Часть 2 - Глава 9

IX

Так что пусть Оля отворачивает от меня свою симпатичную мордашку, пусть! До неё ли мне было!

Оказавшись дома, я отправился в ванную комнату и открыл краны, чтобы наполнить ванную горячей водой. «Протекает стояк, верно, — отметилось в уме. — Надо мастерам звонить…»

Мысли мои, конечно, были не вокруг стояка.

Я выключил свет в ванной комнате, выключил телефон и, погрузившись в воду, некоторое время привыкал к этому безмолвному тёплому покою. Затем мысленно произнёс:

«Ты здесь?»

«Да», — отозвалась моя собеседница.

«Кто Ты, всё же, и как мне называть Тебя?»

«Я — Утренняя Заря Твоей жизни».

«В смысле идеалов юности? Кажется, была апсара по имени Утренняя Заря…»

«Кажется».

«Может быть, мне называть Тебя Авророй?»

«Если хочешь… Это условное имя не хуже любого другого».

«А какое Твоё собственное имя?»

«Какое же у меня может быть имя, если я так недавно проснулась? Скажи: римское имя Тебе нравится оттого, что напоминает об Августе, да?»

«Я не думал об этом!»

«Ты ведь очень любил её?»

«Не знаю, любил ли вообще…»

«Так ли?»

«Ты права: любил, очень. Пусть будет римское имя. Кто Ты по национальности, Аврора?»

«Не знаю! Но если национальность определяется воплощением, то русская, наверное…»

«Воплощением? Так это была не шутка — то, что Ты живёшь в моём уме?»

«Боюсь, что и в теле тоже… Прости меня, пожалуйста, за то, что так бесцеремонно воспользовалась Твоей рукой. Мне её вполне достаточно».

«Тебя не смущает, что это тело мужское?» — спросил я с долей иронии.

«Смущает. Но что же делать! Я… должна сказать “спасибо” Тебе. Ты взял на себя заботу об этом вместилище, мне не пришлось сталкиваться с тяготами жизни. Я от всего надёжно защищена. Жизнь здесь, на Земле, тяжела. Боюсь, я бы её не вынесла, воплотившись в отдельном теле. Поэтому, пожалуйста, прости меня, если я Тебя ненароком чем-то обидела».

«Чем Ты можешь меня обидеть!»

«Тем, что собираюсь сказать про Твоих невест. Зачем они нужны Тебе? Отчего Ты меня, моего пробуждения не мог дождаться?»

«Прости, пожалуйста, но у Тебя разве есть какая-то возможность явиться мне кем-то, кроме голоса в моей голове?»

«Нет, наверное, никакой. Хотя я спрошу при случае…».

«И Ты разве не осуждаешь меня за то, что этих девушек — две?»

«Осуждаю. Но не мне в Тебя бросать камень».

«Понимаю: сложно бросить камень в того, с кем делишь одно и то же тело».

«Нет: в того, кого любишь».

«Чего Ты хочешь от меня, Аврора?» — спросил я.

«Совсем немногого! Позволь мне, пожалуйста, хотя бы иногда, воплощаться полностью».

«Полностью — как тогда, в автобусе?»

«Да, но тот раз был не единственный. Я Тебя, кажется, снова огорчила?»

«Кто мне может поручиться, что я не болен?»

«А разве я похожа на болезнь? Или разве у Тебя что-то болит?»

«А кто мне поручится, что я попросту не разговариваю сам с собой?»

«Никто. И, веришь ли, я бы даже не хотела. Тебе спокойней будет считать так…»

— Если долго лежать в воде, станешь лягушкой, — произнёс я вслух. — Позеленеешь и квакать начнёшь. Так что извини, Аврора.