь себе вообразить! – с набитым ртом ответил Сандалф. – Представь себе, все торговые пути с трех сторон словно вымерли, по ним не доставлено в последние дни ни крошки продовольствия! Единственное, что продолжает поступать, – это со стороны Тахейн Глиффа, и само

– Это полная чушь! – рявкнул Грегордиан, и требовательно позвал меня: – Эдна!    Но мои мысли уже понеслись с бешеной скоростью, и я была немного недоступна для общения сейчас. Я человек? То есть да, собственно, никем другим себя никогда и не считала, сколько бы мне ни тыкали этим пресловутым «голем». Просто вроде как смирилась с тем, что на свет появилась отличным от всех остальных людей образом. И что же теперь? Выходит, все это неправда? Я всегда была человеком? Или стала им по какой-то причине? Такое вообще возможно? Но если я не копия Илвы, то кто тогда? И если никогда не была големом, чем тогда заслужила похищение, унижения, практически лишение собственной личности. За что? Тут же пришло на ум: Грегордиан сказал мне, что я уйду с ним в его мир еще до того, как объявил големом. Могло ли все это изначально быть какой-то коварной интригой, чтобы подвести меня к тому, что я добровольно захочу оставаться с ним, потому что якобы никако

– Только не вздумай в воду полезть в одежде! – Первый же возмутительно-краткий поцелуй по пути сбил дыхание и подхлестнул ритм сердца. – Потом ее мокрую целую вечность стягивать придется. И вообще. Почему не постель?    – Без разницы, – проворчал Грегордиан, позволяя в двух словах всему сжигающему его плотскому голоду прорваться наружу, и тот потек дразнящим шелком по мне, свиваясь спиралями предвкушения в голове, в груди, внизу живота.    – И то верно! – засмеялась я, откидывая голову и упиваясь тем, как беспечно, счастливо прозвучала даже для собственных ушей.    Но Грегордиан тут же пресек мое веселье, заграба